Грешник

— Где Син, Эллингтон?

То, как он произносит мое полное имя, заставляет мое сердце учащенно биться. Лорды умеют превращать самое простое слово в угрозу.

— Не знаю, Ганнер, — натянуто улыбаюсь я. — Откуда мне это знать?

Подняв бокал, я делаю глоток, шипя на вдохе от ожога.

— Ганнер…, — тихо говорит Сара, положив руку ему на грудь.

Он игнорирует ее.

— Син знает, что ты здесь?

Я прищуриваюсь, глядя на него

— Почему бы тебе не позвонить и не спросить его?

Я не знаю, зачем я ввязываюсь в борьбу, которую не могу выиграть.

«Ложь».

Я знаю, почему. Я хочу заманить его. Я хочу, чтобы Ганнер позвонил Сину и сказал, что я здесь. Я хочу, чтобы он появился и вытащил меня отсюда, брыкающуюся и кричащую. Я хочу, чтобы все увидели, что я принадлежу Сину. Что я больше не секрет. Я хочу, чтобы весь мир увидел, что он изменяет женщине, на которой собирается жениться. К черту мои последствия с Ченсом. Это того стоит. Просто знать, что кто-то скажет Амелии, что Сину на меня не насрать.

— Син? — спрашивает Холланд, наконец-то присоединяясь к разговору. — С каких это пор ты стала ему небезразлична?

Мои плечи опускаются от его слов. Правда бьет меня как пощечина. Единственная причина, по которой Ганнер что-то знает, — это то, что он Лорд. Амелия, наверное, была права сказав, что они все сидят и смеются над женщинами, которых трахают. Я просто еще одна девушка в его длинном списке.

Даже если бы Син ворвался на вечеринку и утащил меня, никто бы не задумался, зачем. Он сделал это один раз, и единственным слухом, который начал распространяться на следующий день, было то, что я трахалась с тремя парнями. И нигде не говорилось, что одним из них был Син.

Я делаю большой глоток, а Ганнер снова смотрит на меня. Сара выглядит неловко, нервно покусывая нижнюю губу.

— Хочешь чего-нибудь покрепче? — спрашивает Холланд, разрывая напряжение и, забрав из моих рук напиток, ставит его на стойку. — Пошли.

Он даже не ждет ответа.

Я позволяю ему вытащить меня из кухни и повести по коридору. Холланд подводит меня к лестнице и ведет в новую комнату. Она тускло освещена висящими на задней стене неоновыми вывесками. Парни и девушки сидят в креслах и лежат на диване, справа стоит бильярдный стол, а в углу — небольшой бар.

— Эй, чувак, — командует Холланд, когда мы входим. — Ей кое-что нужно.

Я хмурюсь, глядя на парня, с которым он разговаривает.

— Мак?

Он откидывается на спинку стула.

— Элли, — парень вскакивает на ноги, обнимает меня и отрывает от пола. Опустив меня обратно, он хмурится, разглядывая мое лицо. — Что?

— Ничего, — отвечаю я, качая головой.

Я не думала, что он из тех, кто устраивает вечеринки, но потом мне пришла в голову мысль о том, что он был на пристани. Но все равно, даже тогда он был таким застенчивым. Вел себя невинно. Так почему же Холланд просит у него наркотики?

Холланд хлопает его по плечу.

— Дай ей самое лучшее.

Мак нахмурился.

— Ты уверен?

Холланд кивает.

— Уверен.

Мак начинает рыться в кармане и достает маленький пластиковый пакетик. Он открывает его и достает белую таблетку. Протягивая ее, он говорит:

— Тебе нужна только одна.

— Что это? — спрашиваю я.

— Лучший «Молли», который у тебя когда-либо будет, — отвечает Холланд, подмигивая мне, и я бросаю ее в рот, даже не потрудившись подумать об этом.

Мак протягивает мне стакан, и я запиваю таблетку смешанным напитком.

— Спасибо, мужик, — говорит ему Холланд.

— Пятнадцать минут, и ты будешь в порядке, — добавляет Мак.

Я хочу вернуть ему напиток, но он качает головой, убирая руки в карман.

— Оставь себе.

Холланд хватает меня за свободную руку и вытаскивает из комнаты. Мы возвращаемся по коридору, и тут у меня в кармане вибрирует сотовый. Сегодня вечером я надела джинсы, потому что знала, что не буду трезвой. Я бы предпочла ничего не засвечивать. Выдернув руку из ладони Холланда, я смотрю на телефон и вижу, что это звонок от Киры.

— Алло? — перекрикиваю я песню «Lilith» Эллис.

Я слышу ее голос, но не могу разобрать, что она говорит.

— Секунду.

Я вхожу в комнату и включаю свет. Это полуванна.

— Алло? — повторяю я.

— Где ты? — кричит Кира, думая, что я все еще не слышу, и от этого я вздрагиваю.

— На вечеринке.

Нет необходимости врать. Не знаю, дозвонилась до нее наконец-то Сара или нет. Мы с Кирой слишком долго были подругами, чтобы лгать друг другу. Мы можем не соглашаться в некоторых вещах, но я всегда буду говорить ей правду.

— Элли, — вздыхает она. — Ты под кайфом?

— Пока нет, — честно отвечаю я.

Я слышу ее шепот, и догадываюсь, что она рассказывает Корбину о том, что я задумала.

— С кем ты там? — продолжает она.

— Что это за двадцать вопросов? — я поднимаю взгляд и вижу, как открывается дверь и входит Холланд, закрыв ее за собой, очевидно, устав ждать меня в коридоре.

— Элли, пожалуйста, уходи, — продолжает Кира, когда Холланд встает за моей спиной. Он кладет руки мне на бедра, и я отталкиваю их.

Он поднимает их и усмехается, как будто это смешно. Меня там нет. Я пришла сюда не для того, чтобы трахаться. Единственный парень, который мне нужен, — это Син. И я ненавижу себя за это.

— Элли? — кричит она, когда я не отвечаю.

— Я в порядке, Кира. Я позвоню тебе завтра.

Я вешаю трубку и выключаю телефон, зная, что попытаюсь позвонить Сину, как только обдолбаюсь. Даже если он заблокировал меня, я не хочу испытывать такую душевную боль, когда услышу его голосовую почту.

— Как насчет того, чтобы немного развлечься? — предлагает Холланд, доставая из бумажника свой пакет.

Я делаю глоток напитка, который дал мне Мак, и молюсь, чтобы таблетка поскорее подействовала. Он сказал, что нужно подождать пятнадцать минут.

— Я не знаю…

— Ты здесь для того, чтобы обдолбаться, верно? Так давай наебемся.

Не говоря больше ни слова, Холланд высыпает белый порошок на стойку и достает кредитную карточку. Он протягивает мне стодолларовую купюру, и я начинаю сворачивать ее, а он разделяет кокаин на две линии. Думаю, одна не повредит.