Грешные игры. Освобождение

– Вот моя карта, – парень протягивает серебристую банковскую карту.

– Ваша карточка не работает, – тут же отвечает официант, показав Джеку распечатанный на специальном устройстве чек с ошибкой.

Что происходит? Почему мы не можем уйти отсюда? Джек заказал довольно много для двоих, но парень уверял, что у него достаточно денег, чтобы расплатиться за все. Может, все-таки не так много, как планировал первоначально?

– Секунду.

Джек залезает в телефон, ищет что-то, и когда в один момент светлые глаза округляются, понимаю, что он попал. Точнее мы попали. Что в таких случаях делают? Моют посуду месяц подряд? Или мусор убирают? Может, подрабатывают на кухне? Я не против, лишь бы покрыть счет.

– Я сейчас приду, – кивает мне и идет к выходу вместе с телефоном, оставив возле меня свой кошелек.

Звонит кому-то. И то, что я слышу перед тем, как Джек скрывается за дверью, до чертиков пугает.

– Дядя Тай, у меня проблемы…

Снова он. Снова напоминает о себе. Почему Джек не позвонит друзьям или отцу, да кому угодно, только не своему дяде? Ах да, у них же особые отношения, доверительные. Он ближе, чем родной отец.

Официант тоже ускользает из кабинки, оставив меня наедине с собой. С размышлениями. Хотя какие могут быть размышления, когда внутри то холодеет, то горит при мысли о том, с кем сейчас разговаривает Джек? У кого просит помощи.

Опять…

Почему раньше я не слышала о Тайлере? В начале осени, когда наши отношения вот-вот зарождались? Почему? Теперь он появляется чаще положенного. Даже издалека. Из уст Джека. Или нет…

Дверь в нашу кабинку открывается. Я уже не одна, нас четверо. Я и еще трое мужчин. В полумраке видны лишь силуэты, но различить их получается без труда. Худощавый официант, который все это время выполнял все наши прихоти, взволнованный Джек, зыркающий в разные стороны, как провинившийся школьник. И он…

Его фигуру невозможно не узнать. Высокий, подтянутый, с уложенными назад темными волосами, в привычном офисном костюме. И аромат. Древесный. Чуть сладковатый. Ощущается даже издалека. Что Тайлер здесь делает? Глупый вопрос – Джек сам позвонил. Но почему он так скоро пришел на помощь племяннику?

– Это все? – интересуется низкий хриплый голос, и Тайлер протягивает свою карточку. От этого голоса мурашки бегут по коже. Быстро. И так же быстро исчезают, заставляя вернуться в реальность.

Потому что она гораздо опаснее каких-то там воспоминаний прошлого. Ведь именно это прошлое может сломать настоящее.

– Да. Благодарю вас, мистер Адамсон, – вернув банковскую карту Тайлеру, вежливо отвечает официант и покидает кабинку.

Задыхаюсь. Воздуха совсем не хватает. Вдруг он расскажет? Вот сейчас. В этот самый момент, когда мы остались втроем. Вдруг разрушит то хрупкое и светлое, что начинает загораться в нас с Джеком?

– Спасибо, дядя Тай, – чуть громче, чем планировал, произносит Джек и пожимает дяде руку. Тот отвечает взаимностью. Серьезен, но вполне спокоен. Пока не находит взглядом меня, скромно сидящую за пустым столиком.

От привычной расслабленности не осталось и следа. Как и от доброжелательности в едва заметных в полумраке синих глазах. Злость разливается в каждый уголок небольшой кабинки. Его злость. За то, что не выполнила его просьбу и не собиралась идти на поводу прихоти.

– Ты не против, если я попудрю носик? – тут же спрашиваю у своего парня в надежде сбежать отсюда хотя бы на пару минут. До тех пор, пока Тайлер не покинет нас.

– Конечно. Не задерживайся, – Джек оставил на щеке небольшой поцелуй и только потом отпустил меня. А я в это время испытала такой шквал эмоций, который никогда в жизни не настигал меня. Никогда в жизни. Любовь, граничащая со злостью. И исходили эти чувства от двух разных мужчин. Странно, правда?

В женском туалете оказываюсь спустя пару секунд. Буквально бежала туда в сапогах на высоких каблуках, чуть ли не сбивая рабочий персонал с пути. И, на радость, он оказался свободен.

Тут же подхожу к раковине, игнорируя унитаз, включаю холодную воду и окунаю руки. Чтобы хоть что-то пришло в норму. Дежавю. Я поступила точно так же, когда увидела Тайлера впервые спустя месяцы. Точно так же спряталась ото всех, желая привести мысли в порядок. Но если раньше меня мучило негодование, то сейчас сознанием завладел страх.

Страх, что все в один прекрасный момент разрушится…

Зря я сбежала, зря оставила их наедине. Лучше бы сидела на месте и не дала бы шанс Тайлеру разоблачить меня перед Джеком. Только поздно спохватилась. Слишком поздно. Или нет?

Нужно остановить его, пока не натворил ошибок. Пока не выставил меня грязной шлюхой в глазах Джека. Он может. Блондин наверняка послушает своего любимого дядю. Однако эти мысли канули в лету. В тот самый момент, когда я вытерла полотенцем ледяные руки и хотела покинуть мое пристанище.

Потому что путь к борьбе за счастье загораживает Тайлер, глядя на меня через отражение в зеркале…

– Нам нужно поговорить, – холодный тон просачивается в небольшое помещение.

– Мне некогда.

– Я не спрашиваю.

Тайлер преодолевает расстояние между нами. Оказывается позади. Как тогда, в доме Джека. Наши взгляды пересекаются в отражении зеркала, наши тела снова в опасной близости. Только сейчас я вряд ли смогу сбежать, не вызвав подозрений. Вряд ли объясню своему парню, почему дышу так часто, почему желаю вдохнуть что угодно, только не древесный аромат когда-то любимого одеколона.

Мне не уйти от колющей правды в синих глубинах, и они пойдут до конца, чтобы снова разобрать меня по кусочкам и выкинуть, как ненужный мусор…

Глава 8. Точки над «i»

– Как ты вошел?

Вопрос звучит из моих уст испуганно. Не понимаю, в какой момент сжимаю руками раковину, каким образом материал начинает скрипеть под моими пальцами. В узком туалете становится совсем тесно. Слишком тесно для нас двоих. Не говоря уже о нарушении личного пространства, которого я так хотела избежать мгновениями раньше. Когда увидела его. Когда почувствовала, что нам двоим не уместиться в той кабинке.

– Ты не закрыла дверь, – констатирует Тайлер, словно я никогда не закрываю дверь в общественный туалет. Может, настолько сильно желала остаться наедине с собой и прийти в чувство, что не учла один маленький фактор, умножившийся в разы.

– Только не говори, что опять будешь трахать меня пальцами!

– Я просил оставить его, – не замечая моей иронии, чеканит мужчина.

– Ты не просил, а приказал, – развернувшись лицом к своему мучителю, отвечаю смело. По крайней мере, стараюсь показать, что не боюсь его. Только трясущиеся ноги говорят об обратном. – Я не послушная кукла, которая следует твоим приказам.