Грета Гарбо. Исповедь падшего ангела

Многие подмечали скромность, застенчивость звезды, ее немногословность, зажатость. А вместе с тем, как подметил все тот же проницательный любовник Сесиль Битон, «ей присуще чувство собственной важности. Она видит себя среди богинь. А еще она большая любительница критиковать манеры и неотесанность других людей, хотя сама весьма скромного происхождения».

«Среди богинь» ей помогали чувствовать себя простые люди – благодарные зрители ее великолепных фильмов, полных романтики разбитых сердец и страстных, часто несбывшихся надежд. Сколькие из них мечтали о такой женщине, как она; сколькие переживали за мужчин, которые не смогли покорить ее сердце, и экранных героев, навстречу которым она протягивала свои жаркие, удивительно красивые губы.

К примеру, когда в свой приезд в Швецию Гарбо покидала страну, то по пути ее следования на крышах и в окнах домов собралось столько любопытных зевак и поклонников, что для того чтобы актрисе подняться на борт корабля «Грипсхольм», понадобился целый полицейский эскорт.

Были и другие моменты в ее многочисленных путешествиях по Европе, когда Гарбо понимала, что ее жизнь, ее творчество не были зряшными. «…летом Гарбо съездила в Италию, где она присоединилась к своим знакомым Рексу Харрисону и Лилли Палмер (голливудская актерская семья; Лилли была немкой по национальности, что скрывалось в то время. – Авт.). Харрисону принадлежала вилла под названием «Сан-Дженезино», в честь святого – покровителя актеров. Шлее и Гарбо навещали ее, хотя сами жили на яхте, поставленной на якорь в самом дальнем и грязном конце залива, исключительно с той целью, чтобы избежать назойливых представителей прессы. Местные жители, привыкшие к заезжим знаменитостям, обычно кидались за автографами, но Гарбо они встретили аплодисментами». «Обычно, – писал Харрисон, – она торопливым шагом пересекала главную площадь, пытаясь поскорее укрыться от посторонних глаз, но итальянцы стояли, хлопая в ладоши, чего я до сих пор ни разу не видел… Она обожала прогулки в полном одиночестве, по горным тропинкам к крестьянским фермам за нашим домом, иногда я тоже гулял с ней. Мне ужасно нравилось беседовать с ней. Временами ее охватывало веселье – по вечерам она порой заливалась смехом по нескольку часов подряд, а затем снова погружалась в глубокую депрессию».

«Я вовсе не увиливала от ответов, – как-то в редкую минуту общения с журналистами разъяснила свою позицию Грета Гарбо. – Но, по-моему, ужасно глупо то и дело попадать в газеты. Любой, кто хорошо делает свое дело, имеет право на частную жизнь. Будь вы на моем месте, вы бы думали точно так же».

Вечная борьба с прессой, с режиссерами, с коллегами-актерами, с дальними и близкими знакомыми, с самой собой – в конце концов… Да, было от чего сойти с ума; не удивительно, что звезда все чаще мучилась вопросом: «уж не написано ли ей на роду закончить жизнь в приюте для измученных жизнью».

Иногда ее «мучения» скрашивались поездками, иногда – разнузданным сексом, иногда – выпивкой. «Обожаю пропустить глоток-другой виски. Я всегда думаю о том, когда же я наконец выпью. Я знаю, что это нехорошо, но не могу устоять – сразу чувствуешь себя другим человеком», – говорила она Сесилю. Следует признать, что были желающие приписать Гарбо грех пьянства, однако это не так.

Конечно, мы понимаем, что диве было чем скрасить свои «мучительные дни»: великосветское общество, богатые и умные мужчины из числа дельцов и политиков, роскошный дом (дома), обставленный антиквариатом и ценными картинами… А что нет настоящих друзей, настоящей любви – так не звезда ли сама виновата в этом?! Оттого все эти жалобы кажутся многим из нас – из дня сегодняшнего – такими наигранными, нелепыми, а то и вовсе пустыми капризами избалованной вниманием барышни. Но понять эту женщину можно было бы только в одном случае: встав на ее место, заняв ее нишу, пережив ее триумф и минуты разочарования.

«Грета по-прежнему прячется от всех, главным образом из-за своей скрытности, а не потому, что ее кто-то преследует. Как мне кажется, то, как бесцеремонно копались в ее личной жизни в годы молодости, отложило отпечаток на всю ее последующую судьбу», – просто уведомил нас друг звезды Сесиль.

«Ее настолько пугает и беспокоит всякое, даже самое малое, вторжение в ее замкнутое существование, что ее друзья, стоит только обратиться к ним с просьбой рассказать о ней, даже вознести хвалу в ее адрес, разлетаются прочь, словно испуганные голуби», – написал журналист Алперт в год 60-летия звезды.

Глава 20 Энтони Иден: премьер-министр в роли поклонника

Следовало бы отдать должное многолетней преданности Сесиля Битона (определимся с терминами: в том высшем обществе, о котором мы ведем речь, понятие преданность имеет свои оттенки, скорее это некое присутствие в жизни другого человека, чем безоговорочная верность). Фотограф, подвизающийся на ниве красивых лиц и знаменитых личностей, приложил немало усилий, чтобы попасть на самый верх, – пиком его достижений считаются визиты для фотосессий в Букингемский дворец.

А кроме всего прочего, Сесиль Битон с головой уходил в работу над своими книгами, сценариями, сценическими костюмами, фильмами, мюзиклами (позже он неоднократно станет еще и ездить с лекциями в турне по США); он создавал эскизы декораций и по-прежнему делал фото для журналов мод, а также продолжал создавать серию портретов знаменитостей и представителей британской аристократии.

Снимки королевской семьи Сесиль Битон начал делать в 30-х годах ХХ века. В 1937-м его пригласили сделать официальный портрет герцога и герцогини Виндзорских во время их бракосочетания в Париже, а когда принцесса Елизавета родила сына, принца Чарльза, Сесиля вызвали во дворец, чтобы сделать первый официальный портрет матери и сына. В другой раз Сесиль Битон получил вызов в Букингемский дворец сделать фотопортрет королевы Елизаветы.

Или вот ему выпала честь запечатлеть принцессу Маргариту; о чем фотограф сообщит Грете, а заодно и всем нам: «Принцесса, в своем европейском наряде, ужасно застенчива, хотя и хохотушка, однако очень даже очаровательна и интересна, если ей предоставляется такая возможность. Фотосъемка во дворце обернулась нелегким делом, и у меня практически не было времени побеседовать с юной принцессой. Она до половины шестого утра находилась в ночном клубе и после двух часов позирования чувствовала себя утомленной. Однако она полна остроумия и, на первый взгляд, вполне терпимо расположена к остальному человечеству. Я думал, что принцесса окажется испорченной, капризной девчонкой, однако она была добра ко мне и готова помочь, и сказала, что попытается уговорить мать, чтобы та пересмотрела свой запретительный вердикт по поводу замечательных фотографий, где я снял ее в черном бархатном кринолине, – на них она выглядит такой тоненькой и поистине царственной».

Понятно, что знаменитый фотограф посещал все светские мероприятия: от званых ужинов и балов до театральных премьер. А то как-то Сесиль, пребывавший в Лондоне во время светского сезона, устроил ужин в честь герцогини Кентской. Это дало повод одной из великосветских приятельниц сообщать другой: «Ты помнишь Сесиля Битона? Он безнадежно влюблен в Грету Гарбо, а герцогиня Кентская, соответственно, в него…»

* * *

Однажды Сесилю выпала возможность познакомить свою возлюбленную Гарбо сначала с Клариссой Черчилль (осенью 1951 года), а после и с ее супругом Энтони Иденом, ставшим к тому времени премьер-министром Великобритании. Если помните, поместье Клариссы соседствовало с поместьем Битона в Бродчолке, так что они могли захаживать друг к другу в гости запросто, по-соседски.

К тому же Сесиль впервые признался о своей любви к Гарбо именно Клариссе, и та советовала скрывать ото всех, чтобы не ползли злые и дерзкие слухи, – что обязательно бы сказалось на отношениях влюбленных.

Между прочим, Гарбо вполне заслуженно чувствовала себя причастной к семейному союзу Клариссы и Энтони; в одном из писем Сесилю актриса указывала, что этого могло бы и не произойти, если бы они не встретились тогда, и Сесилю «пришлось бегать за Клариссой по пляжу, уговаривая ее выйти замуж за мистера Идена».

Интересно, писала Гарбо, понимает ли министр иностранных дел, сколь многим он обязан Сесилю.

Сесиль Битон привел голливудскую актрису на Даунинг-стрит, показал гвардейцев у Букингемского дворца, что вызвало у нее неописуемый восторг. Словно превратившись в игривого ребенка, Гарбо принялась повторять их движения, вызывая на лицах редких прохожих улыбки.

Здесь, на Даунинг-стрит, располагалась резиденция сэра Энтони Идена, и Грета, осознав, что вот-вот увидит прежнюю знакомую в новой роли супруги премьер-министра, неожиданно для себя разнервничалась: «Подумать только, я на Даунинг-стрит!». Впрочем, то же самое, с тем же задором повторяла и Кларисса, обрадовавшаяся появлению гостей. И вот уже вся троица (пока не пришел сэр Энтони) сидит, потягивая водку со льдом. Но дадим слово Сесилю: «Кларисса в полном восторге от Гретиной фантазии и воображения.