Грешная воля Катастроф 3

— Уберите с меня руку!

— Да-да... — Реформатор отошёл от неё. — «Всё почти готово. Результат сегодняшнего инцидента совсем не важен».

Пускай он и получил власть герцога, но он желал большего. Да, это самый высокий титул, но только после императорского, а подобного стерпеть нельзя. Ему нужно поднять всё человечество с колен, а для этого необходимо обладать высшей властью во всей империи. Обычного герцога ему не хватит, совсем не хватит.

— Ладно, хватит думать. Пора действовать. — клочок бумаги в его руках распался на куски.

***

— Быстрее! Мы должны добраться до поместья Розанвалис! Императрица не должна пострадать!

— Вперёд!

— Ещё быстрее!

По улицам бежали целые отряды рыцарей. Вся столица в целом поднялась на уши, едва ли где-то не слышали тех жутких грохотов посреди ночи.

Позади них шла одна маленькая особа, чьи глаза с раздражением смотрели в сторону, откуда расходились жуткие разрушения. Мало того, что чувствовались жуткие и неизвестные энергии, так и их мощь поражала воображение.

Кто бы там ни был, но сейчас творится то, с чем даже Безграничной библиотеке не справиться.

— Не удивлюсь, если всё это натворил новый герцог Розанвалис. — выплюнула Кайзех, а затем слегка задумалась. — Не думаю, что было бы настолько масштабно... Для него же хуже, если все в столице узнают о его планах, так что же... Ха. Чёрная церковь. Учитывая, сколько там энергий, явно пришли все её члены и, наверное, больше.

— Правительница разума, каковы приказы? — послышался сверху голос.

— Ничего не предпринимаем, просто наблюдаем за обстановкой.

— Но могут ведь пострадать люди...

— Из-за бездумного вмешательства — да. Просто делаем всё, чтобы эта ситуация не вышла из-под контроля. Сейчас туда направились основные силы Фронтира, вскоре и Кайкэрз подтянется. С ней станет легче.

— Как прикажете...

***

Немного ранее.

Архиепископ наконец смог вырваться из сильной хватки соперницы и разорвать дистанцию. Девушка не собиралась делать паузы, потому выстрелила в него пулей, добравшись до него за мгновения. Мужчина вовремя ушёл в сторону и направил посох на цель, выпуская алый поток энергии.

Он раскрошил добрую часть комнат, прошил стены, поднял в воздух мебель, однако поразить жертву не удалось. Героиня сумела пригнуться и приготовила кулак для выпада в подбородок.

Не успела она сделать и шагу вперёд, как её ноги оплели костлявые руки, после чего ей в лицо влетел чёрный посох. Оную отправили в полёт на несколько метров, из-за чего та пропала в груде обломков здания.

— Не хотелось бы продолжать наш бой, если мои мысли верны. — произнёс мужчина, когда увидел поднимающийся силуэт в клубах пыли.

— А какая разница? Я должна победить злодея, который испортил такой прекрасный праздник. — она вышла к нему без повреждений, словно предыдущие удары совсем её не ранили.

— Какой смысл вмешиваться в дела смертных? — он стукнул посохом по полу, после чего из его тела вырвались целые толпы разъярённых душ с дикими и болезненными рёвами.

— Главная героиня достойна лучшей сцены, разве ты не понимаешь?

Девушка понеслась в лоб. Её совсем не волновали души, которые столкнулись с ней в попытке навредить, ведь... Главную героиню же не могут остановить жалкие умершие, не так ли?

Занеся кулак, она поразила воздух, врагу удалось отпрыгнуть в сторону, выпуская ещё несколько алых потоков энергии. Они поразили всё пространство, вызывая грохоты и разрушения. Они раскурочили добрую часть поместья, а в один момент оба вышли в обширный зал с тёмными стенами.

— Море мертвецов. — сказал Архиепископ и перед ним возникла алая жидкость, что волной двинулась к сопернице, покрыв всё пространство. Избежать попадания никак бы не получилось... Но и не нужно было.

Героиня прорвалась через морскую толщу, через все костлявые руки, попытавшиеся загрести её к себе, на другую сторону, после чего вонзила пальцы в пол и резко подняла целый пласт в воздух, нанеся по нему выпад.

Не выдержав подобного, кусок пола разлетелся осколками в сторону мужчины.

— ...и почему же мир так несправедлив? — прошептал Архиепископ.

Реформатор – триумф империи

— И почему же мир так несправедлив?.. — прошептал мальчик лет десяти, лёжа в луже грязи. Совсем недавно ему не повезло нарваться на толпу старших, что хорошенько проехались по нему, да так, что он уже провалялся тут несколько часов к ряду.

Они били всегда больно, всегда пытались причинить как можно больше боли. Мальчик не понимал. Не понимал. Почему? За что? Что он им такого сделал? Ему же просто не повезло в этой жизни. Его мама умерла при родах, а отца заколол вилами сумасшедший старик.

Несчастному уже досталось от жизни, однако ему продолжают отравлять существование. Никто не заботится о нём, никому нет до него дела, ничего нет. Одна лишь беспросветная тьма живёт с ним бок о бок и никогда не оставляет. Разве честно навлекать на одного бедного ребёнка столько невзгод?

— Боги... Почему вы так глухи и слепы на молитвы людей?.. — вопрошал мальчик, потянувшись к небу.

Они всегда безмолвны. В храмах или церквях говорят, что они извечно были такими, лишь избранным дозволено получить от них благословение, какое-то откровение, шанс на новую жизнь. То же Чёрное солнце или же загадочные судьи, что буквально вершат чужие судьбы, выбирают им смерть, отправляют в недра небытия по воле своих Богов...

Так... Почему же лишь некоторым дана такая возможность, а им нет? Он жалок? Не достоин? Родился не в той семье или что? Его жизнь шутка, на которую никто и никогда не обратит внимания?

От нахлынувшей обиды у мальчика потекли слёзы по щекам. Этими вопросами он задавался слишком много раз, настолько, что хотелось задохнуться и, наконец, умереть. Только лично покончить с собой ему не хватало смелости. Непонятно, что его удерживало в этой жизни, но всякий раз у него тряслись колени перед самой смертью, ей тяжело было смотреть в глаза, ведь они ужасали.

Подняв своё избитое тело, парнишка побрёл в случайном направлении. Тут жить не имело смысла. Если уж ему и суждено погибнуть, сгинуть где-нибудь, то лучше от рук чудовищ.

— Укх... Ха-а... Я хочу жить... Я хочу... Но не могу... У меня нет сил... У меня ничего нет. — протирая заплаканные глаза, шептал мальчик.

Покинув свой дом, вернее, какую-то тюрьму, он направился вперёд по дороге. Без цели в жизни, без цели назначения, без всего. Просто шёл вперёд, покуда его держали ноги на земле.