Грехи полуночи
Шрифт:
Волосы на затылке встали дыбом. О, да, теперь его инстинкты начали предупреждать о неладном. Даже пронзительно кричать.
Кара протянула руку:
— Отдай полотенце.
В этот момент Тодд осознал, что они оба мокрые и обнаженные. А он, к тому же, возбужден. До чертиков сбитый с толку, но возбужденный.
Брукс кинул ей полотенце.
Кара завернулась в махровую простыню.
— На другой стороне бассейна есть маленькая комната, там ты найдешь полотенце для себя.
— Кара…
— Мы обязательно поговорим, хорошо? Просто… надо сначала одеться.
Прекрасно.
Будь оно проклято. Тодд направился к комнате, где нашел очень большое полотенце. Он вытерся и закрепил ткань на бедрах. «Не сказать, что одет, но на текущий момент и этого достаточно».
Он вернулся, чтобы предстать перед своей искусительницей, не обращая внимания на холодный воздух.
Кара стояла на краю бассейна. Ее волосы были зачесаны назад, глаза блестели.
Брукс остановился в паре шагов от нее. Ожидая. Вопросы так и всплывали у него в голове. Один за другим. Откуда он знает о ее родинке? А что, черт возьми, произошло в ту ночь, когда он проснулся с царапинами на руках?
Их первые свидания были снами… или реальностью?
И какого хрена он до сих пор так хорошо себя чувствует? Энергия буквально переполняла Тодда, он чувствовал себя сильнее, чем когда-либо.
— Я не была с тобой абсолютно честна, Тодд.
«Да что ты». Голос Кары был тихим. Напряженным. Она на миг посмотрела в сторону, потом почти неохотно снова взглянула ему в глаза.
— Я не такая женщина, какой ты меня представляешь.
— Тогда, кто ты, черт побери, такая?
И почему она говорит загадками? Он хотел узнать только про родинку, а не…
Кара подняла руку и принялась играть с краем полотенца.
— Скажи, детектив…
Ах, теперь он снова стал детективом? Как-будто только пять минут назад она не выстанывала его имя.
– … ты веришь в существование монстров?
От этого вопроса у Брукса перехватило дыхание.
— Что?! — О, Боже, он очень надеялся, что она не собирается ему признаться в том…
— Ты веришь в существование монстров? — повторила Кара, облизнув сочные красные губы. — Знаешь, ведь именно тебе это нужно.
— И почему это? — Его сердце стучало громко, словно тамтам, звук отдавался в ушах.
— Потому что если верить некоторым, я один из самых страшных монстров, которые могут повстречаться на твоем пути.
Глава 8
Трясущимися от ярости руками он принялся нервно натягивать одежду:
— Знаешь, детка, хочешь порвать со мной — прекрасно. Но не вешай мне лапшу насчет монстров…
— Я не вешаю, — прервала Кара, всем своим видом показывая раздражение.
— … потому что я знаю все о настоящих монстрах, понятно? Я каждый день имею с ними дело. Насильники. Убийцы детей. Уроды, поджигающие дома, в которых в это время находятся милые старушки…
Она вздрогнула.
— И если ты не собираешься мне признаться, что собственноручно убила
Майкла Хауза, — Боже, он от всей души надеялся, что это не так, — не надо трахать мне мозги и навешивать на себя ярлыки, значение которых я знаю намного лучше тебя.Кара наступила на больную мозоль, и Брукс был реально взбешен. Тодд досконально знал, что такое настоящее зло. С того дня, когда будучи четырнадцатилетним парнишкой, увидел, как мерзавец Коста улыбнулся и выстрелил в сердце миссис Брукс. Его матери. Монстры. Ага, конечно. Брукс знал все о подобных ублюдках и том зле, что гнездилось в них там, где у обычных людей была душа.
— Я не убивала Майкла. — Кара снова облизнула губы. Она стояла перед ним. Тело обернуто полотенцем. Кара была так прекрасна, что у Тодда все болело при виде этого великолепия. — Но я и правда монстр, Тодд. Я… Я демон.
Он как раз закончил одеваться, когда прозвучало это признание. Тряхнув головой, Брукс переспросил:
— Детка, повтори еще раз, я не допонял. — Не может быть, чтобы она сказала…
— Я демон, детектив. Клянусь Богом, самый что ни на есть настоящий… — ее губы тронула грустная усмешка, — … демон.
Тодд уставился на нее, полностью лишившись дара речи. На его губах дрожал автоматический ответ: «Да ты сумасшедшая».
И он бы сказал это, не задумываясь… два месяца назад.
Да, тогда он только посмеялся бы над ее словами. Спросил бы, в чем соль шутки.
Но… два месяца назад.
До той страшной ночи, когда он решил проследить за своим напарником до заброшенного склада на задворках Атланты… чтобы увидеть, как человек, с которым он работал два последних года, перестал таковым являться и превратился в рычащее, смертельно опасное чудовище.
В волка.
Тодд никому не обмолвился и словом об увиденном. Он и пошел-то за Колином, потому что хотел прикрыть спину напарника.
Он был потрясен. Ошеломлен. Шокирован.
Но все равно хотел войти на склад вслед за волком, чтобы помочь в случае чего. Однако капитан прислал сообщение, что хочет видеть его в участке как можно быстрее… И что знает, где находится Тодд.
Приказ не имел двойного толкования: «Тащи сюда свою задницу, пока из-за тебя не убили Колина».
Он ушел. И носил в себе эту горькую правду, груз, который не мог разделить ни с одним человеком, потому что… ну… а кто б ему поверил?
Поначалу его преследовали сны о той ужасной ночи. Воспоминания о чудовищном преображении напарника. Хруст костей и звериный вой.
Он с головой ушел в работу, будь оно все проклято. Задушил страх, зародившийся в его душе. И не бросил напарника, хотя был чертовски сбит с толку и адски зол.
Брукс решил тогда, что Колин — один в своем роде, ошибка природы, аномалия, но теперь…
— Ты меня слышишь? –повысила голос Кара. — Я… я только что призналась, что являюсь демоном.
Тодд моргнул. Сначала оборотни, теперь демоны. Но Кара совсем не похожа на нечистую силу. Ни рогов. Ни хвоста. Ни раздвоенного языка. Или все эти сказки, которых он наслушался в детстве, были полной хренью?