Грешные игры

— Я просто хочу выиграть и преуспеть в этой игре, но не знаю, как поговорить с Эбби, чтобы она не рассердилась на меня. Как будто мы не можем разговаривать друг с другом без рычания. — Он печально улыбнулся в камеру. — Ей повезло, что она симпатичная, иначе я бы уже попросил замены товарища по команде.

Было больно смотреть, как камера показывает, как мы орем друг на друга, как проваливаем испытание и на краску, которую я бросила в него. Камера показала наши подавленные лица в первый день голосования, а затем наше удивление, когда мы не оказались первыми вылетевшими участниками.

Пошли титры, и я в шоке уставилась на экран.

Это просто хороший монтаж? Или Дин действительно не был тем монстром, за которого я его принимала?

***

Шли недели. Я следила за каждым эпизодом, как женщина, испытывающая жажду, зачарованная и испуганная одновременно. Как только каждая серия заканчивалась, я нажимала кнопку повтора на плеере и смотрела ее снова. Дни между эпизодами проходили мучительно медленно, и я обнаружила, что выслеживаю своих товарищей по несчастью в интернете, чтобы узнать, не поделился ли кто-нибудь информацией об игре. Все молчали, так как онлайн-контакт был запрещен до самого финала шоу. Я не потрудилась узнать чьи-либо номера, поэтому чувствовала себя изолированной, наблюдая за игрой.

Продолжая смотреть, я поняла, что была неправа во многих вещах.

Я съежилась, когда показали момент с арахисовым маслом на камеру — я даже не поняла, что оператор был рядом, записывая нас. Кадр сразу же перешел в исповедальню. Лицо Дина, угловатое и небритое, заполнило мой телевизор, и я почувствовала постыдную боль. Он был так красив, и его рот растянулся в кривой улыбке, которую я любила, как будто он смеялся над собой.

— Понятия не имею, зачем я слизывал арахисовое масло с ее пальца, — признался он в камеру. — Только что она просто стояла и дразнила меня, а в следующее мгновение я уже держал ее палец во рту, облизывал языком и возбуждался. И теперь я не могу перестать смотреть на то, как выглядит ее задница в этих бикини.

Я покраснела, но внутри у меня потеплело. По крайней мере, так чувствовала себя не только я. Влечение было взаимным.

Наши взаимные пререкания — и последующий флирт — были основной темой первых двух месяцев эпизодов. Наше бунгало, в котором мы ночевали в награду за победу в соревновании, очевидно, было снабжено камерами. К счастью, канал решил показать все со вкусом, и я только несколько раз съежилась от стыда, думая о том, что скажут мои родители, когда увидят этот эпизод.

С этого момента все стало еще хуже. Мы постоянно висели друг на друге, и камеры это показывали. Не было ни одного эпизода, когда бы мы не хихикали и не падали в объятия друг друга. Во время каждого кадра ночной съемки камера увеличивала наши ноги, сплетенные вместе и торчащие из нашего маленького укрытия.

Все было так очевидно и на это оказалось очень больно смотреть. Мы были так счастливы. По крайней мере, я была.

И, судя по его признаниям, Дин тоже.

Одно конкретное интервью потрясло меня. Это было после того, как мы прошли испытание и вернулись на наш пляж и провели время, просто болтая и смазывая друг друга маслом от насекомых. Мы немного поплескались в прибое, потом улеглись на пляже, я положила голову ему на плечо. Мы выглядели блаженно довольными. В кадре послышался голос Дина, рассказывающего в одном из своих интервью.

— Знаете, мне нравится Эбби. Мне очень нравится Эбби. Она отличается от большинства девушек, которых я когда-либо встречал. Я никогда не думал, что найду кого-то настолько упрямого и решительного... или что мне это понравится. Но она мне действительно нравится. Мне нравится слышать ее смех. Мне нравится ловить ее, когда она спотыкается или мило чихает. Мне нравится просыпаться рядом с ней. Когда мы только приехали сюда, я думал, что не смогу дождаться возвращения домой. Но... теперь я не уверен. Знаю лишь то, что хотел бы продолжать просыпаться рядом с ней.

Слезы полились из моих глаз и покатились по щекам. Это прекрасные слова. Но было ли это правдой?

Я начала нервничать, ожидая эпизода, который, как знала, должен произойти — объединение племен и большое предательство меня. В тот день, когда он выходил, я выключила телефон, запаслась «Смектой» и не вставала с дивана, на всякий случай, вдруг там будет реклама, в которой я увижу лицо Дина или нас снова смеющихся и обнимающихся.

Я уже давно жаждала увидеть эти моменты. Не была уверена, расстроит ли это меня или я расстроюсь от того, что никакого предательства не случилось.

Эпизод начался, и я смотрела, не отрывая взгляда от экрана, едва осмеливаясь дышать. Игра продолжалась, и я наблюдала, как моя лодыжка подвернулась на испытании, и Дин нес меня, гладил мои волосы и успокаивал. В этот момент все стало как в тумане от слез, и, наблюдая за советом племени, я не была удивлена результатами.

Дин поднес дощечку к камере. Он голосовал против Хизер.

Лана поднесла дощечку к камере. Там было написано: «Эбби». Она скорчила в камеру грустную гримасу, потом улыбнулась.

— Прости, девочка. Я люблю тебя до смерти, но вы с Дином слишком близки, и я хочу эти деньги для себя. Если разлучу вас двоих, я снова получу контроль над игрой, и у Дина не останется другого выбора, кроме как быть со мной до конца. Без обид.

Голоса были зачитаны. Вместо того чтобы приблизиться к моему лицу, камера разделила экран и показала мое лицо справа, Дина — слева. Я выглядела смущенной, когда зачитывали голоса, но реакция Дина была мгновенной. Он оказался потрясен, а потом пришел в ярость. Пока я смотрела, он наклонился и сразу же начал расспрашивать Лану, в то время как я ушла со сцены и вышла из игры.

Он не предавал меня. Лана солгала.

ГЛАВА 14

«Не понимаю, что случилось... Эбби даже не хочет со мной разговаривать. Что произошло, из-за чего она так расстроена? Я даже не могу приблизиться к ней без того, чтобы съемочная группа не ползла за нами, беспокоясь, что мы будем обсуждать последнее голосование. Я просто хочу побыть с ней пять минут, чтобы убедиться, что у нее все в порядке. У нас все в порядке. Тьфу. Послушайте меня. Говорю, как плаксивая девчонка».

—Дин Вудолл, интервью после игры.

— Вы выходите через пять минут, — проревел помощник продюсера, проходя мимо с планшетом в руке. — Все убедитесь, что вы подключены и готовы к работе.

Я нервно заерзала на стуле, мой желудок сжался от ужаса. Через несколько минут включится свет. Я сидела в первом ряду двойной трибуны на сцене, искусно украшенной островным мотивом. Где-то в дальнем конце сцены сидели Лана и Дин. Как только зажжется свет, я окажусь лицом к лицу с ними прямо через сцену. Продюсеры позаботились об этом.