Грехи. Книга 2

Элен долго смотрела на фотографию. Она попыталась утешить себя тем, что теперь Найджел, по крайней мере, навсегда уйдет из ее жизни, но это было слабое утешение. Вот уже свыше двух месяцев он даже не пытался связаться с ней, а ей так хотелось, чтобы он сам все выяснил. Она так надеялась, но, увы, эти свадебные фотографии являлись бесспорным доказательством того, что она полностью вычеркнута из его жизни.

Прищурившись, Элен тщательно изучила внешность Памелы. Не красавица в общепринятом смысле слова, она была довольно хорошенькой. Свежая и розовая кожа, какая бывает только у англичанок, светлые волосы, большие темные глаза и заученная улыбка – вот, пожалуй, и все. Что же касается наряда, то ее подвенечное платье было того же цвета, что и вуаль, и отличалось пуритански-высоким воротником. И никаких драгоценностей, за исключением кольца «Солнце Сомерсетов» на пальце.

Это было то самое «Солнце Сомерсетов», которое когда-то украшало палец Элен, и которое должно было возвестить всему миру, что она стала шестнадцатой герцогиней Фаркуарширской!

Порадовало ее только одно. Найджел, этот высокородный жених во фраке, вовсе не выглядел счастливым в день своей свадьбы. Так ему и надо! Если, конечно, герцогиня и тут не постаралась.

«Что за глупости!» – пристыдила она себя. Естественно, организовала все его мать. Именно она выгнала ее из Фоллсворта и из жизни Найджела, и этого уже вполне достаточно.

В неописуемом гневе Элен внезапно вырвала страницу из журнала, порвала ее на мелкие кусочки, разбросала их по всему полу и успокоилась только тогда, когда уже ничего невозможно стало разобрать.

Боль утраты на сей раз была такой сильной, что Элен с яростью окунулась в работу, и перед этой яростью все остальное отступило на второй план. И если Элен внешне выглядела прежней, то «Ле Эдисьен Элен Жано» претерпела существенные изменения.

Компания росла как на дрожжах. Общее число сотрудников в Париже и Милане приблизилось к двум сотням человек. Штаб-квартира на Вандомской площади значительно расширилась: освободилось соседнее с ней здание, и Элен с готовностью подписала договор об аренде на два года. Вскоре и этого стало недостаточно: пришлось арендовать еще одно здание. На бульваре Капуцинов. Туда переехала фотостудия с ее декорациями и темными комнатами и отныне стала сильно смахивать на небольшую компанию по производству фильмов с новейшим оборудованием. Теперь уже не надо было посылать фотографов и моделей на тропические пляжи или в горы – все, кроме каких-то исключительных кадров, могло быть выполнено в студии с помощью декораций.

Парижский офис и демонстрационный зал Марчелло д'Итри располагались на улице Камбон. В общем-то, в нескольких минутах ходьбы от главного офиса, но Элен все же ждала, когда освободится еще одно помещение на Вандомской площади. Ей хотелось, чтобы офис д'Итри и его демонстрационный зал были совсем рядом с «Ле Эдисьен Элен Жано», особенно сейчас, когда она жила в апартаментах отеля «Ритц», который располагался как раз через площадь. Жизнь в отеле привлекала ее не только своей непревзойденной роскошью, но еще и теми услугами, которые там оказывались.

Бизнес Элен Жано шел в гору.

К «Ле Мод» и «Ла Мода» добавилось множество других журналов. Список сейчас включал в себя такие журналы, как «Ле Мод Омм», модный журнал для мужчин, и «Боте», урезанная версия основного журнала для молодых женщин. В нем давалась реклама косметики, советы, как модно одеваться, ориентируясь на готовое платье. Журнал предназначался для работающих женщин и раскупался быстрее, чем «Ле Мод», который, однако, по-прежнему возглавлял список и создавал империи ее престиж.

Прогресс не ограничивался одним Парижем. В Милане «Ла Мода» дала рождение новому журналу для мужчин – «Ла Мода Уомо» – итальянский эквивалент «Ле Мод Омм».

В июне тысяча девятьсот шестьдесят третьего года в парижский штат сотрудников компании был включен Эдмонд, как уже вполне созревший адвокат. В течение девяти месяцев он занимался анализом ситуации на рынке и в результате стал руководителем юридического отдела. Через несколько лет ему предстояло возглавлять всю юридическую службу империи. Эдмонд схватывал все на лету: там, где не хватало опыта, помогали ум и интуиция.

Люба тоже продвигалась по службе. Официально она считалась вице-президентом компании «Ле Эдисьен Элен Жано», неофициально – вице-президентом компании Марчелло д'Итри. Правда, последнее держалось в строгом секрете, с тем, чтобы не было видимой связи между сетью ателье и журналами. Несмотря на то что «Ле Мод» и «Ла Мода», поддерживая ателье, несли за них ответственность, важно было сохранять нейтралитет.

Итак, Элен покорила Францию и Италию, но все еще была не удовлетворена. Она внимательно следила за процессом воспитания малышки Элен; с еще большей дотошностью вырабатывала дальнейший курс развития своих журналов и ателье. И все же Парижа и Милана ей было недостаточно. Борьба за успех была для нее важнее, чем сам успех. Она точно знала, куда следует «плыть».

В Нью-Йорк!

Глава 10

Нью-Йорк шестидесятых был крепким орешком. В этом городе бился пульс моды. Прогноз Одиль Жоли, сделанный годыназад, стал явью. Журнал «Вуменс веар дейли» стал библией не только Седьмой авеню, но и большей части международного мира моды. Его любили как за едкие комментарии и сплетни, так и за освещение самого-самого в мире моды. А ведь когда-то, в далеком пятьдесят четвертом, Джон Фэрчайлд, заведующий парижским бюро журнала, во время международного показа сидел в унизительном для себя заднем ряду.

Не менее могущественным был и «Вог». После двадцати семи лет служения «Харперс Базар» Диана Вриланд, покончив с конкуренцией, воцарилась на высоком троне «Вога». Именно она снарядила фотографов в пустыню, дабы сделать там снимки моделей в прозрачном пластике. Диана стала постоянным раздражителем как для Элен, так и для Любы. Казалось, Императрица, как уважительно прозвали неутомимую миссис Вриланд, обладает безграничным воображением. На сей раз Любе встретилась достойная соперница. Все восемь лет, что Диана проработает в «Вог», американские издания «Ле Мод» и «Вог» будут идти «ноздря в ноздрю» в этой постоянной гонке. Сия дружеская непрерывная баталия между Царицей и Императрицей приведет к самым впечатляющим и созидательным идеям в фотографическом искусстве моды. Да, мир такого еще не видел.

Нью-Йорк очаровал Элен. Она лучше других знала, как следует разместить камеру, чтобы получить неповторимый эффект, поэтому без содрогания приняла вызов величественных небоскребов, когда пароход «Соединенные Штаты» приближался к порту. То, что произошло с ней во время трансатлантического путешествия, она расценила как хорошее предзнаменование – Нью-Йорк станет ее городом! Впервые ей встретился мужчина, которого не затмил образ Найджела. И она влюбилась.

Его звали Зигфрид Бавьер, и он не был таким блестящим, как Найджел. Скорее, он был его прямой противоположностью; возможно, именно это в первую очередь и привлекло к нему Элен. С самого начала он повел себя открыто и сразу сказал ей, что женат. Он был таким же, как она, практичным и честным.

Они встретились в коктейль-холле во время одного из самых сильных штормов. Трехметровые волны обрушились на палубу, и если бы Элен и Зигфрид отличались слабыми желудками, их шансы на встречу были бы равны нулю. Она тогда сидела за одним из маленьких столиков и придерживала стакан, чтобы он не соскользнул на пол и не разбился. Странно, но она почувствовала его присутствие еще до того, как он с ней заговорил.

Элен не спеша, повернулась и посмотрела на него. Широкие плечи, могучее телосложение, а также коротко стриженные темные волосы делали его скорее похожим на портового грузчика или боксера-профессионала, нежели на пассажира первого класса. Чувствовалось, что в смокинге ему не по себе. Зато его взгляд выражал уверенность в успехе, и этот взгляд он носил лучше, чем свою одежду.