Грехи юности

— А разве это не одно и то же?

— Там, откуда я родом, нет. Мораль — это такая штука, которой ты сама руководствуешься в жизни. Например, ты сама решаешь, будешь принимать участие в войне или нет.

А нравственность — это то, что навязывается тебе извне.

Например, заставляют тебя стать членом какого-то клуба, поскольку это, видите ли, принято в твоем кругу! И этому идиотскому правилу ты обязана подчиняться, хочешь ты этого или нет, не задаваясь никакими вопросами.

Пи Джей нахмурилась.

— Я не понимаю.

Сьюзен пожала плечами.

— Ладно, забудь, это не имеет значения.

Дальше какое-то время они шли молча. Может, Пи Джей и не понимала, что Сьюзен ей говорила, но внимательно слушала.

Когда они свернули на главную улицу, Пи Джей заговорила первой:

— Сьюзен, ты не возражаешь, если мы зайдем в магазин металлических изделий?

— Нисколько. А что тебе там понадобилось?

— Не что, а кто. Парень, с которым я недавно познакомилась, Питер, он здесь работает.

Теперь пришла очередь Сьюзен удивляться:

— Парень?

— Только, пожалуйста, не говори никому, — попросила Пи Джей.

— Не беспокойся.

Сьюзен поняла, что в свое время Пи Джей расскажет ей все.

Когда они подошли к стеклянным дверям магазинчика, Пи Джей вдруг коснулась ее руки.

— Знаешь, у меня один знакомый парень погиб во Вьетнаме, с которым мы вместе учились в институте, — вдруг доверительно сообщила она.

— Давно?

— Да нет, не очень.

Сьюзен покачала головой.

— Будь она проклята, эта война.

— Девчонки из нашего института переписываются с ребятами, которые служат во флоте, чтобы их как-то поддержать. Я тоже хотела, да Фрэнк не разрешил.

— А кто это Фрэнк?

— Дружок мой, отец ребенка.

— Он прав, Пи Джей. Не к чему солдатам думать, будто мы одобряем эту войну.

— По-моему, Фрэнк поступил в университет только потому, чтобы избежать призыва.

— Это не означает, что он плохой человек.

— Я с тобой не согласна. Наши ребята не виноваты, что их послали воевать.

Сьюзен, вынув руку из кармана джинсов, взялась за ручку двери.

— Они-то, может, и нет, а вот Дэвид — да.

И она толкнула дверь магазинчика. Раздался звонок, и они вошли.

ПИ ДЖЕЙ

Питер был занят — показывал покупателю электропилу.

Пи Джей встала в проходе, ожидая, когда он освободится.

— Пойду посмотрю, какие тут у них гайки и болты, — сказала Сьюзен. — Он настолько хорош, что, по-моему, тебе не терпится остаться с ним наедине.

Пи Джей улыбнулась и проводила взглядом Сьюзен; та, свернув в соседний проход, скрылась за стеллажами с наждачной бумагой. Потом повернулась к Питеру, недоумевая, что ее сюда занесло. Когда они познакомились в кафе «Капля росы», она рассказала ему, что ухаживает за престарелой больной тетушкой. Вообще-то Пи Джей никогда не обманывала парней, придумывая небылицы только затем, чтобы привлечь к себе внимание, но здесь был другой случай: она не собиралась говорить ему, что беременна.

Она взглянула на свое старушечье платье из небеленого муслина на кокетке, которая проходила как раз под грудью, отлично скрывая выпирающий живот.

— Глазам своим не верю! — раздался звонкий мужской голос с чуть заметным местным акцентом.

Пи Джей подняла голову и заглянула в потрясающие глаза Питера — бирюзовые, окаймленные темными, густыми ресницами, каких она никогда не видела.

— Привет, — улыбнулась она.

В свете неоновых ламп он был так же хорош, как и в полумраке бара.

Положив руку на электропилу, Питер поиграл мощными бицепсами, выпирающими из-под голубой футболки.

Тогда он сказал Пи Джей, что ему восемнадцать — на два года меньше, чем ей. Однако у него была фигура зрелого мужчины.

— Хочешь что-нибудь купить или пришла на меня посмотреть? — улыбнулся он.

Пи Джей растаяла от его улыбки, но лишь кокетливо пожала плечами.

— Похоже, электропила мне пока не понадобится, — заметила она.

— Ты хочешь сказать, что твоя тетушка не собирается пока заставлять тебя отрабатывать свое содержание?

При упоминании о несуществующей тетушке Пи Джей почувствовала укор совести, но заставила себя рассмеяться.

Питер провел рукой по мощным бицепсам, снова поиграл ими, отчего они стали казаться еще больше.

— Значит, ты пришла договориться со мной о встрече?

Пи Джей коснулась кончиком пальца его бицепсов, взглянула в глаза. Она понимала, что шутит с огнем, но ничего не могла с собой поделать. Он был так хорош и смотрел на нее таким любящим взглядом, словно она — единственная женщина во всем мире, даже дух захватывало. Если она немножко и пококетничает, то кому от этого хуже? Все равно это ненадолго — через пару месяцев никуда носа не высунешь. А пока почему бы не провести время себе в удовольствие.

— Да, — ответила она наконец. — Именно за этим. Ты мне дашь свой номер телефона, а я тебе позвоню. Если ты будешь названивать, мне не поздоровится от тети.

Она еще раз провела рукой по его бицепсам, отметив, что он даже зажмурился от удовольствия.

Достав из кармана футболки огрызок карандаша, он поспешно что-то черкнул на обратной стороне товарного чека.

— Я дам тебе оба телефона — рабочий и домашний.

Пи Джей взяла бумажку. Питер улыбнулся.

— Только позвони поскорее, ладно? — проговорил он тихим голосом.

— Ну конечно, — ответила Пи Джей. — А сейчас мне пора. Кузина уже совсем заждалась.

Еще одна ложь! Ну и ладно! И, повернувшись, Пи Джей отправилась искать Сьюзен.

Прошло несколько дней, потом несколько недель. Каждый день Пи Джей собиралась позвонить Питеру, и каждый раз у нее находились отговорки. И самыми главными из них были ее беременность и его молодость. Но каждую ночь, лежа в постели, Пи Джей представляла себе его улыбку, его сильное, стройное тело. Мысли о Питере позволяли ей на какое-то время выбросить из головы Фрэнка, заглушить боль, которую он ей причинил.

Не раз Пи Джей приходило в голову, что она может заставить Питера жениться на ней. Часами лежала она без сна, воображая себе, какая замечательная жизнь ожидает их в этом маленьком городишке. Она родит ребенка, и они с Питером станут вместе его воспитывать. Потом у них родятся еще дети, много детей: одни — с ее каштановыми волосами и его бирюзовыми глазами, другие — с его черными волосами и ее зелеными глазами. Это будут изумительные дети! У них будет потрясающая жизнь! Ни тебе родителей, которым нужно докладывать буквально обо всех своих поступках, ни тебе честолюбивых помыслов! Никого и ничего, кроме Питера! Сильного, красивого мужчины, полного сексуальной привлекательности. Она научится консервировать овощи и фрукты. Полки у них будут ломиться от всевозможных припасов, которые так приятно, будет есть холодной, снежной зимой. Осенью она будет печь вкусные пироги с яблоками. О карьере своей она и думать забудет. Зачем ей какая-то карьера, если у нее теперь есть Питер, любящий, заботливый муж… Однако ночь сменялась рассветом, и Пи Джей начинала трезво смотреть на вещи — такая жизнь, монотонная, однообразная, уже через неделю ей надоест. Кроме того, Питер заслуживал более честного к себе отношения. Поэтому время шло, а Пи Джей не звонила ему, хотя бумажку с телефонами выбрасывать не собиралась. Сунула в ящик стола, просто так, на всякий случай.