Греховные поцелуи

– Но... я как раз собиралась принять ванну.

– Хорошо, не спешите, я подожду, – заверил ее Лаурентис, – а пока почитаю журнал.

Она в задумчивости прикусила нижнюю губу, затем решилась:

– Капитан, у меня действительно нет желания снова одеваться... Послушайте, почему бы вам не подняться ко мне в номер, если это вас, конечно, устроит.

– Более чем. Я не прочь выпить после такого дня, миссис Киллингтон. Мне зайти через полчаса? Тогда вам не нужно торопиться и вы не спеша примете ванну.

Джильберта назвала ему номер своего люкса. Продолжая прижимать телефонную трубку к уху, хотя уже звучали гудки, она лихорадочно вспоминала события этого жуткого дня. Кажется, все прошло без сучка, без задоринки.

Но так ли это на самом деле?

Глава 7

Капитан явился точно через полчаса. Джильберта встретила его у двери. На ней были черные шелковые трусики и лифчик, а поверх накинут почти прозрачный пеньюар с пышными рукавами.

– Еще раз приветствую вас, – произнесла Джильберта. – Пожалуйста, входите.

У Лаурентиса были изумительные зубы и, несмотря на его довольно мрачную профессию, открытая улыбка.

– Я искренне прошу прощения за беспокойство, которое вам причиняю, но это действительно важно.

– Все в порядке, капитан. – Она подвела его к софе и предложила виски с содовой, а сама села в глубокое кресло напротив и подняла бокал. – Ваше здоровье.

– А я пью за ваше здоровье! – ответил Лаурентис, медленно выпил виски и поставил бокал на кофейный столик.

Подогнув под себя ноги, Джильберта внимательно посмотрела на капитана.

– Ну что же это за важный вопрос, который вы забыли задать?

Лаурентис покачал головой. Вид у него был довольно простодушный.

– Вы, наверное, будете считать меня тупым полицейским, когда я отвечу вам.

«Конечно, – подумала Джильберта. – Глуп как пробка», но вслух сказала:

– Очень в этом сомневаюсь.

– Я забыл спросить, были ли у Джулса Марстона враги, я имею в виду тех людей, которые могли желать его смерти.

Откинув голову, Джильберта рассмеялась:

– Вы, должно быть, подшучиваете надо мной, капитан.

Удивленно подняв брови, Лаурентис спросил:

– А что тут смешного?

– Простите меня. На самом деле это совсем не смешно, – ответила Джильберта. – Джулс Марстон был из тех, кто локтями прокладывает себе дорогу и не думая переступает через трупы. Он был безжалостным человеком, имеющим огромную власть и большое состояние. Конечно, у него были враги. Вы с таким же успехом могли бы спросить, есть ли враги у семейства Кеннеди.

– Понимаю... Ну а вы, миссис Киллингтон, не могли бы назвать хотя бы несколько человек, относящихся к числу его врагов?

– Могла бы, но, мне кажется, вам лучше спросить о врагах у его друга Милоша Алански, поскольку он был его правой рукой. Думаю, Милош лучше всех знает как о личной жизни Джулса, так и о его бизнесе.

– Я непременно побеседую с мистером Алански, – пообещал капитан, поднимаясь с софы.

– Нет, погодите, допейте виски.

– Должно быть, у вас есть какие-то планы на вечер? – поинтересовался Джордж Лаурентис.

– Только поздний ужин с моей падчерицей и секретарем.

– Да, ваша падчерица... Вы уже сказали губернатору Киллингтону о смерти мистера Марстона? – задал еще один вопрос капитан.

У Джильберты был несчастный вид, когда она, вздохнув, ответила:

– Еще нет. Я все откладываю эту тяжелую задачу. Не хочу портить мужу настроение в этот знаменательный день. Я сообщу ему об этом попозже, сегодня вечером... Видите ли, как я уже говорила вам раньше, мой муж и Джулс были очень близкими друзьями.

– Да, да, я помню.

Наступила неловкая пауза. Глядя в свой бокал, Лаурентис легонько взбалтывал янтарную жидкость с таявшим на глазах кубиком льда.

– Капитан Лаурентис, – Джильберта первой нарушила молчание, – простите меня за то, что я скажу. По-моему, вы не производите впечатление человека, который работу в полиции хотел бы сделать своей карьерой.

Он широко улыбнулся.

– Почему вы так считаете?

– О, я не знаю... Почему-то я представляю, что вы сидите в твидовой куртке с кожаными заплатами на локтях за письменным столом в каком-нибудь колледже Лиги плюща, – сказала она.

– А вы неплохой детектив, миссис Киллингтон. На самом деле я был очень близок одно время к тому, чтобы выбрать эту дорогу. Я ведь специализировался по уголовному праву в Гарварде. Кроме того, еще на младших курсах я был стипендиатом Родса. Именно в Англии меня заинтересовала психология совершения преступлений, поэтому я поменял свою профилирующую дисциплину. Когда я вернулся в Штаты, мне предложили должность на факультете в Гарварде, но я отказался... Видите ли, я твердо осознал, что проникнуть в психологию преступников можно, только общаясь с ними. Вот почему я пошел работать в полицию.

Джильберта смотрела на него, широко открыв глаза.

– Я изумлена и просто поражена.

– Не удивляйтесь, – заметил Лаурентис, – с каждым годом все больше и больше выпускников академии приходят к такому же выводу и поступают на работу в наш департамент. – Неохотно поднявшись с софы, он сказал: – Теперь мне действительно нужно идти. Я должен отметиться в полицейском участке.

– Джильберта проводила его до двери.

– Жаль, что я ничем не смогла вам помочь.

– Нет, вы помогли. Спасибо, что приняли меня. – Он не успел сделать и трех шагов по коридору, как Джильберта позвала его:

– Капитан...

Он обернулся. Джильберта стояла, прислонившись к дверному косяку.

– Право же, вряд ли вы проделали такой путь, чтобы только задать мне этот вопрос, – заметила она.

– Я просто хотел еще раз вас увидеть. Она кокетливо улыбнулась:

– Да неужели?

– Вы очень красивая женщина, миссис Киллингтон. Не поймите меня превратно, я вовсе не пытаюсь произвести на вас впечатление. Просто я воспринимаю вас как произведение искусства. Вы приносите большую радость тем, кто даже просто смотрит на вас.

– Мне очень приятно это слышать, хотя я немного разочарована, что не вызываю у вас более сильных ощущений, – сказала Джильберта.

– О нет, как раз вызываете, – быстро проговорил Лаурентис. – Но к несчастью, вы замужняя женщина.

– Да, это так, – ответила она. – Ну а вы?

– Разведен. Сесил с отвращением относилась к тому, что была замужем за «блюстителем закона», как она меня называла.

– Жалко. Вероятно, она была не особенно умна, если позволила такому мужчине, как вы, уйти.