Гридень 2. Поиск пути

Я примечал, что в Киеве девушки и женщины носят огромное количество стеклянных украшений? Не правда, мне тогда просто было не с чем сравнивать. В Гомиеженщины кажутся полностью стеклянными, они и на одежду цепляют и не только бусы, но и те же браслеты. Идут такие себе… стеклышками позвякивают!.. А потом эти браслетики ломаются падают на землю, а студентам-археологам через лет так через девятьсот находить обломки!

В мастерскую мы не зашли, только лишь спросили у низкого “гнома”, как там заказ на пластинчатый доспех для Спирки, мой комплект, ну и десять самострелов.

– Брнсх, шпрб, всякие… – пробурчал “гном”.

Нет, это не какой-то язык Средиземья и передо мной не сказочный персонаж, а реальный человек, вот только он не русский. Чех, скорее всего, это у них в словах много согласных букв, что и не выговоришь.

– Самострелы мои? – настаивал я.

– Есть… – мастер показал четыре пальца, потом подумал и выставил три пальца. – Дня.

Хорошо, что не один день, иначе мог и средний палец показать мне, сообщая куда мне идти со своим заказом.

Почему тут чехи и не только они, но и мазовшане, к примеру? А пригнал Ростислав Мстиславович с тех краев, или забрал у полоцкого князя. Так тут принято: удачный поход, так ремесленников полонить и посадить в своих городах. С крестьянами реже подобное случается, земли разработанной не так, чтобы сильно много, особенно в Смоленском княжестве, своих рядовичей, да холопов хватает, но случается, что и на землю полоняных садят.

– Злой кузнец, – озвучил свой вывод Спирка, когда мастер ушел внутрь огороженной бревенчатым забором мастерской.

– Абы сделал то, что от него просят, – сказал я и решил прогуляться по городу, Спирка же в который раз за последние два дня вновь пошел в церковь.

Женского внимания хотелось сильно, гормоны в молодом организме влияли и на сознание. Общение с Рахиль уже позабылось, точнее сказать, я ее помню и, представится такая возможность, так и спасу, если она жива. Но молодой организм, вкусивший прелесть плотских забав требовал продолжения.

Я бесцельно бродил по городу, рассматривая людей и периодически, когда попадались торговые лавки, приценивался к разным товарам, в основном к железным предметам, но не военного назначения, а к хозяйственным. Вот только, ни женщин, чтобы познакомиться, ни девушек, чтобы хоть полюбоваться ими издалека, не встречалось.

– Вот ты где! – услышал я крик рядом с собой.

В мою сторону бежал Боброк.

– Тебя ждут в детинце. Князь повелел быстро найти и привести тебя. Там епископ еще… – запыхавшись сообщил мне новик.

– Если задержусь, выходите за город, пусть тренировку начинает Лавр, – сказал я Боброку и поспешил, нельзя заставлять себя долго ждать, а то вероятные собеседники будут нервничать и никакого разговора не сложится.

Быстро преодолев не менее версты до детинца, я, без задержек от охраны, сразу же направился в терем, там и располагался епископ, там же сейчас занимал несколько комнат князь Иван Ростиславович.

– Так это ты, отрок, братство придумал христианское по примеру латинянских ордеров лицарских? – с порога задал вопрос рослый мужчина с чуть проступающей сединой в волосах и аккуратной, постриженной, но пышной рыжеватой бородой.

– Я, владыко и считаю, что это возможно! – сказал я.

– Рассказывай! – повелел Климент Смолятич.

Глава 4

Климент Смолятич сидел, нахмурив брови и погруженным в свои мысли. Князь Иван Ростиславович, восседавший рядом с епископом на одной с ним лавке, так же молчал и, то и дело, с интересом бросал на меня взгляды. Это князь не увидел, или не услышал, в моих словах несоответствие возраста и сказанного, а Смоленский епископ быстро впал в когнитивный диссонанс. Говорит отрок, но слова старика – так в итоге сказал Климент.

Вот теперь Иван Ростиславович как-то иначе на меня смотрит, как на диво-дивное и чудо-чудное, хорошо что не как на юродивого…, а предсказателя, что ли. Ну и пусть смотрит, а еще лучше воспринимает меня именно таким образом.

– Да что же ты отрок меня внедоумил? Я и не ведаю, что ответить. А все знают, что я могу давать советы и объяснить любые вопросы и веры и бытия сущного, – нарушил тишину Климент.

Я даже чуточку вздрогнул, так как неожиданно это сделал епископ, да еще и громоподобным басом. Князь, так чуть ли не подпрыгнул, сидячи на лавке. Тут бы и посмеяться, пусть и внутренне, не показывая князю его комичный вид, но тема разговора была более чем серьезной.

– Владыко, ты видишь в моем предложении что-то несбыточное, невозможное? – спросил я, так как Смолятич вновь погружался в раздумья.

– Да, в том-то и дело, что, нет. В монастырях иноки боевые есть, при храмах в градах великих, так же. Иные воины ищут успокоения мятежных душ своих и идут в монастыри, но не перестают быть воинами. И такое неправильно, ибо обитель – есть место для молитвы, а не ратных занятий, – говорил Климент Смолятич. – Князь, Иван Ростиславович, ты-то что думаешь?

– А я, как и ты, владыко, вижу в затее интерес для себя и церкви нашей христианской, – скупо ответил князь.

– А для чего нужен Орден? И по мне, так лучше назваться «Братством» – спросил Смолятич, но не дал мне возможности ответить, сам продолжил. – Я вижу, что сие начинание может стать скрепой для Русской Земли, стонущей от усобиц. Единство Руси нужно, я говорю о том с того часа, как меня стали слушать.

– Владыко, дозволь задать вопрос тебе! Может и крамольный, сложный, – сказал я, когда епископ, видимо, ждал высказывания согласий с озвученной им главной целью Братства.

– Ну? Отрок со взором старика, говори! – сказал Климент Смолятич и изготовился слушать.

Было у него типичное поведение, когда епископ внимательно и вдумчиво слушает. Климент хмурит брови и начинает выглаживать правой рукой свою бороду. А еще он не смотрит на говорящего постоянно, а бросает тяжелые взгляды, смотря то в сторону или в пол и после резко на собеседника. Кстати, отличный прием в разговоре, если есть желание продавливать собеседника и делать его «вторым номером» в беседе.

Смолятич, было очевидно, посчитал меня тем, кто и лидерство в разговоре может завоевать. Епископ со мной разговаривает точно не так, как мог бы говорить с отроком. Видимо пора и мне уходить от восприятия себя, как отрока. Бороду что ли начать отращивать? Что-то очень плохо она у меня растет, потому и скоблю ножом. Если борода – так нормальная, а не пушок на щеках цыплячий.

– Так вот. Вопрос мой таков: нужен ли Руси единый господин, чье решение было одно на всех? – спросил я.

– Без единого великого князя, не может быть единой Руси, – как само собой разумеется отвечал владыко, несколько кривясь, наверное не нравиться ему, что пока лидерство в разговоре за мной.