Грезы Тадж-Махала

Утренний ветерок приятно обдувал лица всадников. Один из воинов, ехавших за паланкином, вырвался вперед и запел:

Напрасно пастушка Льет горькие слезы, Не видя того, Кто на флейте играет. Спрятавшись, Кришна Ее ожидает И улыбается Шутке своей.

«Увы! — вздохнула принцесса, услышав песню. — Если бы все было как в песне!» Она подумала о Радж Сингхе. Чанчал-кумари не знала, что эту песню пел за ее спиной Маниклал. Как было условлено, он постарался занять место позади паланкина.

Нирмал решается на отчаянный шаг

В душе Нирмал бушевала буря. Чанчал-кумари уехала в паланкине, украшенном драгоценными камнями, спереди и позади него две тысячи красавцев воинов оглашали рупнагарские горы криками в честь Аллаха. Нирмал плакала и не могла остановиться. Она осталась одна, совсем одна. Без Чанчал-кумари она чувствовала себя такой одинокой среди сотен придворных. Поднявшись на башню дворца, Нирмал стала глядеть вдаль, где могольская конница растянулась по горной дороге, извиваясь, как удав в четверть кроша длиной. Лучи утреннего солнца ослепительно сверкали, отражаясь на остриях копий. Нирмал смотрела, пока у нее не зарябило в глазах. Она вытерла выступившие слезы и спустилась вниз. Она спускалась уже с готовым решением. Прежде всего она достала все свои драгоценности из тайника, о котором никто не знал. Затем она взяла несколько монет из накопленных ею денег и, покинув дворец одна, твердым шагом пошла по дороге вслед за могольской конницей.

Полководец Мубарак

Извиваясь, как исполинский удав, могольская конница двигалась по горной дороге. Наконец она вошла в то самое ущелье, где Маниклал разыскал Радж Сингха. Эхо от топота бесчисленных конских копыт огласило горы. В этом диком, безмолвном и безлюдном месте даже тихое позвякивание оружия рождало звонкое эхо. По ущелью разносилось конское ржание и голоса воинов. От шума дрожали листья лиан и кустов у подножия гор. Лесные зверушки, птицы и насекомые, безбоязненно обитавшие в диком ущелье, поспешно спасались бегством. Когда вся могольская конница вошла в ущелье, внезапно сверху послышался грохот. Всадники подняли головы и на мгновение остолбенели. С вершины сорвался громадный камень и скатился прямо на колонну всадников. Один воин был убит, другой ранен.

Не успели моголы понять, что случилось, как на них обрушился еще один камень, за ним другой, третий, четвертый; с гор посыпался целый град больших и мелких камней. Множество всадников и коней было убито и ранено. Рухнув на землю, они своими телами загородили и без того узкую дорогу. Кони понесли, но со всех сторон путь преграждали тесные ряды воинов; кони и всадники падали на землю, сверху на них валились другие; воины прокладывали себе путь с оружием в руках. Порядок был нарушен, среди солдат поднялась паника.

— Носильщики, берегитесь! Левее! — закричал Маниклал.

Суматоха произошла как раз перед паланкином принцессы, за которым ехал Маниклал. Носильщики думали только о спасении собственной жизни — их теснили попятившиеся назад кони. Читатели, возможно, помнят, что по левую сторону дороги была расщелина. Она была такая узкая, что идти по ней можно было с трудом. Паника началась в тот момент, когда окруженный войсками паланкин поравнялся с расщелиной. Об этом позаботился Радж Сингх. Получивший в свое время точные указания, Маниклал направил смертельно напуганных носильщиков по узкой тропе. Услышав его крик, носильщики, стремясь спасти самих себя и принцессу, недолго думая понесли паланкин в расщелину.

Следом за ними поскакал и Маниклал. Ближайшие всадники увидели, что это единственный путь к спасению, и один из них бросился было вслед за Маниклалом. Но тут сверху со страшным грохотом скатился огромный камень. Он раздавил всадника вместе с конем и наглухо загородил вход в расщелину. Один Маниклал вместе с паланкином принцессы продолжал свой путь.

Командующий могольским войском мансабдар Хасан Али-хан находился в арьергарде. Он стоял у входа в ущелье и наблюдал за тем, как войска входят в его узкий проход. Когда все воины вошли в ущелье, он, не торопясь, двинулся вслед за ними. Внезапно среди солдат началась паника, и они стали пятиться назад. Никто не мог как следует объяснить военачальнику, что произошло. Осыпая солдат бранью, он заставил их повернуть назад, а сам поскакал вперед узнать, что случилось.

Но солдаты не стали дожидаться своего военачальника. Ранее говорилось, что с правой стороны ущелья горы были высокие и неприступные, их вершины, бросая тень, нависли над дорогой. Раджпуты забрались на самый гребень и устроили там засаду. Они расположились в сорока-пятидесяти шагах друг от друга. Всю ночь пятьдесят раджпутских воинов собирали камни, и перед каждым из них образовалась целая груда. Теперь они не переставая осыпали могольских всадников каменным градом. Каждый раз, когда все они разом швыряли вниз камни, пятьдесят всадников или лошадей валились на землю убитыми и ранеными. Моголы не видели, кто поражает их сверху, да если бы и увидели, все равно были бы бессильны нанести ответный удар врагу, укрывшемуся на неприступных вершинах, поэтому им казалось, что единственный выход в бегстве. Из тысячи воинов, ехавших перед паланкином, многие были убиты и ранены, а уцелевшие спаслись, бросившись вперед, к выходу из ущелья.

Пятьдесят раджпутов забрасывали моголов камнями с правой горной гряды, а пятьдесят воинов во главе с самим Радж Сингхом притаились на невысоком холме слева. До сих пор они бездействовали, но теперь наступил черед и для них.

Мубарак находился там, где град камней был всего опасней. Сначала он пытался, сохраняя строй, вывести своих солдат из ущелья, но, когда увидел, что паланкин с принцессой направился в расщелину в сопровождении одного-единственного всадника и что огромный камень, словно засов, тотчас же преградил путь, у него возникло подозрение, что дело здесь нечисто — должно быть, все это подстроено каким-нибудь негодяем, дерзнувшим похитить принцессу.

— Что для нас смерть! — воскликнул Мубарак, подозвав к себе ближайших воинов. — Пусть сотня всадников последует за паланкином. Сойдите с коней и перелезьте через камень. Я иду с вами.

Мубарак первым соскочил с коня и, взобравшись на преградивший им путь камень, спрыгнул в расщелину. Сотня воинов последовала его примеру.

Радж Сингх наблюдал за этой картиной с вершины. Пока моголы по одному пробирались на узкую тропу, он ждал. Но когда все они оказались в расщелине, пятьдесят раджпутских всадников обрушились на них, как гром с ясного неба. Не ожидавшие нападения моголы пришли в полное расстройство. Большинство их полегло в жестокой схватке. Воины, находившиеся внизу, были раздавлены тяжестью свалившихся на них тел. Уцелело не более десятка человек, в том числе Мубарак. Раджпуты не стали преследовать их.

Вместе с Мубараком из расщелины выбрался Маниклал, по-прежнему одетый в костюм могольского всадника. Он тут же вскочил на коня, принадлежавшего убитому моголу, и скрылся, воспользовавшись суматохой, царившей среди могольской конницы. Выбравшись из ущелья, он пришпорил коня и стрелой помчался к рупнагарской крепости. Моголы, видевшие его, решили, что он спасается бегством.

Выбравшись из расщелины, Мубарак сказал своим всадникам:

— С левой стороны подъем нетруден. Подымайтесь по склону, разбойников немного, мы уничтожим их всех до единого.

Пять сотен всадников с криком «Дин! Дин!» [49] стали взбираться по левому склону. Их вел Мубарак. У моголов были две пушки. Одну из них всадники потянули за собой в горы, а другую, поменьше, обвязали цепями и с помощью слонов втащили на камень, преграждавший вход в расщелину.

Победоносная Чанчал-кумари

С возгласами «Дин! Дин!» пятьсот могольских всадников подобно всеразрушающему богу смерти поднялись в горы. Мы уже говорили, что горы были невысокие. Моголам не понадобилось много времени, чтобы подняться на вершину. Но, поднявшись, они увидели, что там никого нет. Мубарак только что потерпел поражение в расщелине и решил, что разбойники (а по мнению Мубарака, они были всего-навсего раджпутскими разбойниками), очевидно, находятся внизу. Он решил уничтожить их, закрыв второй выход из расщелины. Хасан Али должен был установить пушки у выхода, а Мубарак повел воинов краем обрыва. Тропа в расщелине постепенно расширялась. Подойдя к краю обрыва, Мубарак увидел на тропе раджпутов, сопровождавших паланкин. Их было не более сорока человек. Мубарак понял, что раджпутам известен выход из расщелины и что он сможет его обнаружить, если будет осторожно следовать за ними. Тогда он найдет и тропу, по которой раджпуты спустились с гор. Не спуская глаз с раджпутов, Мубарак стал осторожно продвигаться вслед за ними. Постепенно горы становились все более пологими, и вскоре впереди показался выход из расщелины. Моголы пришпорили коней и, спустившись вниз, первыми заняли выход. Раджпуты задержались потому, что в этот момент огибали излучину расщелины. Заняв узкий проход, моголы установили пушку и, чтобы посмеяться над приближавшимися раджпутами, дали выстрел. Грохот пушечного выстрела и крики «Дин! Дин!» громким эхом отозвались в горах. С другого конца расщелины будто в ответ грянула пушка Хасана Али, и по горам снова прокатилось грозное эхо. Раджпуты дрогнули — у них пушек не было.

49

Дин! Дин! — боевой клич мусульман. Дин — вера (арабск.).