Грешные ночи
Шрифт:
— Ну, ты тоже достаточно храбр и благороден, Захариил.
Он не почувствовал лжи. Она и вправду так думала.
— Тогда почему ты хочешь оставить меня?
— Потому что. — Все что произнесла эта упрямая женщина.
Потому что она не знала правды о нем?
Он никогда не рассказывал с чем была связана смерть Эдриниэла. Ни другому ангелу, ни даже своему Божеству. Но он решил рассказать Аннабель. Он расскажет ей все. Она узнает, и может им удастся поговорить о совместном будущем.
— Мой брат был похищен. Мы сопровождали душу на небо, когда на нас напала орда демонов. Я сражался с ними,
Она ощутила биение его сердца под тем самым пятном.
— Неизвестность наверное ужасно тяготила тебя.
— Да. Я искал. Искал больше года, но так ничего и не обнаружил. Я допрашивал всех демонов, какие попадались мне, но никто про него ничего не знал. Но однажды я вернулся домой и обнаружил его там. Только... привязанный к моей кровати. От него осталась только тень, поскольку его морили голодом и сильно избивали. И что хуже всего он больше не желал жить. Его кормили помоями и били каждый день, требуя, чтобы он причинил вред людям, которых к нему кидали в клетку.
Теплая жидкость капала на его грудь, и он знал, что это слезы Аннабель.
— Мне так жаль, — повторилась Аннабель.
— Я просто не в силах был переносить его страдания.
— Но ты был несчастен.
— Не так, как мой брат.
— Боль остается болью... — Она поцеловала место над его сердцем. — Ты оставался одиноким все эти годы из-за этого? Он не смог отыскать удовольствия в этой жизни, и ты тоже решил лишить себя его?
— Нет. Конечно... нет, — произнес он и осекся. Он никогда не задумывался об этом в подобном ракурсе, и ему сложно было отрицать это. — Я не знаю.
— Когда меня только арестовали и направили в Учреждение, поначалу я не сопротивлялась, когда другие пациенты донимали меня. Я не спорила с докторами исправно принимая все, что они прописывали. Я словно оцепенела, осознавая, что пришлось перенести моим родителям, и что я являюсь причиной этого, и я считала, что заслуживаю всех этих негативных вещей, происходящих со мной.
— Ты была ребенком. Что еще ты могла сделать?
— Ты же тоже был ребенком, когда твоего брата близнеца похитили?
Захариил мучительно стиснул зубы. Она пыталась оправдать его проступок. И как ему это не было приятно, их истории все-таки отличались. Она сражалась за жизнь своих родителей, а он отобрал ее у своего брата.
— Эдриниэл умолял меня убить его. И все же я не мог сделать этого. Поначалу. Я любил его всем сердцем, и теперь, когда он вернулся. Я надеялся, что он поправится. Физически он исцелился. Но он был решительно настроен умереть и причинял себе немыслимую боль. Провоцировал других, настраивая против себя. И я понимал, что однажды ему таки удастся наложить на себя руки, и тогда его дух угодит прямо в ад. И я больше никогда не увижу его.
— И ты наконец сдался, выполнив его просьбу. — Ее голос был исполнен печали.
— Да. Я убил его, чтобы спасти.
Он ожидал увидеть отвращение на ее лице, что оно перекоситься от ужаса. Вместо этого она спокойно спросила:
— Чтобы когда-нибудь вы снова могли быть вместе?
— Нет, — рыкнул он. — Он не хотел даже загробной жизни. Я предал его истиной смерти. Я отравил его
дух.— Я не понимаю.
— Как у людей — душа является источником нашей жизни. У нас есть душа или воплощение нашей логики и эмоций — и мы живем в теле.
— Так... что же такое дух, если он отличается от души?
— Душа, если можно так выразиться, является посредником между духом и телом, обеспечивая их взаимосвязь. Тело не может существовать без духа. Дух что то вроде розетки, душа что-то вроде штепселя, а тело — то что нуждается в электричестве. Улавливаешь смысл?
— Да.
— Для истинной смерти нужно уничтожить все три составляющие. Я влил воду из Реки Смерти в его горло, уничтожив дух и душу, после чего сжег его тело. — И все же какая-то часть Захариила надеялась, что Эдриниэл не окончательно исчез, растворившись в небытии, что его дух все же ожидает его. И однажды они снова воссоединяться.
— Мне так жаль, Захариил. Агония такого выбора…боль такой потери...
Если бы он продолжил говорить, то был бы просто сломлен. Он ощущал бездну горя в любой момент готовую хлынуть наружу.
— Засыпай теперь, Аннабель, — он поцеловал ее в макушку. — Завтра тебе предстоит встреча с твоим братом.
***
С утра обнимая Аннабель, Захариил вдруг обнаружил как остро он нуждается в ее объятьях. Она отпустила его и повернулась соприкасаясь с ним всем телом, скользя руками по поверхности его тела.
Он ничего не собирался с этим делать. Ему и не надо было бы, если Аннабель собиралась остаться с ним.
В то время как она так плавно двигалась, он сопротивлялся искушению присоединиться к ней. Он вызвал Тэйна и попросил воина прихватить розовую футболку для нее и пару джинсов, и кое-то из нижнего белья. Тоже розовое, потому что Захариилу нравилось видеть ее в этом женском цвете. Это не составило труда.
К его немалому удивлению у Тэйна уже имелась необходимая одежда в его воздушном кармане. Хотя Захариил и не показал виду, ему не давал покоя вопрос, предназначалось ли это его человеческой возлюбленной.
— У тебя есть запасной комплект? — на всякий случай.
— Конечно. — Тэйн протянул ему еще комплект одежды и Захариил убрал ее в воздушный карман.
— Это ей тоже пригодится, уверен, — добавил Тэйн, протянув ему пару усыпанных драгоценностями кинжалов.
Он взял их, произнеся:
— Подожди здесь. — Оставив Тэйна на балконе, он отправился в ванну, отнести одежду. Воздух казался густым, влажным и пах цветочным шампунем. И что оказалось еще более приятным — Аннабель пела, жутко фальшивя.
— Любовь подобно урагану, ла-лала-лала-ла сгибаясь под собственным весом ла-ла ла-ла милосердия...
Она не знала слов, догадался он, пытаясь не рассмеяться. Восхитительно, но то что его зацепило более всего, так это то, что она казалась счастливой....
Он вышел, пока она не застукала его подслушивающим — наслаждающимся — и возвратился на балкон. Дверь была все еще открыта. Предрассветный холод просачивался внутрь.
Тэйн стоял в ожидании на краю перил.
— Твоей следующей миссией является добыть для нее еду, — сказал Захариил.