Грешница

— Почему вы так думаете?

— Потому что она всегда об этом мечтала. О наказании. О боли.

— Камилла?

— Я уже сказала вам, детектив, она была странной. В шестнадцать лет она разулась и отправилась гулять босиком. В январе. На улице было минус десять! Горничная нашла ее стоящей в снегу. Разумеется, все наши соседи вскоре узнали об этом. Нам пришлось отвезти ее в больницу с обморожением. Она сказала врачу, что сделала это, потому что все святые страдали, и она тоже хотела почувствовать боль. Она думала, это приблизит ее к Богу. — Лорен покачала головой. — Что с такой девочкой прикажете делать?

«Любить ее, — подумала Риццоли. — Пытаться понять».

— Я предложила сводить ее к психиатру, но Ренделл и слышать об этом не хотел. Он никогда бы не признался, что его дочь… — Лорен замолчала.

— Да скажи же это, мам, — не выдержал Блейк. — Она была сумасшедшей. Вот что все мы думали.

Отец Камиллы снова застонал.

Лорен поднялась, чтобы стереть с его рта очередную струйку слюны.

— Где эта сиделка, хотела бы я знать? Она должна была явиться в три.

— Когда Камилла приезжала в марте, как долго она пробыла здесь? — спросил Фрост.

Лорен растерянно взглянула на него.

— Около недели. Она могла бы пробыть и дольше, но предпочла вернуться в монастырь.

— Почему?

— Думаю, ей не хотелось оставаться среди гостей. На похороны съехалось много моих родственников из Ньюпорта.

— Да, вы говорили, что она была отшельницей.

— Это еще мягко сказано.

— У нее было много друзей, миссис Маджинес? — спросила Риццоли.

— Если они у нее и были, то в дом она никого не приводила и с нами не знакомила.

— А в школе? — Риццоли посмотрела на мальчишек, которые тут же переглянулись.

После чего Джастин излишне грубо произнес:

— Разве что среди дурнушек.

— Я имела в виду мальчиков.

Лорен удивленно рассмеялась.

— Какие мальчики? Она мечтала только о том, чтобы стать невестой Христовой.

— Она была привлекательной девушкой, — сказала Риццоли. — Может, вы этого и не замечали, но я уверена, что многие ребята обращали на нее внимание, интересовались ею.

Джейн взглянула на сыновей Лорен.

— Никто не хотел с ней встречаться, — сказал Джастин. — Над ней же все смеялись.

— А когда она приезжала домой в марте, она встречалась с кем-то из своих друзей? Никто из мужчин не проявлял к ней повышенного интереса?

— Почему вы так настойчиво спрашиваете про мальчиков? — удивилась Лорен.

Риццоли не придумала ничего лучшего, кроме как сказать правду.

— Мне очень неприятно говорить вам об этом. Но незадолго до гибели Камилла родила ребенка. Ребенок родился мертвым.

Она опять посмотрела на братьев.

Блейк и Джастин ошеломленно уставились на полицейских.

На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра за окном.

Лорен первой нарушила молчание:

— Вы ведь читаете газеты? Что только не вытворяют эти священники! Камилла пробыла в монастыре последние два года. Она была под их присмотром, под их покровительством. Вам следует говорить с ними.

— Мы уже побеседовали со священником, который имел доступ в монастырь. Он охотно предоставил нам свой образец ДНК. Но анализ займет какое-то время.

— Выходит, вы до сих пор не знаете, он ли отец. Тогда почему вы мучаете нас этими вопросами?

— Ребенок мог быть зачат примерно в марте, миссис Маджинес. В тот месяц, когда она приезжала домой на похороны.

— И вы полагаете, это случилось здесь?

— Дом был полон гостей.

— Что вы от меня хотите? Чтобы я обзвонила всех мужчин, которые побывали у нас в то время? «Да, кстати, вы не спали с моей падчерицей?»

— У нас есть ДНК ребенка. С вашей помощью мы могли бы установить личность отца.

Лорен вскочила с кресла.

— Я бы хотела, чтобы вы немедленно покинули мой дом.

— Ваша падчерица мертва. Разве вы не хотите, чтобы мы нашли убийцу?

— Вы ищете не в том месте. — Она подошла к двери и крикнула: — Мария! Проводи полицейских!

— ДНК дала бы нам ответ, миссис Маджинес. Всего несколько мазков, и мы бы сняли все подозрения.

Лорен повернулась к Риццоли.

— Тогда начинайте со священников. И оставьте в покое мою семью.

* * *

Риццоли юркнула в машину и с силой хлопнула дверцей. Пока Фрост прогревал двигатель, она все смотрела на дом, вспоминая, какое впечатление он произвел на нее поначалу.

До того как она познакомилась с его обитателями.

— Теперь я понимаю, почему Камилла ушла из дома, — сказала Джейн. — Представляю, каково было жить здесь. С такими братьями. И с такой мачехой.

— Пожалуй, наши вопросы расстроили их больше, чем смерть девушки.

На выезде из гранитной арки ворот Риццоли оглянулась и бросила прощальный взгляд на дом. Джейн представила себе девушку, порхающую словно ангел по его просторным залам. Девушку, которую высмеивали сводные братья, игнорировала мачеха. Девушку, чьи надежды и мечты подвергались насмешкам со стороны тех, кто должен был любить ее. Каждый день, прожитый в этом доме, наносил новые раны ее одинокой душе, и это было больнее, чем мороз, обжигающий босые ноги. Ты хотела стать ближе к Богу, познать его бескорыстную любовь. За это они поднимали тебя на смех, жалели, говорили, что по тебе плачет психлечебница.

Неудивительно, что монастырь казался ей желанной обителью.

Риццоли вздохнула и уставилась на дорогу, которая простиралась впереди.

— Поехали домой, — сказала она.

* * *

— Этот диагноз поставил меня в тупик, — заявила Маура.

Она выложила серию цифровых фотографий на стол в конференц-зале. Четверо ее коллег едва поморщились при виде этих снимков, поскольку в секционном зале им доводилось видеть кое-что похуже изъеденной крысами кожи и злокачественных наростов. Казалось, их больше занимала коробка со свежими черничными булочками, которые Луиза принесла еще утром, и доктора мысленно смаковали их, невзирая на тошнотворные снимки. Когда работаешь с трупами, волей-неволей учишься абстрагироваться от жутких картин и запахов, чтобы не испортить аппетит. Среди патологоанатомов, сидевших за столом, был один известный любитель фуа-гра, которому каждый день приходилось препарировать человеческую печень. Судя по его объемистому животу, с аппетитом у доктора Эйба Бристола был полный порядок, и он радостно жевал третью по счету булку, пока Маура раскладывала фотографии.

— Это ваша Джейн Доу? — поинтересовался доктор Костас.

Маура кивнула.

— Женщина, примерный возраст от тридцати до сорока пяти, с пулевым ранением в грудь. Труп обнаружили приблизительно через тридцать шесть часов после смерти в заброшенном здании. Установлено посмертное иссечение лица, а также ампутация обеих кистей и стоп.

— Ох, видать, больной какой-то!

— Меня озадачили эти кожные высыпания, — сказала она, указывая на ряд снимков. — Грызуны, конечно, сильно изуродовали кожу, но осталось много неповрежденных участков, на которых хорошо просматривается распространение этих наростов.