Греховные тайны

«Здесь совсем не страшно, — сказала себе Арран. — Бояться совершенно нечего. Доктор Энгстром поможет мне, и я стану нормальной, такой же, как все. У меня появятся друзья, будет своя жизнь» — . Почему же тогда она чувствует такое сильное противостояние? Почему ей хочется закрыться, защититься?

Доктор Энгстром пристально смотрел на нее сквозь очки в тонкой металлической оправе.

— Расскажите о себе, Арран. Сколько вам лет, где живете, где родились, где и как жили в детстве. Расскажите о родителях, братьях и сестрах, о других родственниках…

Имя, общественное положение, серийный номер…

Арран послушно начала излагать факты. Только факты, ничего больше. Никаких подробностей. Из какого-то детского упрямства, из нежелания облегчить ему задачу. Пусть для него это будет ничуть не легче, чем для нее самой.

— ..у меня две сестры, обе старше меня. Изабель живет в Лос-Анджелесе, Кристиан — в Европе.

— Как вы к ним относитесь?

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу знать, какие чувства вы к ним испытываете? Вы их любите? Вы с ними близко связаны?

— Да, очень.

— Вы, наверное, по ним очень скучаете.

— Да, очень.

Внезапно к горлу подступил комок. Ей с трудом удалось подавить слезы.

— А ваши родители — они живы?

— Да, они живут в Англии.

— Вы часто их навещаете?

— Нет.

— Почему так?

— Мне это не по карману.

— Вы бы хотели видеть их чаще?

— Нет.

Он помолчал.

— Расскажите о родителях, Арран. Говорите только то, что вам хочется. Начните, например, с того, сколько им лет и где они живут.

Арран откинулась на бежевую спинку кресла. Прикрыла глаза.

— Они оба одного возраста — около пятидесяти.

Живут сейчас в городке под названием Рыночная Гавань.

Я там никогда не бывала, поэтому не могу ничего вам о нем сказать.

— Вы им звоните, пишете?

— Посылаю рождественские Открытки.

— А ваши сестры?

— Изабель пишет и посылает подарки.

— А вы тоже будете посылать им подарки, когда заработаете деньги?

— Я… я не знаю.

— Опишите свою мать, Арран. Вы на нее похожи?

— Я давно ее не видела.

— Ну, какой вы ее помните?

— Вообще-то мне трудно… — Против воли Арран напрягла память, однако никак не могла вспомнить лицо матери, лишь какое-то бесцветное расплывшееся пятно. — Она невысокого роста, светлая шатенка вроде меня, только уже седеет. Глаза у нее… — Господи, она не может вспомнить, какого цвета глаза у матери…

— Как вы к ней относитесь?

— Что вы имеете в виду?

— Вы ее любите?

— Да, наверное. Я об этом никогда не думала, но…

Она же моя мать.

— Хорошо. Теперь опишите своего отца.

Это оказалось намного легче.

— Он высокий, черноволосый. Немного располнел.

Сейчас он хуже выглядит.

— А раньше хорошо выглядел?

— Да, его считали очень привлекательным. Изабель на него похожа.

— А что он делает? Кем работает?

— Никем.

— Чем же он занимается?

— Сейчас не знаю. Раньше писал стихи.

— Так, значит, вы унаследовали литературный талант от отца. — Доктор Энгстром улыбнулся и начал играть металлическими шарами. Раздался негромкий перезвон. — Он публикует свои стихи?

— Нет и никогда не публиковал.

— Расскажите мне побольше об отце, Арран. Не торопитесь, вспомните все, что сможете.

Арран крепко сжала губы, словно закрыла дверь в свою память. Он глупец, если думает, что она будет рассказывать об отце. А она дурочка, что пришла сюда. Она полуобернулась, взглянула на часы. Время ее консультации истекает без десяти одиннадцать. Конечно, она может уйти хоть сейчас.

— Не о чем рассказывать.

Доктор Энгстром ответил любезной улыбкой.

— Как хотите.

Он что-то быстро писал в своем блокноте, как будто стенографировал. Обычно Арран без труда могла прочитать написанное другими и сверху вниз, и снизу вверх, и сбоку. Но сейчас она не могла разобрать ни слова, и это ее еще больше разозлило. Пишет о ней неизвестно что, какие-то свои домыслы, может быть, совсем неверные, основанные на том немногом, что она ему рассказала.

— Мы к этому вернемся в следующий раз. Сейчас и времени почти не осталось. — Он назначил следующий визит на четверг, утром. — А после этого я бы рекомендовал вам приходить ко мне по крайней мере дважды в неделю. Если бы мы могли встречаться три раза в неделю, было бы еще лучше.

Ага, по пятьдесят долларов за визит, цинично подумала Арран.

— Боюсь, что чаще двух раз я не могу себе позволить.

Доктор Энгстром кивнул:

— Как знаете. Это вам решать.

Он дал ей домашнее задание — вспомнить все о родителях и подготовить рассказ о детстве и ранней юности.

— Хорошо, — ответила Арран.

— Значит, до четверга.

— Всего хорошего, доктор Энгстром.

Арран одарила его искренней улыбкой. Теперь она даже стала лучше к нему относиться, зная, что никогда больше сюда не придет.

— Если понадобится, звоните мне в любое время.

— Спасибо.

Арран снова улыбнулась и пожала ему руку.

Она позвонила капитану Мойнайэну и сообщила о том, что сдержала обещание и нанесла первый визит психологу. Но она не сказала, что это был и ее последний визит.

Глава 7

— Нет! — кричала Кристиан. — Нет, нет, нет!

Она бежала по длинной темной дороге, дрожа от страха. А там, в конце, стоял мистер Уэкслер и ждал ее.

Она различала контуры его худощавой стройной фигуры и аккуратной головы, его протянутые к ней руки.

Однако, подбежав совсем близко, увидела разлагающийся череп вместо головы, а вместо рук — когтистые лапы.

— Не-е-ет!

Она просыпалась вся в слезах, трясясь от ужаса. Ощущала теплые объятия Арран, слышала ее ласковый голос и через некоторое время успокаивалась. До следующей ночи.

Иногда вместо разлагающегося трупа мистера Уэкслера ей снилось кое-что похуже. Были ночи, когда она бежала навстречу мистеру Уэкслеру, но в последнюю минуту это оказывался не он, а Джордж Уинтер, ее отец. Он стоял там, в конце дороги, и ловил ее.