Грешник

— Кстати, — резко переключился на другую тему аристократ, — ходят слухи, что какой-то претендент сумел одолеть аристократа на вступительном экзамене, представляешь?!

— Хе-хе, — я показал собеседнику шкодливую улыбку, — вполне.

— Погоди-ка! — Глаза юноши округлились, как будто он увидел перед собой Воргана. — Ты хочешь сказать…

Озвучить свою догадку Эстуану не позволили, потому что наш разговор снова был прерван отдаленно знакомым девичьим возгласом.

— А этот недомерок как сюда попал?!

Я развернулся, уже догадываясь кого увижу, и действительно повстречался взглядами с несносной девчонкой Астрой. Как там ее по батюшке… а, точно! Персус. Она сейчас стояла в нескольких метрах от нас и метала глазами молнии, выражая крайнюю степень возмущения.

— Мэтр, здесь нарушитель! — Юная аристократка закричала куда-то в толпу, словно призывала поймать вора. — Мальчишка как-то пробрался к Аколитам! Вышвырните его!

В мою сторону тут же повернулось с полсотни осуждающих взглядов, будто я действительно попал сюда каким-то противозаконным способом. Ну, оно понятно. Претенденты не наблюдали за схватками, а ждали своей очереди за пределами арены. И видеть моей победы никто из них не мог. Хотя слухи о ней добрались уже и до сюда. Йеро же откуда-то узнал о поверженном высокородном экзаменаторе.

— Что тут происходит? — К нам протиснулся один из служителей Дивинатория, к которым тут вне зависимости от твоего статуса и положения в обществе строго настрого предписывалось обращаться только как мэтру.

— Вот этот недоросток как-то пробрался сюда и наверняка собирается обманом пройти инициацию! — Обличительно выставила палец в мою сторону Астра.

— Кхм… вы признаете за собой подобное намерение, претендент? — Спросил у меня служитель.

— Абсолютно нет, мэтр! — Твердо и без заминки ответил я. — Девочка не в себе, и не понимает, что говорит!

— Ах, ты молокосос! Да я тебя уничтожу…

Астра, похоже, тут же приготовилась к горячей перепалке, а может даже и мордобою, но ее намерения охладил грозный рык мэтра.

— Тишина! Вы все здесь еще не Аколиты, а только лишь претенденты! И в моей власти вообще не допустить вас до инициации!

Угроза подействовала, и рыжеволосая аристократка прикусила язык. Перспектива потерять целый год на пути к могуществу ей явно не понравилась.

— Все-таки, я буду вынужден попросить вас показать жетон с отметкой об успешном прохождении испытания. — Снова обратился ко мне мэтр, когда убедился, что скандальная девчонка больше не собирается лезть в словесные баталии.

— Понимаю, — смиренно склонил я голову, — вот, пожалуйста.

Я извлек из-под своих одежд медную пластину, которую у меня забрали перед поединком, а после победы вернули с каким-то несмываемым отпечатком, похожим по очертаниям на чей-то большой палец.

— Хм… что ж, — служитель бросил только один взгляд на жетон, после чего тут же вернул его мне. — Спешу объявить, что этот юный претендент с честью прошел вступительный экзамен и имеет полное право здесь находиться!

После этого мэтр исчез, затерявшись в разношерстной толпе будущих учеников, ожидающих инициации, а десятки осуждающих взглядов медленно переключились с меня на Астру.

— Ты теперь очень глупо выглядишь, — подлил масла в огонь ее стыда Йеро. — Еще даже не настал первый учебный день, а ты уже подорвала доверие к своим словам.

— Я… но… он же… — Девчонка покраснела, сравнявшись цветом лица со своей огненно-рыжей шевелюрой. Так и не найдя слов возражений, она резко развернулась, и стремительно удалилась, едва не переходя на бег, но гордо держа при этом подбородок задранным.

— Да-а, — задумчиво пробормотал я, глядя вслед юной аристократке, — похоже, у меня появилась первая воздыхательница.

— А ты оптимист, Данмар! — Хохотнул рядом Йеро, но потом резко посерьезнел. — Вынужден тебя предостеречь, Астра Персус может быть похуже прыща на причинном месте. Мы знакомы с ней с самого детства, и я тебе хочу сказать, что лучше избегать ее общества лишний раз, а не лезть на рожон. Она, помимо прочих своих недостатков в виде скверного характера и вспыльчивости, очень избалована, как любимая младшенькая дочь главы. А вдобавок Астра великолепно владеет двусторонней спадой. Я лично был свидетелем, как она одолела на клинках одного из младших Элемов, представляешь?

— Элем — это род, славящийся своими фехтовальщиками? — Уточнил я на всякий случай и получил от аристократа утвердительный кивок. — Тогда действительно, впечатляет.

Я сделал вид, что задумался над словами Йеро, хотя, на самом деле, размышлять там было особо не над чем. Мне плевать на эту пигалицу, и если она попытается мне навредить, то только сама пострадает. К своей безопасности я относился крайне серьезно.

— Знаешь, пожалуй, я прислушаюсь к твоему совету, — вынес я свой вердикт. — Мне хочется прожить тихую и спокойную жизнь, полную умиротворения и тишины. И всякие рыжие бестии в эту идиллию никоим образом не вписываются.

— Знаешь, — Эстуан кинул в мою сторону очередной неопределенный взгляд, — ты, пожалуй, единственный, кто в твоем возрасте мечтает не о приключениях и славе, а о покое. По крайней мере, мне такие люди еще не попадались. И что-то странное периодически мелькает в твоих глазах… Словно бы проскальзывает тень какой-то вселенской усталости и тоски, будто ты уже успел смертельно устать от жизни. Прости за неуместное любопытство, но что такого выпало на твою долю?

— Ой, Йеро, очень многое, — расплывчато ответил я. — Всего и не перечислишь…

Мой внимательный собеседник действительно тонко смог уловить отголоски шторма, периодически обтачивающего мою личность, скалывая с нее мелкие песчинки, словно с вековых прибрежных скал. Но вот вывод он из этого сделал неверный. Я тоскую не из-за того, что мне надоела эта жизнь. Напротив, я влюблен в нее всеми фибрами своей искалеченной души и наслаждаюсь каждой секундой, прожитой в новом теле. Я только начинаю учиться жить заново, и никак не могу от этого устать. Я обожаю ветер, пушистость облаков, свои черные крылья, вкус еды и прикосновение теплых солнечных лучей к коже. Пожалуй, единственное, чего я люблю меньше остального, так это спать. Ведь именно во снах размывается та граница между моим прошлым и настоящим, между одним миром и другим. И тогда демоны снова начинают тянуть ко мне свои когтистые лапы, снова орды грешников самозабвенно кидаются грызть и рвать друг друга со слезами на глазах и гримасами страданий на лицах. Снова Преисподняя душит меня в колючих объятьях…

Но и это не истинная причина моего смятения. Ведь каждая ночь оканчивается утром, и оно своим светом отгоняет тени ада до следующей темноты. Грусть и безысходность меня одолевают потому, что я лучше кого бы то ни было понимаю, что эта жизнь небесконечна. Она слишком коротка и слишком хрупка. Да и вообще, раз уж на то пошло, принадлежит не мне, а Князю Боли…

Заметив, что я погрузился в собственные размышления, Йеро тактично воздержался от дальнейших расспросов, позволяя мне побыть наедине с самим собой, а потом попытался ненавязчиво сменить тему на более позитивную. И я с энтузиазмом, какой и должен исходить от одиннадцатилетнего ребенка, включился в обсуждение стихий, магов, жрецов и прочих лекарей.