Грезы Мануэлы

— Убежать и спрятаться, — продолжала Бернарда, — ни одна из них не может дать себе воли, иначе…

— Но я не люблю его! — закричала Исабель.

— Иначе многие счастливые браки были бы разрушены, — тем же спокойным тоном продолжала Бернарда, — еще до того, как их заключили. Понимаешь?

Бернарда сделала небольшую паузу.

— Ты должна успокоиться и не думать больше об этом.

Лицо Исабель перекосила гримаса боли.

— Это все глупости, глупости!

— Бернарда, пожалуйста…

— Глупости, глу-по-сти, — медленно протянула домоправительница, — поверь мне, дорогая.

Она присела на кровать и погладила дочь по голове.

— Ты должна отдохнуть, успокоиться…

— Оставь меня, — обессилев, сказала Исабель.

— Я не оставлю тебя, — заявила мать, помогая дочери снять пиджак. — Я сейчас приготовлю тебе ванну.

У Исабель не было больше сил.

— Вот увидишь, это великолепно! А после ванны я сделаю тебе массаж, он тебе не помешает. Тебе станет намного лучше. Мадам Герреро я всегда делала массаж. Ей так нравилось. Отдохни, успокойся…

— Я не хочу спать.

— Ты сейчас отдохнешь.

— Я не хочу спать!

— Ты сейчас должна думать только о свадьбе, — сказала Бернарда, — помни, о свадьбе, о свадебном наряде, о церемонии и гостях, дорогая…

Особняк семейства Салинос походил на сказочно-райский уголок. Начиная от главных ворот и до самой дальней калитки развевались национальные флаги страны. Дом был украшен гирляндами и лентами, а говорить о богатом и шикарном убранстве внутри помещений уже не приходилось. Комнаты были в атласе и цветах, серебре, мишуре и прочих разнообразных, подобранных со вкусом украшениях, в воздухе покачивались разноцветные шары причудливой формы.

В саду были сделаны приспособления для вечернего фейерверка, сцена из пластика для приглашенных артистов, танцевальная площадка и столики под навесом.

Прислуга была одета в праздничную униформу, которая сверкала безукоризненной чистотой. Говорить о гостях было бы излишне: аристократы, преуспевающие бизнесмены, которых на свадьбе присутствовало человек сто, блистали нарядами и дорогими украшениями.

Все было готово к долгожданному празднику, и оркестр грянул марш Мендельсона…

Невеста была изумительно красива в белом свадебном наряде. Она гордо и с достоинством шествовала к импровизированному алтарю, сооруженному в зале. Позади нее две маленькие девочки поддерживали длинный шлейф воздушного подвенечного платья. Рядом с невестой шел счастливый жених в светлом костюме. Сотни глаз были устремлены на великолепную пару, доносились одобрительный гул и веселые голоса присутствующих. Однако, когда раздались слова отца Ансельмо, в зале воцарилась торжественная тишина.

— Венчается раб Божий Фернандо Салинос и раба Божья Исабель Герреро…

У молодоженов голова шла кругом, и все происходящее казалось им чудным сном. И только когда отец Ансельмо объявил их мужем и женой, молодые люди пришли в себя и скрепили нерушимый союз обручальными кольцами и горячим поцелуем.

Бернарда смотрела на дочь, затаив дыхание, ни одно движение не ускользнуло от материнских глаз. Сердце женщины то проваливалось куда-то в пропасть, то витало в облаках. Бернарда была счастлива, и по ее уже немолодой щеке медленно скатывалась прозрачная слеза радости и многолетних страданий.

Праздник длился долго, для некоторых он закончился за полночь, для кого-то под утро, а молодоженам казалось, что ему не будет конца, этому празднику, и счастью, которое ожидало Исабель и Фернандо впереди…

7

В это утро солнце сияло, как никогда, ласково и приветливо. В доме семьи Салинос домочадцы провожали молодоженов в свадебное путешествие. Все было готово, и ждали только прихода Фернандо, который немного задерживался.

Сеньора Исабель Салинос была чуть взволнована опозданием своего супруга и немного нервничала, но находившаяся рядом золовка успокаивала ее.

— Скоро они прибудут, не волнуйся, Исабель.

Тереза окинула опытным и привередливым взглядом чемоданы отъезжающих, которые были тщательно упакованы еще с вечера, и забеспокоилась.

— Ты уверена, что взяла с собой все необходимое?

— Думаю, что да, — ответила Исабель.

— Если тебе что-нибудь понадобится, — напомнила Тереза, — скажи Фернандо, чтобы он купил тебе, ладно?

— Хорошо.

Женщины сели на диванчик, бросая взгляды на дверь.

— Там есть прелестные вещички, — подмигнула хитро золовка, — весьма и весьма недурные.

Новобрачную не покидало чувство тревоги, она никак не могла успокоиться и прислушивалась к каждому шороху в доме и во дворе, уставившись на входную дверь.

— Тереза, может, с Фернандо что-нибудь случилось? — в который раз спрашивала Исабель.

Сестра Фернандо удивилась.

— Что могло случиться? — Она пожала плечами. — Ты нервничаешь?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

Тереза кокетливо вытянула губы.

— Говорят, что все новобрачные нервничают в начале медового месяца, — сказала она.

Исабель густо покраснела.

— Нет, так было во времена мамы, — вяло возразила молодая женщина, — сейчас нет.

— Надеюсь, Фернандо принесет тебе много счастья, — заметила Тереза, — а ты принесешь счастье моему брату.

Исабель скромно потупила глаза.

— На все воля Божья.

Тереза обняла невестку.

— Я так рада!

Вдруг в саду послышались мужские голоса. Исабель радостно вскочила и воскликнула:

— Они пришли!

Не успели женщины поправить свои прически, как в помещение вошли запыхавшиеся Фернандо и Антонио.

— Привет!

— Добрый день!

— Здравствуйте!

— Новобрачная уже нервничает, — бросила упрек Тереза.

— Не говори глупостей, — возразила Исабель.

Фернандо подошел к супруге и поцеловал ее.