Грешники
Шрифт:
– Повтори, что только что сделала?
– По морде тебе съездить? – удивляется она.
– Да, давай. Я плачу – ты бьешь. И даже трахаться не придется.
– Ну как скажешь, – она садится ко мне на колени и лепит еще одну пощечину, которая погружает меня в дождь и запахи свежего леса. Моя машина катится в озеро, утягивая меня за собой, но Ава не сдается:
«Приходи в себя, ты же тут умрешь»
Ее голос такой отчаянный, в нем столько боли, тянусь к ней, но видение расплывается и исчезает.
Опять открываю глаза и смотрю на наглую стрипуху, что ерзает на моих коленях.
– Держи, еще, –
– Ты что творишь? Вот пошла отсюда, – Леха стаскивает девку с моих колен и выгоняет прочь из приватной комнаты бары. А я продолжаю набираться, потому что увидеть Аву снова и сразу потерять это как маленькая смерть.
– Макар, ты когда придешь в себя уже? – Леха возвращается и садится рядом со мной, – с тобой невозможно находиться рядом.
Он наливает себе еще виски и выпивает залпом.
– Не знаю, Леха, не отпускает.
– Да трахнись ты уже хорошенько и забудь ее. Столько лет прошло.
– Я уже половину модельного агентства перетрахал, не помогает мне. Мне нужна только она.
– Ты помешался, тебе бы к врачу.
– Это тебе бы к врачу, – я усмехаюсь, – нахер ты женишься, потом через годик будет свою Диану вытаскивать из койки друга, как я в свое время. То еще удовольствие.
– Сплюнь, – Леша кривится, – моя Диана отличная девочка. Это твоя Саша такая была, по ней сразу было видно, что ебливая. Она вон и Мише рога наставила.
– Ахренеть, – я откидываюсь на кожаный диван, – это карма, брат. Хер им, а не счастье, обоим.
Ржу в голос. Это из-за Саши я тогда сорвался на острове, швырнул обручальное кольцо в этих двух спаривающихся на королевской кровати нашего с женой номера и укатил с бутылкой рома колесить по острову. Колесил, колесил и к Аве приехал.
Выбираюсь из душа и заворачиваюсь в полотенце. Пора заканчивать с воспоминаниями и сантиментами. На носу ответственная выставка в Санкт-Петербурге.
Ехать обратно в Россию из Германии не хочется вообще, чувствую себя на родине чужим уже давно. Но нужно, я, как главный представитель концерна должен лично представлять наш концепт-кар нового поколения. Все годы, что провел в Германии этим и занимался, каждая деталь, каждый изгиб, все продумано до мелочей. Если машина понравится, ее запустят в серийное производство. А это то, о чем я мечтал с детства – сделать автомобиль, который заявит о себе и прославит фамилию отца.
На столе вибрирует телефон.
– Самолет через три часа, не опоздай, – предупреждает Артур, мой заместитель, – такси уже ждет.
– Не опоздаю, – я подхватываю дорожную сумку, я еду всего на пару дней, так что много вещей брать не нужно.
– Смотри, заинтересуй публику. Тебя давно не видели, всем интересно, что с тобой стало. И про денежных мешков не забудь, Лунин или Звонарев лучшие кандидаты. Я бы даже лучше с Луниным контакт заключал, он бизнес вести умеет, особенно в России, – Артур хмыкает и я понимаю о чем он. Лунин по слухам старой закалки, жесткий и упертый.
–
Ну посмотрим, я бы выбрал кого со свежим взглядом. С Луниным потом можем и не развязаться, – с мрачным видом я залажу в такси и перебрасываю сумку на заднее сиденье, – все, Артур, я полетел.– Тебя встретит делегация, все будет на высшем уровне. Найди себе русскую на ночь, – напутствует Артур.
– Обязательно, – я вешаю трубку.
В России мне всегда становится хуже, я помню, что Ава говорила по-русски и начинаю видеть ее за любым поворотом или в толпе. Может, поэтому и уехал оттуда, чтобы хоть как-то продолжить жить.
Глава 11
Питер встретил дождем и хмурыми лицами соотечественников. Может поэтому у нас все так плохо, кругом вечно кислые лица. За время в Европе я уже отвык от этого, придется привыкать обратно.
В такси до гостиницы ловлю себя на мысли что всматриваюсь в толпу прохожих, рассматриваю людей. А что если она где-то здесь, ходит по этим улицам, пьет кофе вот в той кофейне или гуляет в парке, который мы только что проехали.
По приезду в гостиницу меня встречают и услужливо проводят в номер, я бросаю сумку у порога и падаю на диван. Ну здравствуй, родина, встречай блудного сына.
Выставка только вечером, так что я успеваю позаниматься делами, провести переговоры по скайпу и пообедать в маленьком ресторанчике рядом с гостиницей.
С большой неохотой напяливаю смокинг и сажусь в уже поджидающую иномарку. Ехать не хочется, но нужно для бизнеса. Не люблю эти сборища толстосумов, на которых они хвастаются капиталами, молоденькими женами и бриллиантами, которые они могут позволить своим эскортницам.
У самого входа выложена красная ковровая дорожка, вокруг журналисты и охрана. Пафос в чистом виде. Выбираюсь из машины и спокойно прохожу внутрь отказавшись от комментариев. Хотя, я уверен, завтра все равно выйдет статься с моими фото и каким-нибудь бредом на полстраницы.
Внутри все блестит и переливается, на подиумах стоят дорогие автомобили, вокруг них порхают модели в миниатюрных платьях.
Мероприятие сегодня закрытое, только для элитной публики, так что толпы нет. Обхожу, пока еще редких гостей, и исчезаю за сценой. Светиться и болтать мне не охота.
– Макар, наконец ты приехал, – Миша тянет мне руку оценивая насколько я уже отошел после их с Сашей фиаско.
– Слышал ты развелся, – насмешливо улыбаюсь и пожимаю ему руку.
– Да, она прокатила нас обоих, – улыбка Миши меркнет. Видимо ему до сих пор больно, любил он Сашу, я по нему видел. Просто так друзей не предают, только по большой любви. Усмехаюсь себе.
– И кто это был?
– Автогонщик, – друг пожимает плечами и отпивает из бокала с шампанским.
– Сочувствую, – я искренне треплю Мишу по плечу.
– Спасибо, – Миша выглядывает из-за кулис, – все ждут наш концепт-кар.
Машина стоит под плотным покрывалом в центре зала и пока еще ни один человек ее не видел. Мы решили сохранить интригу до самого мероприятия.
– Надеюсь, машина произведет фурор, я в нее всю душу вложил.
– Главное обаять потенциальных заказчиков, но это ты умеешь. Обрати особое внимание на Лунина, – Миша переводит на меня взгляд, – в этом году ездил на остров?