Грешник. Вернуть бывшую

Ирина. Бывшая секретарша Максима, которая мне очень помогает, если у меня возникают трудности.

– Я… Это…

И снова крик Рамиля. Он матерится, говорит, что не оставит все это. Обзывает, оскорбляет Макса за то, что он предал его. Удивительно, но в мой адрес ни единого плохого слова. А ведь в своем доме он готов был придушить меня собственными руками, назвал продажной бабой, а сейчас… Словно в чем-то сомневается…

– Неважно, просто… Тебе нельзя волноваться. Пойдем со мной, а? – девушка, схватив меня за руку, тянет к окну, находящееся в дальнем углу коридора. – Не обращай внимания на то, что говорят другие. Они ворчат постоянно. Я тебе верю, честное слово. И прекрасно понимаю, как это больно… Понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Ир, я тебя очень прошу, – смотрю с мольбой, шмыгая носом. – Скажи мне, о чем идет речь? Что они, черт побери, могут обо мне говорить? Я ничего не понимаю…

– Чушь несут, Лерочка, – сжимает мою руку в знак поддержки. – Что вас с Максом вместе застали.

– О, боже… Да Рамиль сразу бы прикончил нас, будь это правдой!

– Вот поэтому и говорю, что я тебе верю. А Максиму Эдуардовичу тем более. Он – мужчина нормальный. Я с ним восемь лет работаю.

– Кто это сделал, Ир? Скажи, ты же знаешь?

Она сглатывает. Открывает рот, чтобы ответить, но в этот момент Рамиль выходит из кабинета Макса, хлопает дверью. Осматривается по сторонам и замечает меня. Я даже издалека вижу, как он тяжело дышит. Как вздымается его грудь.

Он направляется в нашу сторону. Смахивает на быка, ничего не видящего, кроме раздражающей зрение красной тряпки. А той самой тряпкой в этом случае являюсь именно я.

Почему-то я пячусь назад, но идти некуда. Ирина смотрит на меня с сочувствием, я же киваю ей, чтобы ушла. Не для ее ушей то, что бывший мне сейчас скажет. Но пусть только посмеет. Пусть хоть одно лишнее слово скажет в мой адрес! Он получит заслуженное! С меня достаточно оскорблений!

Я пытаюсь сглотнуть образовавшийся в горле ком. Рамиль подходит вплотную. Смотрит прямо в глаза. Нет той нежности, что была много лет назад. Нет той веры, что была буквально три месяца назад. Сейчас там отражается ненависть, горечь, обида. А еще разочарование.

Поджимает губы в тонкую линию и, положив ладонь на мое плечо, сжимает. Не сильно, но ощутимо. Я слышу скрип его зубов, чувствую, как его хватка усиливается.

– Пойдем, – цедит сквозь стиснутые зубы. Схватив меня за запястье, тянет за собой.

Конец ознакомительного фрагмента.