Грешник
Шрифт:
— О, спасибо! — Она взяла ключи, положила их в карман и сказала: — Мне нужна обувь.
— И люди там думают о будущем, — сказал Райан, повысив голос, когда она исчезла в спальне. — Они бы вернули ему желание учиться. Они пытаются помочь с поступлением в колледж даже после того, как дети уходят.
— Это прекрасно! — Она вернулась в комнату и села, чтобы надеть туфли.
Он кивнул.
— Я думаю…
— Продолжай.
— Я думаю, что поговорю с ним об этом.
— Это здорово, Райан. — Она закончила с туфлями и посмотрела на него снизу вверх. —
— Это новое. И таких мест мало. Там свободно только одно место в данный момент, и они не знают, как скоро может освободиться еще.
— Получается, что тебе нужно поговорить с Адамом в ближайшее время?
— Да.
— И посмотреть, сможешь ли ты убедить его встретиться с Изабель?
— Ага.
Словно почувствовав его беспокойство, она остановилась и устремила на него заинтересованный взгляд.
— Что-то еще?
Он покачал головой.
— Ничего особенного. Просто ...
— Райан?
— Изабель и я долго разговаривали сегодня. На этот раз по мобильному. Пока я стоял в пробке.
— Ты мог бы просто повесить трубку, — сказала она сухо. — Или просто не звонить ей.
— Она, э-э ... — Он так много думал об этом, что просто не мог больше не поговорить об этом с Сарой. — Она продолжает пытаться уговорить меня стать волонтером в «Сэйф Хаус».
— Да? И что делать?
— Быть посредником между ее сотрудниками и бездомными детьми. Завоевывать доверие, убеждать детей прийти в «Сэйф Хаус» и выяснять, как помочь им уйти с улиц.
— Это блестящая идея!
Он посмотрел на нее.
— Я не знаю…
Она поймала его взгляд.
— Тебя это беспокоит? Что ты будешь проводить много времени на улице, я имею в виду?
Он не должен был удивляться ее проницательности. Она хорошо знала его.
— Да. Нет. Я не знаю. Это беспокоило меня первые пару раз, когда я следил за Адамом. Это заставило меня чувствовать себя снова ребенком, беспомощным, испуганным, невежественным ребенком, который ходит по краю. — Он сложил руки на груди. — Но не самим собой.
— Это не так. Даже если, конечно, ты иногда чувствуешь, как он. То, как я иногда чувствую себя очкариком, безработным ботаником, над которой смеются все мальчики.
Яркие цвета блузки создавали контраст между ее темными волосами, светлой кожей и темными глазами. Блузка аккуратно подчеркивала ее грудь, а брюки обтягивали ее бедра. На лице Сары читался энтузиазм, забота и хорошее настроение.
— Ну, — сказал он, — мальчики сейчас уже не хихикают.
Она улыбнулась, довольная.
— Тогда, если не то, что ты окажешься там снова то, что беспокоит тебя ...
— Я просто чувствую себя мошенником. Я не волонтер, Сара. Я ... — Он неловко пожал плечами. — Ты знаешь, кто я.
— Изабель знает тоже, — напомнила она ему. — Так почему бы просто не предположить, что она знает, о чем говорит, когда думает, что ты можешь помочь? — Она взглянула на часы. — Черт! Я должна идти, Райан.
Я опаздываю. — Она вскочила и взяла свою сумочку. — Мне очень жаль. Мы поговорим позже.— Ты придешь поздно? — спросил он, следуя за ней к двери.
— Хм? О! — Она выглядела разочарованной. — Да. Мне очень жаль. Я не думала, что ты сегодня будешь дома.
Он положил руку ей на спину, направляя ее к двери. — Я тоже не думал. Иди и хорошо проведи время с друзьями.
— Не хочешь пойти?
— Нет, я измотан. Я собираюсь тупо лечь.
— О! Подожди. Я вспомнила, что хотела тебе рассказать. Я получила ответ от одного из литературных агентов.
— И?
Она махнула рукой.
— Это, наверное, ничего не значит.
— И? — сказал он.
— Ну, мы поговорили. О моей карьере, о бизнесе. О моей работе, она прочитала одну из моих книг. И попросила прочитать первые шесть глав новой книги.
— Ты уже так много написала?
— Да. — Она добавила: — Я не тешу себя надеждами, конечно. Но, ну, она вроде агента моей мечты. Я знаю ее репутацию, и я была бы в восторге, если бы мы могли работать вместе.
— Кого ты пытаешься обмануть? Все будет хорошо, дела пошли в гору.
— Хорошо, да, может быть. — Она улыбнулась. — Спасибо. Ты знаешь, ты что-то вроде моральной поддержки. Слушаешь мою болтовню и нытье. И всегда знаешь, что мне сказать и дать разумный совет.
Он обнял ее, закрыл глаза и держал ее в своих объятьях довольно долго. Его тело знало, чего хочет, так же как и его сердце, так что было не так-то просто ее отпустить. Судя по румянцу на ее щеках, когда она отстранилась, для нее это тоже непросто.
— Ты завтра будешь дома? — мягко спросила она.
— Нет, — сказал он. — Я должен работать, и я также хочу съездить...
— Ох. Ничего. — Она повернулась, чтобы уйти. — Доброй ночи.
— Сара.
— Нет, — сказала она через плечо. — Ты не можешь обнимать меня, а потом просто сказать мне, что ты «работаешь» завтра.
Он видел гнев в ее глазах.
— Сара, мы можем просто...
— Нет, не можем. — Она убрала его руку. — Даже если то, чем ты занимаешься ничего не значит для тебя, то это очень много значит для меня. Это не дает мне покоя, Райан. Каждый чертов день.
Она захлопнула за собой дверь, оставив его стоять в одиночестве в ее квартире.
***
На следующее утро Райан держал в руках чашку кофе, наблюдая, как Адам ест огромный, жирный завтрак.
После долгого молчания Адам сказал:
— Что с тобой? Ты, кажется, весь на взводе сегодня.
Он не стал отрицать. Если мальчик почувствует неискренность, он перестанет доверять ему. Райан понимал это. Он был таким же. Он полагал, что все еще был. Это то, что никогда не забывается. Одной из многих вещей, которые привлекали его в Саре, была ее искренность, не смотря ни на что.