Гренадер

– Боюсь, мало чем смогу помочь.
– Отозвался я.

– Знаю. Это не касается вчерашнего происшествия, но для протокола нужно зафиксировать ваши данные. Надеюсь, что-нибудь да вспомните.

Прозвучало зловеще.

– Документы какие-нибудь сохранились?

Ну, вот и началось... Будем выкручиваться.

– Не нашел.
– Демонстративно хлопнув себя по отсутствующим карманам, ответил я.

– Ладно... Но хоть что-то вы о себе можете рассказать?

– Более или менее...

Напрочь все забыть в мои планы не входило. Но как и в беседе с доктором, информацию я собирался выдать скупо, и только ту которую почти нереально проверить. Соломки себе на будущее подстелю.

– Тогда я вопросы задавать буду, договорились?

Я согласно кивнул.

– Полное имя, отчество и фамилия?

– Засекин Олег Игоревич.

Этот на мое имя никак не прореагировал. Видимо уже пообщался с доктором или буфетчиком. Я оказался прав. Как позже выяснилось, по горячим следам было проведено расследование, и буфетчик сдал меня с потрохами. То есть вывалил все, что про меня якобы знал: и как зовут, и то что из Канады, и то что ограбили.

– Когда родились?

Я быстро подсчитал, какой у меня здесь должен быть год рождения и ответил:

– Семнадцатого января тысяча восемьсот пятьдесят шестого. Двадцать один год.

Разницей дат я решил пренебречь, чтобы впоследствии не путаться - буду на двенадцать дней старше.

– Значит совершеннолетний, хорошо. Место рождения?

– Канада, Северо-Западные территории, форт Бентон.

– Являетесь подданным Российской империи?
– Тут же последовал вопрос.

Это был самый тонкий момент.

– Не помню. Но если не являюсь, хотел бы подать прошение о получении.

Возможно, лучше было выбрать местом рождения Аляску и сказаться российским подданным, но о таком факте должны были сохраниться хоть какие-то записи. Телеграфы уже изобретены - запрос сделать реально, и попросить, например, метрику выслать. А ее-то в природе и нет... Зато с хрен знает каким канадским фортом, такой номер уже не пройдет. Надеюсь...

То же самое выходит, если я, допустим, получил гражданство позже, в документах это обязательно оказалось бы отражено. Мое: "не помню", позволяло любую трактовку, при этом, в случае проверки, боком вылезти никак не могло.

Еще один момент: я в российских реалиях откровенно плаваю, а из какой бы глубинки ни был, должен лучше в местных порядках ориентироваться, другая же страна - другие нравы.

О том, как очутился в России я "забыл", но вариант, почему оказался нигде не отмечен, учел. Из Канады на Аляску я мог попасть вполне свободно - своим ходом. Минуя любые кордоны и таможни. Если они вообще там есть... Терзают меня смутные сомнения, что граница там сейчас не на замке, а только на карте. Дальше спокойно путешествовал уже в пределах Российской империи, нигде документов не засветив. И свое "почти дворянство", я тут недаром собираюсь приплести. У меня вполне могла иметься отцовская грамота на дворянское достоинство, теперь, якобы, утраченная... А дворянам, как известно, дозволено было обходиться без паспортов.

Следователь сделал у себя какую-то пометку и спросил дальше:

– Вероисповедание?

– Крещён в православие.
– Ответил чистую правду я (бабушка подсуетилась). Не став шокировать полицейского тем, что, на самом деле, пробитый атеист. Но здесь, помнится, вероисповедание занимает графу национальности, поэтому и пришлось представиться православным.

– Женаты?

– Вряд ли... Пишите холост.

– Из какого состояния происходите?

Я пожал плечами и выдал следующую часть легенды:

– Отец из дворян, мать казачка.

– Дворянское достоинство подтверждать хотите?
– Насторожился полицейский, и сразу предупредил: - Если документы утеряны, это сложно...

– Не претендую.
– Прервал я его - Потом восстановить попробую или сам выслужу. Пишите разночинцем.

– Батюшку вашего как звали, не подскажите?

– Игорь Всеволодович Засекин.
– И уточнил.
– Российскоподданный.

– Понятно.

Что ему там понятно, я, лично, не понял.

– Образование?

До диплома мене оставалось всего ничего, и раз уж с дворянством откладывается, надо было аргументировать свое, внезапно нарисовавшееся, разночинство, так как в податные сословия я совсем не рвался. Поэтому решил не мелочиться:

– Высшее. Бакалавр естественных наук.
– Хрен знает, есть ли здесь такая степень, но бакалавром философии я представляться все же постеснялся. А вот свое географическое образование подтвердить смогу всегда.

– Где учились?
– Моментально заинтересовался следователь.

Я сделал вид, что напрягся, вспоминая, а потом, разочарованно выдал привычное: - Не помню...

– Род занятий?
– Упрямо продолжал гнуть полицейский.

– Из того что приходит в голову, по роду деятельности могу быть естествоиспытателем, путешественником, натуралистом и географом.
– Выдал я немного обалдевшему полицейскому.

Дальше последовала еще пара дежурных вопросов о службе и чине, на которые опять отвечал, что забыл.

Потом полицейский забрал заполненный лист и откланялся. Я выдохнул!

До обеда меня больше не беспокоили. Я валялся на кровати, болел и скучал. Затем сходил, выпросил у сиделки газету, но читать не смог - сразу начинала болеть голова. Зато много думал...

Мое одиночество было нарушено во второй половине дня. Посетитель тоже оказался полицейским, но теперь рангом повыше - меня навестил становой пристав. Тихон Степанович, как он представился. Важный дядька лет под пятьдесят.

Немного поспрашивав о здоровье, он перешел к делу:

– Поступили сведения, что вас ограбили еще раньше, это были те же люди?
– Вопрос был явно для проформы.

– Везет мне.
– Усмехнулся я.
– Не знаю Тихон Степанович, у них спросите.

И тут меня, что называется, огорошили!

– У них уже не спросишь. Одного вы зарезали, и он кровью истек, другому шею сломали, а третьего господин профессор застрелил.

Во влип! Тут же заметались в голове панические мысли. Два жмура на мне! Чем это может грозить - каторга, тюрьма?

– И что теперь, господин пристав?
– Осторожно поинтересовался я.

– Да ничего особенного.
– Пожал плечами тот.
– Дмитрий Сергеевич рассказал, как все было, дело закрываем. Злодеи мертвы, сообщников у них здесь не было - своих гавриков я всех наперечет знаю. С вами явно эта же банда работала - двум сразу тут взяться неоткуда.
– Уверенно выдал он.