Грешница и кающаяся. Часть II

Она нашла теперь отца и узнала, кто ее мать, горе было забыто; она нашла сердце, любившее ее и принадлежавшее ей… но будет ли полно ее счастье, суждено ли ей, после стольких испытаний, снова увидеть своего милого и уже не разлучаться с ним?

Она не смела питать этой надежды и потому радостные для всех дни омрачила тайная печаль, которую Маргарита скрывала так тщательно, что даже Эбергард не подозревал о ней. Поскольку она была дочерью князя, все называли ее княжной. Смущенная Маргарита кротко просила приближенных не называть ее так; большая часть ее жизни прошла в лишениях и нищете, хотя в том не было никакой ее вины.

Маргарите предстояло еще привыкнуть к столь разительным переменам в своей жизни, к этому внезапно обрушившемуся на нее счастью; прошлое еще свежо было в памяти и заставляло ее по-братски протягивать руку помощи всем бедным и обездоленным. Как мы видим, жизненные испытания оказали на нее благотворное воздействие.

Морское путешествие не повредило здоровью Сандока, и после нескольких дней отдыха можно было продолжить путешествие в Монте-Веро.

Мартин с частью команды корабля должен был доставить тело графини водой, а Эбергард со своими близкими и прислугой предпочел отправиться в Монте-Верв на лошадях, чтобы дочь и внучка могли дорогой составить себе представление о роскошной растительности девственных лесов Бразилии. С помощью управляющих, поспешивших к ним навстречу, он позаботился обо всем необходимом для такого путешествия и с радостью видел живой интерес Маргариты и Жозефины ко всей этой необычной для них природе.

Дорога, извиваясь вдоль морского берега, проходила через оживленный Рио-Веро, дальше тянулись сахарные и кофейные плантации, поля хлопчатника, деревни, фабрики, рудники, и везде чернокожие работали с белыми так мирно и прилежно, что впечатление, оставленное этими провинциями, было в высшей степени отрадно.

Повсюду их встречал теплый и искренний прием, в котором, при всей непринужденности, чувствовалось глубокое уважение, так что для Маргариты и Жозефины эта заключительная часть путешествия могла считаться торжественным приездом на новую родину. Встречавшиеся им пейзажи не могли наскучить, потому что отличались большим разнообразием; поля и деревни свидетельствовали о полном довольстве жителей; старики и молодежь, выходившие встретить князя, рассыпали перед ним цветы и зеленые ветви. Но самый трогательный прием ожидал княжескую семью впереди.

Наступал уже вечер, когда отдаленный пушечный гром, прозвучавший в ночной тишине, заставил женщин вздрогнуть, а князя — рассмеяться их испугу: то были приветственные салюты, посылаемые им из Монте-Веро; еще несколько минут, и взорам путешественников, выехавших из леса на открытое место, представился величественный замок, окруженный цветущими террасами; фоном ему служили темные вершины густого леса. На зубцах башен замка реяли флаги, у ворот толпились служащие и колонисты, громадный фонтан бил сотнями тысяч искрящихся брызг.

Маргарита и Жозефина приостановили лошадей и как зачарованные смотрели на волшебную картину, открывшуюся им.

— Это ваша новая родина, дети мои! — промолвил князь, тронутый таким восторженным приемом.

Радостные крики зазвучали в воздухе, молодые девушки и дети махали букетиками цветов. Конюхи приняли лошадей и помогли дамам спешиться.

Эбергард взял Маргариту и Жозефину под руки и повел их через расступившуюся толпу, с улыбкой кивая налево и направо своим верноподданным. Поднявшись на ступени, он несколькими словами поблагодарил собравшихся; это же сделала и Маргарита, глубоко растроганная встречей. У Жозефины блестели глаза: такого великолепия ей еще не доводилось видеть.

А кругом действительно было на что посмотреть и чем полюбоваться! Террасы были украшены гирляндами цветов и расцвечены огнями, с башен замка взлетали в темнеющее небо ракеты, возвещающие о благополучном возвращении любимого господина.

Стоя рядом с дочерью и внучкой на балконе над фонтаном, блестевшим в лунном свете, Эбергард, не в силах больше сдержать волнение, вознес к небу короткую благодарственную молитву и сказал, указывая на расстилавшиеся вокруг поля и леса:

— Все, до самого горизонта и дальше, принадлежит вам, дети мои! Отныне это ваша родина, а для меня она впервые озарилась солнцем истинного счастья, потому что я вижу подле себя вас! Здесь для нас начнется новая жизнь, и с этой минуты я, на закате своих дней, буду вместе с вами наслаждаться земными радостями! Здесь царят мир, довольство, работа и счастье; этому уголку земного Шара Господь дал свое благословение!

Целуя Эбергарда, Маргарита прошептала:

— За эти дни я увидела столько удивительного и прекрасного, что мне кажется, будто я нахожусь в раю. Не знаю, как благодарить вас, отец мой!

Внезапно у опушки леса вспыхнул ослепительный фейерверк; разноцветные ракеты взвились, подобно сказочным светлякам на фоне темного неба, а когда гроты и беседки осветились бенгальскими огнями, замок и его окрестности приобрели совершенно сказочный вид, который подчеркивался звуками немецких народных песен, исполняемых колонистами, скрытыми в боскетах сада.

После вечерней молитвы в часовне замка, куда матросы поставили гроб Леоны, Эбергард проводил Маргариту и Жозефину в предназначенные для них покои.

Когда он, пожелав дочери и внучке спокойной ночи, направлялся к себе, престарелый управляющий Шенфельд, преемник убитого Фуксом Виллейро, попросил князя пройти в красную залу, где его ожидает сюрприз. Большая высокая зала была ярко освещена, а на столе стоял портрет императора Бразилии, поразительно схожий с оригиналом, и лежало письмо:

«Примите это, мой дорогой Эбергард, как высшее доказательство моей к вам любви и уважения, и пусть этот образ напоминает вам, о дружбе, которую вечно питает к вам

Педру.»

Князь был глубоко тронут этим новым доказательством любви императора. Портрет занял достойное место в его комнате, рядом с портретом матери, прекрасной принцессы Кристины.

Счастливая мирная жизнь потекла в замке, жизнь, о которой можно было бы сказать, что в ней не остается места еще каким-нибудь желаниям; однако в сердце одной из его обитательниц — Маргариты — все-таки таилась глубокая скорбь, которую она тщательно скрывала от глаз отца и дочери.

Спустя несколько месяцев Эбергард, неустанно работавший над улучшением и расширением своей колонии, узнал, что севернее Монте-Веро, где расстилались необитаемые пустынные луга и болотистые леса, поселился немецкий колонист, намеревавшийся, подобно ему, возделать бесплодные земли и привлечь к себе поселенцев.

Это известие исполнило князя радостью, и он попросил узнать имя человека, осуществлявшего его идеи и, тем не менее, ни разу не посетившего Монте-Веро.

Сведения, доставленные князю, были таковы. Таинственным соседом, посвятившим себя устройству и улучшению своих земель, был красивый мужчина лет сорока по имени сеньор Вольдемар.

Эти сведения не пробудили в Эбергарде никаких подозрений в том, что за личностью его соседа скрывается какой-то другой человек; он был слишком далек от этой мысли.

В один из субботних вечеров, когда Эбергард с Маргаритой и Жозефиной прогуливались на террасе близ замка, на опушке леса показалось несколько всадников. Ехавший впереди был одет, как все бразильские колонисты, в легкое летнее платье и широкополую желтую шляпу; они направлялись к замку. Один из всадников спешился и подошел к находившемуся поблизости управляющему Шенфельду.