Грешки
Шрифт:
— Пока, кажется, все хорошо, — сказала Кэми, когда они вернулись в зал.
— Судя по всему, пьеса нравится, — согласилась Джуно.
Едва опустился занавес, зрители поднялись и приветствовали аплодисментами Александра Сейджа — новую бродвейскую знаменитость.
После премьеры друзья отправились на вечеринку в «Сарди», где царило возбужденное веселье, всегда сопутствующее успеху. Когда же о горячем приеме пьесы сообщили в телевизионных новостях, всех охватило ликование. Вскоре Кэми позвали к телефону. Вернувшись, она постучала ложечкой о бокал:
— Прошу внимания! Мне только что позвонила
Внешне оживленная и общительная, Джуно без умолку беседовала с актерами и родственниками Алекса. Она очень радовалась успеху друга, но чувствовала себя здесь посторонней. Это удручало ее. Нечто подобное она испытала в день прибытия в Йель, в тот самый день, когда впервые встретилась с Лидией. Все там знали друг друга, а Джуно была девочкой из захолустья. Правда, Коста-Смеральду едва ли можно назвать захолустьем, но, возможно, жители Нью-Йорка так и воспринимают это место. В «Эввива!» Джуно была в центре внимания. Здесь же никто не знал, кто она такая.
Кэми Пратт не понравилась ей с первого взгляда — скорее всего из-за ревности. Джуно все еще сохранила к Алексу чувство собственницы — ведь Тори она тоже невзлюбила. Кэми, в свою очередь, не проявляла к ней дружелюбия, подчеркивая при этом, что их тесное сообщество ограничивается лишь тремя близкими друзьями — Алексом, Лидией и ею самой.
Поэтому Джуно обрадовалась, когда после полуночи Кэми, забрав оставленный в гардеробной чемодан, попрощалась и ушла. Она вылетала ночным рейсом на побережье, чтобы встретиться там с европейским режиссером, собиравшимся осенью снимать фильм в Нью-Йорке. После ее ухода настроение Джуно заметно улучшилось.
К концу вечеринки Алекс отозвал Джуно и Лидию в сторонку.
— Не бросайте меня в мой звездный час. Я слишком высоко воспарил и еще не готов спуститься на землю. У меня дома приготовлена бутылка шампанского и пузырек цианида… Сегодня мне предстояло выпить одно или другое. Цианид я принял бы в одиночестве, но вот шампанское… Вы присоединитесь ко мне?
Сбросив туфли на высоких каблуках, Лидия рухнула на диван.
— Это хорошее предзнаменование. Начало новой эры для всех нас. Три мушкетера снова на высоте. Алекс добился потрясающего успеха, и наш клуб тоже станет сенсацией.
Пробка, вылетев из бутылки шампанского, угодила в потолок. Алекс наполнил три бокала.
— Вы уже придумали название для своего клуба?
— У меня в письменном столе лежит список длиной в полмили, — засмеялась Лидия.
— У меня тоже Но ни одно не подходит. Алекс, ты у нас писатель и еще не остыл после успеха. Выдай нам что-нибудь эффектное.
— Это вам дорого обойдется, — пошутил Алекс. — А что, если назвать его «Близнецы»? Ведь он разместится в двух однотипных домах-близнецах…
— Это название было в списке, но я его отвергла.
Придумай что-нибудь получше.
— Может, «Хозяйство на троих»?
— Ты предлагаешь название клуба или что-то другое? — спросила Лидия.
— А если и то и другое?
— Не валяй дурака, Алекс. Всему свое время. Прежде всего надо сделать
самое важное.— Хорошо, подождите, пока меня озарит вдохновение. — Он осушил бокал. — Не подойдет ли что-нибудь простенькое: «Ночной клуб» или… «Ночная жизнь»?
— «Ночная жизнь»! Это мне нравится.
— Алекс, ты гений — обрадовалась Лидия.
Он снова наполнил бокалы.
— За «Ночную жизнь»!
Они чокнулись и выпили.
— А как насчет второго предложения? — спросила Лидия, начав расстегивать молнию на юбке. — Уж не пустая ли это болтовня?
— Вы меня знаете… я не только болтун, но и человек действия А ты как, Джуно?
Джуно колебалась. Она устала — начала сказываться разница во времени. К тому же с тех пор как они занимались любовью втроем, прошло двенадцать лет. Молодость, Париж… Джуно часто вспоминала тот эпизод, уверенная, однако, что это ушло в прошлое и никогда не повторится.
Но тут взгляд Джуно упал на фотографию Кэми, приколотую к доске рядом с другими. Кэми Пратт, которая пытается занять ее место в триумвирате…
— Что ж, я согласна. — Она улыбнулась и протянула им руки.
Теперь, когда они занимались любовью, все было иначе. Став старше, каждый из них приобрел сексуальный опыт. Каждый дорого расплатился за него и стал более ранимым, чем прежде. Тогда у них все было впереди, и жизнь манила приключениями. Теперь они пережили немало приключений, причем не всегда приятных.
Страсть вернула их в прежние времена, и этих двенадцати лет как не бывало. Их так же влекло друг к другу, и они, как и раньше, испытывали безграничное наслаждение от близости, хотя к ней примешивалась горечь. Каждый из них мечтал снова любить и быть любимым.
На следующее утро за кофе они без тени смущения говорили о том, как им хорошо друг с другом, но эта ночь кое-что прояснила в их отношениях. Алекс по-прежнему хотел обеих, а Джуно и Лидия хотели Алекса. Однако женщины поняли, что так не может продолжаться всегда, и между ними впервые пробежала черная кошка.
Глава 32
В дома-близнецы на Шестьдесят второй улице хлынула целая армия рабочих. Они начали сносить стены и менять планировку помещения в соответствии с указаниями Джуно.
— На это уйдет не меньше шести месяцев, даже при сверхурочной работе, но получится нечто сказочное, — сказала Лидия, встретившись с Алексом в «Карлайле». — Если у нас хватит денег, — со смехом добавила она.
— Если у кого и хватит денег, так это у тебя, — заверил ее Алекс. — Впрочем, у Джона возникли кое-какие соображения насчет вашей затеи, а он финансовый гений. — Они поджидали Джона Кинсолвинга, обещавшего присоединиться к ним в баре. На премьере Алекса он не был, потому что уезжал в Лондон по делам.
— Я, кажется, не сообщила тебе последнюю новость.
Мне удалось переманить из «Тинтина» в Лионе самого Жана Рафаэля. Только благодаря его мастерству этот ресторан стал трехзвездочным. Так что в «Ночной жизни» будет самая лучшая кухня но всем Нью-Йорке.
— Где это лучшая кухня в Нью-Йорке? — поинтересовался, подходя к ним, Джон Кинсолвинг.
— Джон! — сказал Алекс. — С возвращением! Познакомься с Лидией де ла Рош, моей старой соратницей по криминальным авантюрам йельских театральных дней.