Грешники Святого города

— Так вот почему Эдди работал с тобой, — произнесла я. — Ты псион.

— Немного. Четыре и три десятых по шкале Мейтсона, недостаточно для обучения.

Я кивнула. Он чуть-чуть недотягивал до принятия в одну из подготовительных школ Гегемонии: программа предусматривала обучение лиц с коэффициентом выше пяти. Меня посетила неуместная мысль, что, возможно, ему повезло.

— Очень удобно, если имеешь дело с нами, психами.

Мой тон оставался резким и холодным. Совершенно нечеловеческим.

Его щеки слегка порозовели, как у девчонки.

— Ну, не совсем.

«Наверное, так оно и есть. Нормалы таким не доверяют, обученные псионы тоже. Ты болтаешься между двух миров, никуда не можешь приткнуться».

За этой мыслью пришла другая, совсем неутешительная. Сама-то я кто? Не демон, но и не человек — тоже болтаюсь, ни то ни се. Это окончательно избавило меня от кровожадной ярости: она схлынула, оставив лишь выжженную черную пустоту в груди. Я прислонилась к двери и встретилась с ним взглядом. Татуировка на моей щеке горела.

— Ты Данте Валентайн. — Второе имя он произнес с нажимом. — Тебя назвали в честь святого, на день которого приходится праздник плодородия и романтической любви. Родилась в госпитале Гегемонии, отец неизвестен, имя матери стерто из файлов на основании Акта о защите личной тайны. Коэффициент Мейтсона — тридцать три, начальное образование получила в «Риггер-холле». Поступила в академию «Амадеус», закончила с отличием и сразу же прославилась.

Впрочем, первые успехи были достигнуты еще в период обучения. Например, вызов духа Сент-Кроули. Другого рода известность ты снискала в качестве наемника. Твоим наставником был шаман, служивший семье, но перешедший на вольные хлеба…

— Хватит! — оборвала я его, опасаясь, что при упоминании Джейса выхвачу меч.

Не от гнева, а по той простой причине, что слышать имя Джейса Монро из уст этого корпоративного красавчика невыносимо.

Он уставился на меня. Наверное, в чем-то мы были похожи. Наверное, ему тоже хотелось меня прикончить. Его миндалевидные глаза сузились, в них горело что-то более сложное, чем ненависть. Скорее страх, чем отвращение.

— Я провел собственное расследование, — продолжал он. — Эдди упомянул твое имя, когда дело зашло слишком далеко. А затем передо мной возникла загадка: мертвый скинлин и я в списке подозреваемых.

Я снова сложила руки.

— Эдди разработал снадобье от чилла. А за мной вместе с копами охотились штурмовики, сильно смахивающие на корпоративных охранников.

Я говорила медленно, с расстановкой, стараясь дышать ровнее и не разжимать рук. Ногти впились в предплечья так глубоко, что теплая кровь стекала мне на локти и капала на пол.

— Из корпорации «Пико».

— Нет. — Он покачал головой, глядя мне в глаза, словно умолял ему поверить. — Может быть, они из корпорации «Хербоун». Там тоже работают с алкалоидами, и это наши главные конкуренты на рынке обезболивающих препаратов. Разумеется, они внедряли к нам своих людей, это обычный шпионаж, и я подозреваю, что кто-то из их агентов узнал об открытии. Но есть кое-что еще. Система безопасности лаборатории «Пико» была взломана с помощью направленного электромагнитного импульса.

— Точно так же, как в доме Гейб, — заметила я.

Но он не дал мне договорить.

— Эта технология используется полицейским управлением Сент-Сити! — выкрикнул Массади, и я в ошеломлении привалилась к двери.

Вот уж не думала, что могу так быстро перейти от дикой ярости к полной растерянности.

«Что? — Я мысленно повторила его фразу, убеждаясь в том, что все поняла верно. — Эта технология используется полицейским управлением Сент-Сити. Что за чертовщина?»

Вот теперь Массади завладел моим вниманием.

— Все знают, мисс Валентайн, что копы имеют хороший процент от торговли чиллом, — сказал он мягко и рассудительно, и это была чистая правда. — И не только потому, что им отстегивают распространители. Есть и другие способы. Полагаю, «Хербоун» использовала все свои связи в полиции и сделала все возможное, чтобы не допустить шума. Ты представляешь для них реальную угрозу, и их стремление устранить тебя, как устранили Эдди и его жену, вполне объяснимо. Спокарелли создавала для них массу проблем: обратилась в службу собственной безопасности, чтобы там выяснили, откуда исходит угроза для скинлина. Ведь на него покушались не впервые.

«Не впервые? О Гейб! Эдди! Простите меня, боги».

— А сколько? — прошептала я. — Сколько было покушений?

— Шесть или семь. — Массади пожал плечами. — Он говорил, что не стоит придавать этому значения. Но когда я пришел домой и увидел, что там все вверх дном перевернуто…

— Ага, все кажется ерундой, пока не касается тебя лично.

К моему презрительному голосу добавился раскат грома, заставивший задребезжать витражное окно.

«Боги! Шесть или семь покушений, и Гейб не позвонила мне».

Это меня добило. Она не верила, что я откликнусь на зов. Знала, что Джафримель жив, и считала, что люди мне больше не интересны.

А я бы все бросила и помчалась сломя голову на их свадьбу, на рождение их дочери, не говоря уже о попытке покушения на Эдди. Она этого не понимала? Возможно, даже отправляя мне послание, она не была уверена в том, что я откликнусь. Почему же она так во мне сомневалась? Обратилась ко мне в последнюю очередь, потому что не знала, отзовусь ли я. Как она могла даже на миг усомниться во мне?

«Я лгала ей о Джафримеле. Возможно, она ощущала себя преданной».

Чувство вины когтями впилось в желудок, желчь подступила к горлу.

— В ту же ночь совершили нападение на жену Эдди. Она была с ребенком. Они приняли меры, Эдди говорил, что его дочь в безопасности. Но…

— Где? Эдди говорил тебе, где она? Где он спрятал ребенка?

— Он сказал, что тебе это известно. А разве ты не знаешь?..

Я уже ненавидела эту фразу — «разве ты не знаешь?» — но в данном случае мне было важно убедиться, что этот скользкий генетически модифицированный сукин сын точно не в курсе, где спрятана дочурка Гейб.

— Кто? — прервала его я. — Кто это сделал?

«Кто их предал?»

Он сложил руки, копируя мою позу, но вспотел при этом насквозь.

— Ты собираешься убить меня, Валентайн? Где лекарство?

— В надежном месте.

«Три склянки у демона, а рецептура и дело об убийстве у Йедо».

И тут меня поразила очень неприятная мысль: одну склянку я отдала Хорману.

Я была уверена, что ему можно верить. Но сразу после этого за мной пустились в погоню четыре полицейских патруля. Еще одна склянка пропала — возможно, ее похитил тот, кому Гейб доверяла, кто вошел в ее дом и обыскал его, пока она лежала в саду, истекая кровью, а потом использовал направленный электромагнитный импульс. Не исключено, что это был ее собрат-полицейский.