Грешники Святого города

— Можно тебя кое о чем спросить?

Моя левая рука, державшая катану, расслабилась. Я даже побарабанила пальцами по ножнам.

— Упаси меня боги от твоих вопросов, моя любознательная. Ну, спрашивай.

Улыбался ли он? Если да, то улыбка промелькнула по его лицу столь стремительно, что я едва успела ее заметить.

«Сейчас самое подходящее время. Если он не хочет ничего объяснять, я ничего не потеряю, о чем бы ни спросила».

— Почему ты пал?

Я ожидала, что он отмахнется, откажется отвечать. Обычно он отшучивался или мягко отклонял все мои попытки разузнать побольше о сущности а'нанкимеля. Пересказывал какие-то легенды и предания о демонах — я выслушивала их, разинув рот, заходясь от смеха или, наоборот, со сладким детским ужасом. Но о том, что объяснило бы мою новую природу и пределы возможностей моего нового тела, он хранил молчание. И ничего не рассказывал о себе самом, о своей прежней жизни. Обсуждению подлежали лишь те события, что произошли после нашей встречи, да и то далеко не все.

Словно он родился в тот день, когда распахнул мою дверь.

«Я не знал тревог, пока не встретил тебя, хедайра».

Но он склонил голову, обдумывая вопрос, и я снова ощутила, как тянется ко мне его сознание. Аура Джафримеля накрыла мою ауру, его знак на моем плече раскалился. Искрящееся энергетическое поле некроманта смешалось с ослепительной чернотой алмазного пламени.

— Многие годы я был Правой Рукой Князя, — мягким задумчивым тоном произнес он, — и никогда не стыдился того, что мне доводилось делать. Не стыжусь и сейчас.

«Я не рассуждаю, — сказал он мне во время охоты на Сантино. — Не выбираю ту или иную сторону. Князь говорит, чьей смерти он желает, и я убиваю».

Джафримель выдержал долгую паузу, прожигая меня зелеными глазами. Я не смела вздохнуть. Он отказался убить меня в обмен на право вернуться в ад. Я узнала об этом из надежного источника — надежнее, чем его собственный рассказ. Но что это значило?

— Князь поручил мне найти человеческую женщину, чтобы использовать ее в игре. Цель игры — заполучить себе сотворенного андрогина. Впервые за мою долгую жизнь я имел дело с совершенно непредсказуемым существом. — Он пожал плечами, словно заново переживал свои впечатления. — Я не понимал эту женщину, хотя познал ее глубже, чем собственных сородичей. И еще я чувствовал тревогу.

— Тревогу? — выдохнула я.

У меня перехватило дух. Только этого не хватало! Ведь он смотрит мне прямо в глаза.

— Я пал от любви к тебе, хедайра. Это просто, даже учитывая твою склонность все усложнять и запутывать. Не хочу, чтобы ты меня боялась. Никогда этого не хотел.

Он хотел сказать что-то еще, но закрыл рот и слегка покачал головой, словно насмехаясь над собой за излишнюю откровенность.

«Я тоже не хочу тебя бояться».

— Я не хочу испытывать страх перед тобой, но порой ты чересчур суров, Джаф. А ведь мне надо немного: чтобы ты говорил со мной.

— Я могу думать только о своем долге, ни о чем другом, — ответил Джафримель.

Похоже, это была правда. Он смотрел на меня, сдвинув брови, его глаза словно заключали меня в кокон изумрудного света.

— Я все время думаю только о тебе.

Сердце мое подскочило и забилось.

«Хорошо, Джаф. Еще одна попытка. Еще один шанс».

— Что ты утаиваешь от меня?

Мои пальцы сжали ножны меча.

Последовала долгая пауза. Такси начало снижаться, пилот мурлыкал незнакомую мне мелодию. А ведь было время, когда я знала все песни, какие поют в Сент-Сити.

— Подобное тянется к подобному, — тихо ответил он. — Я убийца, Данте. Это моя суть.

«Ну, в широком смысле слова я тоже. Правда, я имела в виду не это. Я хотела, чтобы ты поговорил со мной о Еве».

Я подумала и ответила:

— Я не убиваю без причины.

Оторвав взгляд от Джафримеля, я опустила глаза на изящные изгибы катаны.

Фудосин — так назвал этот меч Йедо. Клинок, жаждущий битвы.

Йедо жил в Сент-Сити. Хорошо бы расспросить его насчет меча.

«Ага, размечталась. Как будто у меня уйма свободного времени».

— В любом случае, — продолжила я, — нельзя сказать, что ты только убийца. Иначе я была бы уже мертва.

«Ты никогда не подводил меня в трудной ситуации, Джаф. Ты защитил меня от самого Люцифера — и заставил его отступить. Ты заставил отступить Князя тьмы! Он испугался тебя».

На это он не ответил. Самолет приземлился. Джафримель заплатил по счету, и я в который раз подивилась: откуда у него берутся деньги?

Правда, мне Люцифер тоже платил. Наличность не проблема для демонов. Некоторые маги утверждают, что именно демоны изобрели деньги. Похоже на правду, учитывая притягательную природу денег и хаос, который они вносят во все сферы жизни.

Я подумала: раз уж он так разговорился, стоит поднажать еще немного.

— Слушай, а что такое ключ? Что происходит, почему все меняется?

Несколько мгновений Джафримель молчал, провожая взглядом поднявшееся и влившееся в воздушный поток такси, а потом сказал:

— Позже, моя любознательная. Сначала разберемся с твоей подругой-некроманткой, а потом я расскажу все, что ты готова услышать.

От разочарования у меня кольнуло сердце. Я сложила руки, ощущая в левой тяжесть меча.

— Джаф!

— Что? — Его взгляд обратился ко мне. — Еще вопросы?

«Не знай я его лучше, могла бы подумать, что он издевается».

— Нет, только просьба. Хватит меня запугивать. Хватит держать меня в неведении.

Уголки его рта дрогнули, но я уже повернулась и, опустив руки, привычно зашагала по Тривизидиро. Стук моих сапог отмечал каждый шаг.

«Ну, что скажешь? Наконец-то последнее слово осталось за мной».

Правда, радости по этому поводу я не испытала. Мне было тревожно, и тревога все время усиливалась.

На улице Тривизидиро я огляделась по сторонам, ощущая смутное беспокойство. Конечно, если бы я не отвлеклась на этот разговор, заметила бы все сразу. А сейчас мне потребовалось несколько секунд.

Ворота Гейб были слегка приоткрыты. Мало того: защиты, ограждавшие ее имение, были прорваны, и энергия истекала из этих разрывов в вечерний воздух, словно кровь.

Глава 10

Я, конечно, хотела войти первой, поскольку привыкла сама разбираться в ситуации. За тридцать лет эта привычка укоренилась так глубоко, что избавиться от нее было непросто. Однако Джафримель схватил меня за руку железной хваткой, до боли, и молча, одним пылающим взглядом изумрудных глаз дал понять: первым пойдет он и лучше с ним не спорить.

Я была настолько потрясена, что не стала возражать. Просто последовала за ним, упершись большим пальцем левой руки в гарду катаны, а правую руку положив на ее рукоять. Возможно, в данной ситуации стоило вытащить разрядник, но я действовала инстинктивно. Холодное оружие нравилось мне больше. Дайте мне меч и пространство, где можно развернуться, укажите врага — и я не ошибусь.

«А все остальное в жизни сбивает меня с толку».

Эта мысль была преисполнена невеселого юмора. Жалкий юмор висельника, порожденный тревогой и тут же забытый.