Грешница

Кора Бендер. Рыжевато-каштановые волосы, спадающие на лоб так, чтобы скрыть глубокий зигзагообразный шрам. Красивое узкое личико с ищущим, беспомощным выражением, словно она забыла положить в корзину какой-то товар. Маленькие ладони, так крепко сжимавшие ручки корзины, что побелели костяшки пальцев. Карие глаза, встревожено скользившие по товарам: стаканчики с йогуртом, картонная упаковка с яблоками… Шесть плодов, больших, сочных, с желтоватой шкуркой. Голден делишес. Кора очень любила этот сорт. И свою жизнь. Но жизни больше не было. Строго говоря, ее не было никогда. И тут Кора придумала, как можно со всем этим покончить.

Во второй половине дня, когда жара уже начала спадать, супруги Бендер поехали к озеру Отто-Майглер-Зе. Гереон сидел за рулем. Он был не в восторге от предложения жены, но спорить не стал. Свое недовольство Гереон проявлял иначе, не догадываясь, что Кора лишь утверждается в своем решении. Он целую четверть часа кружил по парковке у входа.

Свободные места были с другой стороны. Кора несколько раз указала ему на это.

– Я не хочу тащить вещи так далеко, – отозвался Гереон.

В машине было жарко – во время поездки Кора не разрешила опустить стекла, ведь ребенок мог простудиться на сквозняке. Когда они выехали из дому, она была спокойна, но это кружение на месте ее раздражало.

– Хватит, – потребовала Кора наконец. – Иначе не будет смысла выходить из машины.

– Куда ты торопишься? Пару минут ничего не изменят. Может быть, кто-то уедет…

– Чушь. В это время никто отсюда не уезжает. Припаркуйся или позволь мне выйти и пойти вперед. А ты можешь ездить по парковке хоть до вечера.

Было четыре часа. Гереон скривился, но промолчал, сдал немного назад, хотя и знал, что жена терпеть этого не может, а потом наконец припарковался, так близко к соседнему автомобилю, что дверца с ее стороны не открылась до конца.

Кора выбралась на свободу, радуясь слабому дуновению ветерка, гладившему ее лоб. Затем заглянула в душный салон, взяла сумку, повесила ее на плечо, достала ребенка из установленного в машине автокресла. Поставила сына рядом с машиной и направилась к багажнику, чтобы помочь Гереону выгрузить вещи.

Она захватила все необходимое, чтобы провести вечер у озера. Чтобы потом никто ничего не заподозрил. Покрывало и зонт Кора сунула под мышку. Оба складных кресла взяла в другую руку, и Гереону остались лишь полотенца, сумка-холодильник и ребенок.

Кора заморгала, глядя на свет. На площадке почти не было деревьев, только кусты по краю, скорее серые от пыли, чем зеленые. Солнцезащитные очки лежали на самом дне сумки. В машине Кора не стала их надевать, лишь опустила козырек. При ходьбе сумка била ее по ногам. Металлическая ножка кресла царапала голую кожу, оставляя красный след.

Гереон дошел до шлагбаума и остановился, ожидая жену. Одной рукой он показывал на металлическую сетку и что-то объяснял ребенку. На Гереоне были только шорты и сандалии. Обнаженный торс, кожа гладкая и загорелая. У него была хорошая фигура – широкие плечи, мускулистые руки и тонкая талия. Глядя на него, Кора подумала, что он быстро найдет себе другую. При ее приближении Гереон не сдвинулся с места, не сделал ни единой попытки взять у нее хоть что-нибудь.

Вход и парковка были платные, квитанция лежала в сумке. Поставив складное кресло, Кора принялась искать кошелек. Сунув руку в сумку с подгузниками и чистым бельем, двумя яблоками, одним бананом и коробочкой с печеньем, она нащупала пластиковую ложку для йогурта, а затем между пальцами скользнуло лезвие маленького ножа для очистки овощей и фруктов. Кора чуть не порезалась. Наконец она нащупала кожаный кошелек, открыла его, извлекла квитанцию и протянула ее женщине у шлагбаума. Потом снова подхватила складные кресла и пробралась за ограду вслед за Гереоном.

Им пришлось долго идти по вытоптанной траве, лавируя между многочисленными покрывалами, на которых расположились отдыхающие. Ремень сумки больно впивался в плечо. Рука, которой Кора прижимала к себе покрывало и зонт, постепенно начинала неметь. А в том месте, где металлические ножки кресла поцарапали кожу, она чувствовала боль. Но все это были лишь внешние ощущения, они ее уже не тревожили. Жизнь была закончена, и Кора сосредоточилась на том, чтобы вести себя как можно естественнее, не делать ничего такого, что могло бы удивить Гереона. Впрочем, вряд ли он сумел бы правильно интерпретировать ее жесты и фразы.

Наконец ее муж остановился в том месте, где было хоть какое-то подобие тени – чахлое деревце с прозрачной кроной. Листья безвольно свисали, словно перед зимним сном, ствол был не толще руки.

Положив вещи на траву, Кора открыла зонт, воткнула его в землю, расстелила под ним покрывало, опустила рядом складные кресла. Гереон посадил ребенка на покрывало и поставил под зонтом сумку-холодильник. Затем присел на корточки, снял с сына обувь и носки, тонкую рубашечку и яркие брючки.

Малыш остался в белых трусиках, надетых поверх подгузника. Подстриженный в кружок, он походил на девочку. Глядя на сына, Кора задумалась о том, будет ли он по ней скучать, когда ее не станет. Вряд ли, ведь большую часть времени он проводил с бабушкой.

Странное это было чувство – находиться среди такого количества людей. Рядом на нескольких покрывалах расположилась большая семья: отец, мать, дедушка, бабушка, две девочки лет четырех-пяти в украшенных рюшами купальниках. На качелях под навесом болтал ножками самый маленький ребенок.

Как и в супермаркете, Кора спросила себя, о чем думают все эти люди. Бабушка играла с малышом. Мужчины дремали на солнце – дедушка положил на лицо журнал, отец надел кепку, козырек которой отбрасывал тень на глаза. Мать выглядела обеспокоенной. Она крикнула одной из девчушек, чтобы та высморкалась, и тут же полезла в корзинку за салфетками.

Справа на шезлонгах сидела пожилая пара. Слева часть газона была свободна. Там дети играли с мячом.

Кора сняла футболку, сбросила юбку и осталась в одном купальнике. Затем отыскала в сумке солнцезащитные очки, надела их и опустилась в кресло.

Гереон уже сидел.

– Намазать тебя кремом? – предложил он.

– Я уже сделала это дома.

– Но ведь спину ты не достанешь…

– Моя спина не на солнце.

Гереон пожал плечами, откинулся в кресле и закрыл глаза. Кора смотрела на воду. Озеро притягивало ее к себе. Для тренированной пловчихи это будет непросто. Но если сначала подольше поплавать, выложиться на полную… Кора поднялась, сняла очки и сказала:

– Пойду окунусь.

Она могла бы и не говорить этого – Гереон даже глаз не открыл.

Кора пересекла газон и узкую полоску песка, прошла по мелководью вдоль берега. Вода была прохладной. Когда Кора нырнула, волны сомкнулись у нее над головой и по всему ее телу пробежала приятная дрожь.

Она доплыла до ограждения, отделявшего охраняемый пляж, и проплыла еще немного вдоль него. Тут же у нее возникло искушение преодолеть ограждение, проникнуть за его пределы. Это было не запрещено. На другом берегу тоже лежало несколько покрывал. На них сидели люди, которые не хотели платить за вход и не боялись устраиваться на отдых среди камней и кустов. Спасатель, сидевший на деревянной вышке на укрепленном берегу, посматривал и в их сторону. Только вот видел он не все и не смог бы быстро оказаться рядом, если бы на дальней стороне озера что-нибудь произошло. Кроме того, заметить утопающего он сможет лишь в том случае, если кто-то станет звать на помощь и размахивать руками. А если одна голова просто уйдет под воду…