Грифон торжествует. Проклятие Зарстора

И, может быть, поскольку был рад, что не нужно искать оправданий, я рассказал ей о своём путешествии… о том, что Имгри стало известно о поисках ализонцами предметов Могущества.

К моему облегчению она выслушала меня с растущим интересом.

— И какого же успеха ты добился в Пустыне?

Я рассказал ей о Всадниках-Оборотнях.

— Ну, а теперь кого ты ищешь? — спросила она.

Я сделал неровный вдох и покачал головой. Не отвечая, я рассказал о своём возвращении в лагерь, о том разрушении, которое там обнаружил. При упоминании об Элис и Джервоне она вытянула руки и схватила меня.

— Значит, они живы… остались на поверхности земли! Я так надеялась на это.

— А куда ты попала? — спросил я в свою очередь. Она немного отошла назад, поправила руками причёску. И впервые за всё это время я заметил, что поднялся ветер, а солнце скрылось за облаками. Она, нахмурившись, посмотрела на небо.

— Надвигается буря. Ты чувствуешь? Вон там… — она указала на неровный крутой склон, — укрытие… Пошли!

У меня не было причин отказываться. Ведя кобылу и пони, я последовал за ней. Только теперь я вспомнил о кошках. Сейчас их не было видно нигде.

Подъём оказался непростым, а облака ещё более сгустились и потемнели. Когда мы обошли остатки стены и вошли во двор замка, начали падать первые капли дождя. На западе засверкали вспышки молний. Рокот грозы был громче грохотания ализонских военных машин, вереницей тянувшихся по узкому перешейку перевала, чтобы проникнуть в Долину.

Я снял с пони и кобылы их поклажу, и Джойсан помогла мне перетащить вещи в тёмный прохладный зал, взяв небольшую сумку с пони.

— Это подарок Элис — как я ему рада. Но где же она сама? И где Джервон? Ты отослал их… а может, они подумали, что я умерла и…

— Мы как раз ехали по этой дороге, когда сегодня утром она сказала, что дальше они не поедут… по какой-то причине им было запрещено это делать. Мудрая Женщина с мечом — ничего подобного я никогда не слышал. Она не может быть родом из Долин…

— Если им не разрешили идти дальше только из-за этого, то, конечно же, она бы поняла. Да, она родом не из Долин — как и не из Пустыни — её родителей выбросило на берег после кораблекрушения. Так что, родившись здесь, она не местной крови.

Вместе с нахлынувшим дождём внезапно наступила такая темнота, что я едва мог рассмотреть лицо Джойсан.

— Она обладает Могуществом, — вновь заговорила Джойсан, — а Джервон… — тут она на мгновение запнулась, а потом продолжила ровным тоном, — он принимает её такой, какова она есть. Они как бы единое целое, две половинки, идеально подходящие друг другу. Такое редко случается, но когда это происходит… Словно они нашли клад с драгоценностями, — не без зависти подытожила Джойсан и повторила, — с такими драгоценностями, что другим и не снились!

Мне показалось, что в её голосе я уловил нотку вызова, но понимал, что не должен перечить ей в чём-либо в этом вопросе, так давно занимавшем наши мысли. Поэтому я ещё раз спросил, что же произошло после того, как она попала под землю.

После чего выслушал удивительный рассказ о том, как она очнулась в полнейшей темноте, где на неё устроили охоту фасы. И о том, как грифон спас её.

— Я не знаю, почему именно он ожил, чтобы помочь мне. Должно быть, каким-то образом моя сила воли, моё желание вызвали это. И именно его свет указал мне дверь в одно место — очень странное.

Затем она рассказала о помещении с лабиринтом из низких стенок, о том, как добралась до центра изображения летающего существа с крыльями, где она провалилась в сон… а может, быть, и не сон… угодив в паутину какого-то заклятья — и пробудилась снаружи в этом замке.

— Здесь есть фрукты и вода…

И прежде чем я сделал хотя бы шаг, она снова бросилась во двор замка и вскоре возвратилась с дыней, которую положила на пол между нами. Потом рассмеялась и стряхнула капли дождя с волос.

— Дай-ка свой нож. Мой — как и всё остальное — остался там, в темноте, — она разрезала дыню и отдала одну половинку мне.

Фрукт оказался сладким, сочным — лучше в своей жизни я ничего не пробовал — он утолял и жажду, и голод. В свою очередь я достал буханку хлеба, мы отведали и его, а затем Джойсан ушла сполоснуть руки в ручье.

— Там много этих фруктов… и ягод… Я уже объелась ими.

— И кошки?

Джойсан устроилась совсем рядом со мной, скрестив ноги, и положила руки вместе на одно колено. Она не делала никаких движений в мою сторону.

— Да, и кошки. Можешь мне не верить, Керован, но таких зверей ты ещё не видел. Они могут читать мысли и в свою очередь мысленно разговаривать. И ещё есть… вернее, был, потому что больше я его не видела, — не очень крупный медведь, он также обладает разумом. Кошки велели мне ожидать того, кто придёт. Я забралась наверх башни и посмотрела на дорогу. Но, удивительное дело…

И тут я увидел, как она подняла одну руку и пристально посмотрела на неё. Затем протянула её мне и спросила:

— Керован, ты больше меня странствовал по свету. Тебе не попадалось раньше чего-нибудь, похожего на это?

Я увидел, даже в этом сумрачном свете, кольцо, которое было надето на её палец. И хотя я не хотел — а теперь и боялся — хоть как-то прикоснуться к ней, я взял её руку в свою и поднёс ладонь поближе к себе, чтобы рассмотреть это кольцо.

Камень в кольце был неправильной формы. И, что весьма странно, лишь взяв её руку в свою, я увидел цвет этого камня (если только это и в самом деле был камень). Подобной окраски я ещё не видывал: какая-то мешанина розового и жёлтого цветов.

— Керован!

Мне не нужен был этот предупреждающий крик. Я взял её руку в свою. Браслет, полускрытый доспехами на моём запястье, залился ярким светом, и лучи, исходившие от него, достигнув кольца, казалось, пожирали камень. Но его собственное сияние только ещё более возросло.

Джойсан вырвалась из моих окрепших объятий, выдернула руку и поднесла её к груди, почти касаясь грифона в кристалле. Но ничего не произошло, этот талисман никак не прореагировал.

Джойсан подняла другую руку, словно пожелав взяться за колечко и сорвать его с пальца, но вдруг остановилась.