Грехи отцов. Том 2

— Разве Сэм никогда не спрашивал тебя, — говорю я, — хочешь ли ты вернуться домой?

— Да, он спросил, — говорит она, — под конец. После того как родилась Кристин и я приняла большую дозу снотворного. Я не хотела покончить с собой. Я просто хотела... ну просто общаться с ним, но это было нехорошо с моей стороны. Бедный Сэм — он обезумел. Я почувствовала себя такой виноватой, и мне было очень стыдно.

Я тоже чувствую себя виноватым, и мне тоже стыдно, — за эгоистичного сукина сына Сэма Келлера, который довел жену до попытки самоубийства и культивировал в ней чувство вины, так что это чуть не кончилось полным крахом.

— Черт с ним! — бормочу я. Всегда очень неблагоразумно критиковать соперника в разговоре с женщиной, которая чувствует себя морально обязанной защищать его.

— Но он любил меня, — серьезно говорит она. — Он в самом деле любил меня. Он очень любил меня и был так ласков, так добр, так...

Пора снова скрежетать зубами, и, Бог знает, как мне удается совладать с собой, но все же удается.

— Да, ладно... но теперь все это позади, не так ли, Вики? — удается мне сказать спокойно. — Все это кончено, и впереди у тебя новая жизнь...

— Какая восхитительная квартира! — восклицает Вики. — И как прекрасно иметь место, где я могу быть сама собой и где никто не будет дышать мне в спину! Посмотри, какая прелестная маленькая кухня! Себастьян, я научусь готовить. Ты придешь на мой первый званый обед?

— И что я буду есть? Яйцо всмятку?

Мне понадобилось некоторое время, чтобы найти эту квартиру, потому что я хотел быть уверенным, что это именно то, что нужно. Она находится в северной части Саттон-Плейс, и гостиная и спальня выходят в сторону реки. Это послевоенное безупречно чистое здание.

Я открываю все стенные шкафчики, но нигде не видно тараканов. Все электроприборы новые. На полу паркет. Отопление работает. Есть кондиционер.

— Себастьян, мне страшно думать, что произойдет, если папа когда-нибудь узнает об этой квартире. После того как он оправится от обиды, он наймет для меня декоратора и даст мне картины из своей коллекции, и тогда я сойду с ума. Я так взволнована от мысли, что мы сами будет обставлять эту квартиру... когда мы можем пойти покупать мебель? В следующий уик-энд?

— Хорошо. Ты выберешь, я запишу это в долг, и ты сможешь возвратить его мне.

— Это будет дорого?

— Да. Ты должна научиться обращаться с деньгами, Вики.

— Я хочу научиться, Себастьян, — говорит она, — я всегда хотела учиться.

Вики — это случай запоздалого ребенка. Ей почти двадцать восемь лет, но после того, как в течение девяти лет Сэм защищал ее от всего на свете, кроме беременности, — единственное, от чего и нужно было по-настоящему ее защищать — она тянет только на восемнадцать.

— Не беспокойся об этом, — успокаиваю ее я. — Я научу тебя.

— О, Себастьян, как весело! Гостиная выглядит замечательно — как настоящий дом, а не как музей! И очень мило с твоей стороны, что ты купил все эти замечательные книги, чтобы комната выглядела обжитой.

— Не будь смешной. Я купил их для того, чтобы читать! Послушай, я знаю, что это твоя квартира, но могу я иногда приходить и читать их?

— Конечно! Когда угодно! А теперь, Себастьян, как ты собираешься устроить спальню?

— Вот что я тебе скажу: предоставь это мне, и я подготовлю тебе большой сюрприз.

— Ох, я умираю от нетерпения. Я буду держать дверь закрытой, и комната будет как ящик Пандоры!

— Сделай одолжение, Вики, не приходи сюда в течение трех дней, пока я все не обставлю. Ладно?

У меня все подобрано, нужно только позаботиться о доставке, но она этого не знает...

— Хорошо, Себастьян. Я так благодарна...

Эльза отправляется к подруге на вечеринку, где будет только женское общество. Я приглашаю Вики на обед в «Колони». Мы едим устрицы «Рокфеллер», омары и пьем шампанское.

— За новую квартиру! — говорю я, поднимая свой бокал.

— Не терпится увидеть спальню, Себастьян!

Мы дружелюбно смеемся. На десерт мы заказываем земляничный мусс, черный кофе и «Курвуазье».

— Себастьян, я чувствую, что слегка пьяна. Я не привыкла пить так много.

— Значит ли это, что завтра утром Постумус будет пьян?

— Я не кормлю грудью Постумуса. О, перестань называть Постумуса Постумусом!

Мы снова смеемся. Я размышляю над тем, почему она не кормит грудью Постумуса. Это интересно — кормить грудью. Учитывая, насколько далеко наше искусственное общество ушло от естественного порядка, удивительно, что такая функция, как кормление грудью, все еще существует. Это кажется обнадеживающим. Может быть, в конце концов естественный человек переживет искусственное общество и не выродится в компьютеризованного робота.

Мы возвращаемся в нашу квартиру, гостиная выглядит прекрасно, самое лучшее творение У. и Дж. Слоуна, с толстыми темно-синими коврами, множеством зеркал и акварелью, которую Вики приобрела за пять долларов в Гринвич-Виллидж, потому что она ей понравилась. На картине изображены горы с покрытыми снегом вершинами, возвышающимися над водой, — этот пейзаж напоминает мне озеро Тахо в Неваде, но на обратной стороне картины есть подпись художника: «Вид на Южный остров с побережья близ Веллингтона» и мы узнаем, что это Новая Зеландия. Прекрасная, но очень далекая страна, как предмет вожделений, как призрачный рай.

У меня в холодильнике еще есть шампанское, и я бегу на кухню, чтобы открыть бутылку.

— Себастьян, нет! Я не могу выпить больше ни капли!

— Только один бокал!

Мы подходим с бокалами к двери спальни.

— Хорошо, — объявляю я, — играй туш! Скорее!

Открыв дверь спальни, я зажигаю свет. Черно-белый узор пляшет перед моими глазами. Светотень. Эротично! У меня такое чувство, что внутри меня все плавится. Я быстро выпиваю шампанское.