Грёзы и предостережения

– Стойте! – забыв про первоначальный план – наблюдать и не вмешиваться, выскочила и замахала руками над головой, привлекая внимание. – Не трогайте ее!

Что ж, судя по улюлюканьям, внимание я привлекла, правда не то, которого мне хотелось. Поэтому кивнув девочке в сторону леса, направилась к вожделенному платью, отвлекая мужчин. У рейттар возникла небольшая заминка, в результате которой драконы принялись сбрасывать всадников. Да, как-то не рассчитала я, что мужчин в каждой паре двое с абсолютно диаметральным вкусом и разделиться было не лучшей идеей.

– Стойте! – снова крикнула я, возвращаясь к дракоше и вставая между своей красавицей и толпой озабоченных самцов.

Что будет делать Моська вроде меня против слонов, тьфу драконов, если они снизойдут и отреагируют, я совершенно не думала. Потому что страх моей девочки, помноженный на любопытство, был таким сильным, что невольно ее эмоции доверчивого ребенка при встрече со взрослыми пробудили во мне материнский инстинкт.

– Стойте, – остановил всех громким криком черноволосый рейттар. – Не пугайте ее. Они прошли запечатление.

– И что теперь делать, Оррет?

– Ничего, возвращаемся в рейт. Ты можешь, позвать ее с собой? – спросил он меня и через секунду пояснил: – Она еще крошка. Подросток. И без клана просто не выживет. На нее будут охотиться возле людских поселений – дикие драконы очень ценны, а в горах она себя в период линьки не прокормит.

Если у меня и были сомнения, по поводу моего желания возвращаться в рейт, то после этих слов они отпали, уж лучше вернуться добровольно и осмотреться, а то опять попадет моя красавица в сети.

– Как это сделать?

– Просто попроси, она ответит.

– Ответит? – повторила я, как заезженная пластинка, не понимая, чего он от меня хочет и как можно поговорить с драконом – у нас как минимум разное строение челюсти и человеческие звуки ему точно не издать, как и мне не воспроизвести все драконьи «рррыыы», что бы передать сказанное.

– Мысленно.

Машинально стукнула себя по лбу, ругая за недогадливость. Столько сказок прочла, а сейчас будто соображалку отключили. Попробовала позвать дракошу, представить, как говорю ей в ухо, но ничего не получилось. Та лишь качала головой, словно отмахивалась от раздражающего ее комара звучащего прямо над ухом. Перебрав мысленно все доступные мне средства связи в попытках дозвониться мысленно до дракоши, отчаялась и просительно посмотрела на рейттара.

– Вы с ней связаны. Ты же чувствуешь ее эмоции? Представь их чем-то удобным для тебя. Например, клубком. Теперь отыщи ниточку, что вас связывает, и направь поток мыслей по ней.

Несколько долгих секунд, прикрыв глаза для лучшего сосредоточения, я делала все в точности, как говорил рейттар. Злясь на себя, что так и не освоила медиативные техники. Вот они бы точно сейчас пригодились.

«Не нужно так крричать! – вдруг раздалось в моей голове приятное женское сопрано с немного рычащими нотками. – Я уже думала ты никогда со мной не заговорришь!»

«Получилось? – недоверчиво спросила я, приоткрывая глаз. Дракоша снисходительно фыркнула мне в лицо и кивнула. – А откуда ты язык знаешь?»

«У мыслей нет языка, – снова фыркнула дракоша, посмеиваясь над моей недогадливостью. – Скажи этому, что я полечу с ними».

– Она говорит, мы полетим с вами, – озвучила я решение дракоши.

– Умная девочка, – похвалил рейттар, вынудив нас обоих пренебрежительно фыркнуть.

Поняв, что нам ничего не угрожает, пошла за платьем. И так, уже достаточно развлекла честную компанию бесплатным стриптизом.

«И зачем им девственницы?» – сам собой всплыл вопрос в голове.

«Запах. Мы хоррошо ощущаем все запахи, и запах мужчины на тебе не позволил бы мне рраспознать твой», – ответила на мой мысленный вопрос моя дракоша.

***

В рейт я возвращалась на черном драконе. Еще в детстве я терпеть не могла, когда кто-то лез на мои санки или велик, вторгаясь в мою зону комфорта, сейчас же меня настолько тесно прижимали к мужскому телу, что это стало просто изощренной пыткой. Твердость и тепло сильных рук, удерживающих меня на драконе, волнительное перекатывание стальных мышц груди, в которую эти руки вжимали мою неожиданно чувствительную спину, рачительные, отработанные множеством тренировок хищные движения – все это заставляло мое сердце трепетать и под прерывистое дыхание выскакивать из груди перепуганным зайцем. Никогда еще прикосновение к мужчине не было таким волнительным и возбуждающим.

Логически я понимала, что после пережитого ужаса и выплеска адреналина, организм в присутствии мужчины требовал одного – продолжить род. Но уговорить себя, что активизация сексуальности, это простая реакция на мобилизацию резервов организма необходимых для выживания и эмоцию победы с повышением самооценки, никак не получалось. И рациональность моего мышления отступала перед эмоциональностью. Разум пасовал перед зашкаливающим либидо, словно где-то внутри спустило тормоза, удерживающие меня в рамках.

А может это просто мужчина на меня так действует? Истончает свои противные флюиды мужественности и сексуальной привлекательности? Душит переизбытком тестостерона? Тревожит, заставляя одним своим пронзающим насквозь взглядом, таким уверенным и прямым, капитулировать, пробуждая давно забытое желание ощутить себя слабой и плавиться как пластилин в его объятиях?

Дыхание сбилось. Желание в животе завязалось в острый узел.

«Рина, очнись! – отрезвляюще прикрикнула на себя. – Вы летите! На драконе! Ты в любой момент можешь упасть, а ты…!»

А я текла лужицей и далеко не образно… И успокаиваться взбунтовавшаяся женская чувственность не желала, не сейчас, когда рядом со мной находилась ожившая сексуальная фантазия. И почему спрашивается, вчера он так на меня не действовал?

В голове эхом звенел смех золотой дракоши, и именно это удерживало меня от решительных действий. Это и грозный, сосредоточенный взгляд сжавшего губы мужчины.

Сцепила в зубы, стараясь, все свои действия и эмоции списать на страх. И в ерзаю я по его груди спиной, не потому, что лащусь как кошка, а потому что чувствую себя неловко. Вот! И вообще я девственница, наверное, а они секса бояться, смущаются. И прикосновения мужчин их пугают. Уж, лучше пусть я буду наивной трусихой, чем зацикленной на нем сексуально-озабоченной нимфоманкой.

Дракоша уже не просто смеялась, ржала в голос:

«Какая ты странная, однако, и смешная»

«А ты, что можешь знать о сексе? Ты вообще подросток», – возмутилась я на ее насмешки.

«У драгов генетическая память. Мы знаем даже то, что было еще до сотворения времен, когда первый драг вылупился из яйца», – рассудительно осведомила меня моя дракоша.

«Может, ты, и имя свое знаешь?», – скептически хмыкнув, поинтересовалась я, отвлекаясь от эротических картинок, поселившихся в мозгу.