Грешная воля Катастроф 3
Шрифт:
— Теперь следует взглянуть на свою полную мощность в форме Эго. — Мститель схватился за меч двумя руками, отводя его назад.
Абсолюта мондо ордо являлось его особой способностью. Она не только производила сильнейший выплеск энергии, но и позволяла менять реальность вокруг себя. Да, многие не выдержат такой атаки, если принять её своим телом… А её радиус несколько поражал, при желании можно захватить сотни метров, тем самым отлично работая на огромные толпы противников. И сейчас как раз такой момент.
Энергия завихрилась вокруг лезвия, а сам меч начал пульсировать. Его Эго
— Гра-а-а-а-а!
— ГР-Р-Р-Р-Р!
— РА-А-А-А-АРГХ!
Монстры почти добрались до цели… И встретили свой неминуемый конец, теряясь в яростных потоках абсолютно алого цвета. Он поглощал и растворял всех смельчаков, которые пытались через него прорваться. Бесполезно, тщетно и глупо.
Чудовища расщеплялись на мельчайшие частицы. Могучая энергия разрушала их структуру, из-за чего орда быстро редела. Никто и ничто не сдержит его. Покуда перед ним не стоит сама Катастрофа, в этом мире осталось крайне мало личностей, который смогут противостоять ему.
***
Примерно в это же время Эдквут со Змеем наблюдали за происходящим. Они в самом деле остались тут на всё время, чтобы не упустить либо падение, либо возвышения своего нового приятеля.
Никто из них не знал конечного результата. Да, они примерно смогли прочувствовать силу этого человека, однако… Как они могли судить о нём без прямой демонстрации способностей? Впрочем, сейчас оба взглянули на ярчайшую вспышку в этой тьме, которая затягивала в себя множество монстров.
— Вау. Ну и ну. Кажется, моя ставка сыграет. — усмехнулся Эдквут, прищёлкивая языком.
— Я бы не был так уверен. Это мог быть его последний вздох. Откуда тебе знать? — парировал Пространственный змей, плавно передвигаясь из стороны в сторону. — Часто такое случалось. Ты же сам знаешь. Когда орда обращает внимание на кого-то посильнее, того, кто отличается от них, то они собираются в единый поток, чтобы поглотить этого особенного. И что в результате? Никто не выдерживал. Они сходили с ума в бесконечном потоке сражения.
— Но мы же смогли выбраться. — усмехнулся тот, не слишком реагируя на эти слова.
На самом деле, Эдквут с самого начала почувствовал в этом человек что-то странное. Что-то, что отличало его от других ныне ему встречавшихся. Конечно, ему не так много удалось повидать, потому что большую часть своей жизни пробыл здесь, в этой чёртовой бездне, однако и здесь когда-то можно было встретить поистине любопытных личностей.
И одна такая личность пришла к ним самостоятельно.
«В тебе я вижу непоколебимый дух. Дух мести и желания идти дальше. В тебе горит мощное пламя, и я чувствую… Тебе удастся добиться чего-то большего, чем нам. Тем, кто потерял всякую надежду выбраться из этого ада…» — с улыбкой думал мужчина.
— Выбраться? Эдквут, это едва ли назвать свободой. Мы находимся посреди густой тьмы и убиваем скуку посредством одной и той же игры. Так о чём ты вообще говоришь? — хмыкнул Змей. — Мы выбрались оттуда, но поплатились за это своими Эго. В конце концов, мы оба находимся в стагнации, не так ли?
— Хмх…
Пока они разговаривали, алый свет не прекращал изливаться. Даже до них
дошли слабые пульсации этой могучей силы. Сокрушительная энергия продолжала уничтожать все препятствия, которые пытались встать у неё на пути. Был ли успех? Отнюдь. Чудовища разлетались с такой же лёгкостью, что и прежде.— Ищущий найдёт, смотрящий увидит, идущий дойдёт. Мироздание сложное, но в то же время простое, ибо шепчут мне тени о том, что многие сами усложняют и придают иные смыслы в бессмысленное или мысленное. — подал голос Вандердандер, что до этого момента пребывал в полной безмолвии. Его всегда тяжело было понять, наверное, оного можно посчитать сумасшедшим.
Хотя если здесь все поехавшие, то уже никто не поехавший, не так ли?
— Ты говоришь сложнее самых искусных лжецов. Если те пытаются надурить жертву, то ты просто введёшь в истинное заблуждение. — усмехнулся Змей, спрятав руки за спиной.
Яркий свет до сих пор не угасал. Сколько бы волн чудовищ на него не опускалось, без толку. Сотни тысяч монстров наваливались со всех сторон в жалкой попытке поглотить в себе алую силу, однако у них никак не получалось подавить эту мощь.
И, естественно, ничто не могло длиться вечно. В конце концов, и этот свет погас, из-за чего пространство погрузилась в привычную тьму.
Пространственный змей слабо усмехнулся, чувствуя привкус триумфа:
— Кажется, всё решилось. Довольно быстро, не так ли?
Его приятель никак не ответил, полностью сосредоточившись на тьме.
— Ты же не собираешься отказываться от своих слов? Вандердандер является свидетелем и судьёй. Думаю, ты не сможешь избежать участи исчезнуть.
Ему ответом снова стала тишина.
Змей не был глупым, наоборот, обладал весьма незаурядным умом. Да, порой в нём преобладала этакая неприятная и едкая хитринка, может, сарказм и другие противные вещи, но его не назвать злым. Он понимал последствия того, если кто-то из них поглотит другого. Не станет лучше, только хуже. Остаться в одиночестве в таком месте слишком уж страшная участь…
Казалось бы, ему оставалось лишь праздновать свою победу, однако же… Случилось то, чего ему, наверное, хотелось бы когда-нибудь увидеть. Тьму рассекла алая вспышка, разделившая весь этот проклятый мир на две части. Удивительное зрелище, учитывая, что подобное тут происходит раз… Раз в тысячелетие? И то с лёгкой подачи Катастрофы, расположившаяся в самой глубокой части этой бездны.
Сам Змей показал удивление на своей хитрой физиономии, чем позабавил Эдквута.
— А вот и моё время настало, не так ли? Уж слишком ты поспешил, приятель. — похлопал его по спине он.
— Не понимаю. Именно это ты в нём разглядел?
Свет быстро растворился во тьме, а затем… Все трое увидели приближающийся силуэт, пульсирующий алой силой. Воин не пал, а спокойно возвращался из того ада, запрокинув двуручный меч себе на плечо. Он сознательно пошёл в ту резню и сознательно возвращается к ним, при этом не выглядя жалким образом, что не сказать о них в тот момент.
Сам Эдквут не ожидал настолько быстрого результата, он собирался поселиться здесь на некоторое время, потому что дело оно не быстрое, даже неприлично долгое…