Грешник

Похоть течёт по венам, ярость отравляет разум, и я ужесточаю толчки. Я на грани. Почти у финишной черты. Но я хочу, чтобы Нора взорвалась первой.

– Давай, – рычу ей в ухо и сжимаю клитор. – Хочу, чтобы ты кончила. Сейчас.

И она подчиняется, распадаясь в моих руках. Вцепляюсь в шею ещё сильнее, долблюсь меж широко разведённых ног как сумасшедший, и вскоре меня тоже накрывает. Однако оргазм не приносит облегчения. Чувствую себя ещё более злым и опустошённым.

Кое-как справляюсь с молнией, хватаю со стола бутылку и валюсь в кресло, наблюдая, как Нора пытается прийти в себя. Ей не место тут сейчас.

– Свободна.

Она одёргивает платье, разворачивается ко мне и выплёвывает в лицо:

– Козёл!

Как предсказуемо. Даже зная, что я вполне могу её убить, Нора так и не научилась следить за языком и подчиняться приказам. Но ничего, скоро я займусь её воспитанием. Займусь по-настоящему. И принцесса запоёт по-другому.

– Ты снова душил меня. Это несмешно, мать твою! Дерек! Мне страшно, когда ты так делаешь.

Да неужели?! А что ж тогда раз за разом сама лезешь под горячую руку?! Кто просил тебя приходить сюда?!

– Вали на хер.

Делаю глоток. Нора хочет отобрать у меня бутылку, но я отталкиваю её. Лучше пусть линяет отсюда. Для своего же блага.

– Пошла вон. Уйди с глаз.

– Что? – шипит она. – Не можешь теперь в глаза смотреть?

– Свали отсюда.

Уж не знаю, какая сверхъестественная сила заставляет принцессу покинуть кабинет, но она наконец-то перестаёт бренчать над ухом и сваливает. Провожаю её окончательно поплывшим взглядом, а потом сам не замечаю, как отключаюсь.

Просыпаюсь я в своей постели рядом с Норой. Она сидит и смотрит на меня, а я просто разваливаюсь, хотя поспал явно больше, чем она. Похмелье адское. Голова готова расколоться на триллион осколков, во рту сушит, но самое ужасное, что я не помню и половины произошедшего после того, как зашёл вчера вечером в кабинет.

Зато шея принцессы помнит. Всё не настолько страшно, как могло бы быть, но сам факт того, что я снова душил её, пугает. А если бы я не остановился?!

Советую Норе всегда носить при себе шприц с усыпляющим препаратом быстрого действия, затем направляюсь в душ. Хочу побыть один и подумать о том, как быть дальше. Столько дерьма разом навалилось, что некогда думать ни об усопших, ни о состоянии Эда. Но я думаю. Думаю и мысленно корчусь в мучительной агонии. Видимо, я так много грешил, что ад пришёл за мной сам, не дожидаясь, когда я провалюсь в него.

– Ты правда убил вчера кого-то? – доносится сзади.

Я и не слышал, что Нора шла за мной, настолько потерялся в мыслях.

– Да, – отвечаю на автомате и продолжаю путь.

– Поэтому ты такой бешеный сейчас? Дерек, ты не должен убивать каждого, кто нелестно обо мне отзывается.

Останавливаюсь как вкопанный, затем медленно поворачиваюсь. Мне всё ещё кажется, что я ослышался.

– Повтори.

– Не нужно стрелять людям в голову, только потому…

– Потому что моя жена подложила мне свинью? Это ты хотела сказать? Ты что, до сих пор не врубаешься?! – ору, заставляя Нору зажмуриться. Кажется, я первый раз действительно повысил на неё голос. – Тебе прекрасно объяснили правила. Но ты же у нас особенная! Я оберегал тебя от всех и от всего. В ущерб себе. Видимо, зря. Начинаю припоминать, почему слетел ночью с катушек. Пора преподать тебе урок. На этот раз по-настоящему.

– Дерек, успокойся, пожалуйста, – шепчет она, и меня срывает окончательно.

Выговариваю ей жёстко, напоминаю о том, что правила касаются всех, и обещаю устроить ей персональный ад. Она пятится, но я хватаю её за запястья, не давая сдвинуться с места, и продолжаю поливать дерьмом, которое жрал из раза в раз. С её подачи. А теперь я вынужден убивать людей из-за её непослушания. Нора уже не первый и не второй раз подрывает мою репутацию. Припоминаю ей также и про совет Боссов, на который она вломилась и опозорила меня перед всеми. Любой другой на моём месте избил бы её до полусмерти на глазах у всех, но я – влюблённый идиот – отпустил её, а после заткнул каждого, кто попытался меня высмеять.

– Если бы я знала, что тебе придётся из-за меня делать, я бы никогда туда не зашла, – мямлит она и опускает голову, но я рывком задираю её подбородок.

– Разве я разрешил говорить?! На меня смотри! Это ведь только один случай из многих. Сколько раз ты выставляла меня дураком перед всеми, принцесса? Не считала? А то я со счёта сбился. Но больше унижать себя я не позволю. Я был готов простить, что ты вырубила меня. Был готов простить, что обманула меня и переиграла план. Даже был готов простить твои игры с Федэрико, если бы никто об этом не узнал. Но ведь узнали. Узнали, мать твою! Не спорю, ты молодец, обвела меня и ребят вокруг пальца. Но ты, блять, тупая овца! Сегодня вечером лично убедишься в этом. Послушаешь шёпот за спиной. Я обеспечу тебе такую возможность.

– Как все узнали? – бормочет она дрожащим голосом, борясь со слезами. – Ведь никто кроме меня, тебя и Эда не в курсе, что я…

Грубо обрываю её, отпускаю и отхожу на шаг. Зол, я так зол, и злость свою сейчас срываю на ней, продолжая орать, оскорблять её и выговаривать за проступки, а потом и вовсе угрожаю расправой или ссылкой.

Принцесса плачет, умоляет не отсылать её и говорит, что умрёт без меня. Ложь. Наглая ложь, которая стекает лапшой по моим ушам.

Это наша первая настолько крупная ссора. Да, был ещё случай в клубе, но тогда всё произошло быстро. А сейчас так не будет. Я протащу Нору через все круги унижения. Это не доставит мне никакого удовольствия, но по-хорошему она не понимает, а я давал ей столько шансов. Лимит исчерпан. Так больше не может продолжаться. Моя чрезмерная опека вышла боком нам обоим.

Я не отошлю её и не покалечу, не убью Федэрико, иначе все решат, что слухи правдивы. Нора будет здесь, у меня под боком. Станет выполнять любое моё желание и приказ по щелчку пальцев. Из дома будет выходить либо со мной, либо с моего разрешения. Сегодня мы идём на очередное мероприятие, а потом начнётся её заточение. Пора принцессе стать образцовой женой.

Говорю ей быть готовой к пяти вечера и надеть красное платье, а затем продолжаю путь в ванную.

– Но почему красное платье? – доносится в спину. – У нас же траур.

– Твою мать! Я сказал: красное! Значит – красное!

Хлопаю дверью с такой силой, что она едва не слетает с петель. В нашем мире женщина не имеет права голоса, а эта заноза в заднице не затыкается даже под страхом смерти. А сейчас принцесса к ней очень близка. Она переступила грань. Ту самую грань допустимого, которую я для неё обозначил перед тем, как сделать Норе предложение.

Меня высмеивают и унижают в открытую. И всё из-за того, что я слишком многое спускал принцессе с рук. И, как все думают, сейчас я простил ей измену.

Жён уважают. Верных жён, соблюдающих правила. А шлюх не уважает никто. Как и мужчин, которые ради шлюхи готовы на всё, даже пойти против системы. Вот кем все считают меня и принцессу. Шлюха и её подкаблучник.

Единственный человек, который может развенчать эти слухи, улетел из страны на неопределённый срок. Где носит Федэрико, когда он так нужен?!

Ударяю кулаком в стену, разбивая костяшки в кровь.

Я говорил, что не откажусь от принцессы, и я не откажусь. Через этот ад мы пройдём вместе, даже если обстоятельства сложатся так, что мы окажемся порознь. В мире мафии за любовь приходится платить. Иногда кровью любимых.