Григорий Распутин. Жизнь старца и гибель империи

«Некоторые из его изречений меня удивили оригинальностью, – писал в 1912 г. в „Новом Времени“ о встречах с Распутиным М.О. Меньшиков, – и даже глубиной. Так говорили древние оракулы или пифии в мистическом бреду: что-то вещее развёртывалось из загадочных слов, что-то тёмно-мудрое» [44] .

С какой же убедительностью и силой малограмотный крестьянин изрекал свои истины, что удивил даже образованного публициста и идеолога русского национального движения Михаила Осиповича Меньшикова, которого никак нельзя причислить к последователям старца.

44

«У Григория Распутина» // «Новое Время». 1912. № 12908.

Нехитрый информационный «багаж» хорошо поможет старцу в Петербурге, где «духовная учёность» Григория Ефимовича станет предметом слепого поклонения группы экзальтированных особ женского пола, в числе которых окажется и императрица Александра Фёдоровна. Но у этой «учёности» старца была и оборотная сторона – отношение к ней Синода и его известных представителей.

Распутин намеренно противопоставлял себя официальной церкви, и это, в частности, выражалось в его особых интимных отношениях с женщинами, его взглядах на проблему взаимоотношения полов и греховности. К этой темой мы ещё вернёмся не раз.

Замечу лишь, что распутинское христианство в своей основе ближе к мироощущению библейских пророков-многожёнцев или того же весёлого царя Давида, чем к строгим положениям апостольской церкви. Давид, как известно, любил пиры и пляски, а пророки имели гаремы и бесчисленное потомство, что официальной церковью считается грехом. Впрочем, если Григорий Ефимович позиционировал себя в качестве пророка, то стиль его жизни был вполне органичен и находился в рамках библейских мифов.

Как и древние пророки, Григорий Ефимович превратил грех в фарс, а веру – в игру, назвав свои похождения добродетельными. И удивительно здесь то, что во всём этом была своя крестьянская правда: та незатейливая действительность, на словах отвергаемая лицемерным столичным обществом, властью и православной церковью.

По прошествии ста лет нам сложно представить картину жизни Григория Ефимовича во всей полноте, но определённое понимание его внутреннего мироустройства даёт книга «Житие опытного странника», вышедшая в 1907 году. Старец надиктовал её, вспоминая свои походы по России и в Палестину.

Основной идеей, пропагандируемой Григорием Ефимовичем, остаётся всё тот же славянофильский крестьянский монархизм, где народ, царь и христианство сливаются в соборной гармонии. Мудрый царь-батюшка правит, плохие чиновники мешают жить, пахарь пашет, воин воюет и так далее. Идиллия русского мира.

Довольно стройный отредактированный текст «Жития» рассказывает о походах «старца» достаточно подробно, в основном без точного указания мест. Рассказы о странствиях перемешиваются с историями об ощущениях Григория Ефимовича и рассуждениями о Боге и вере.

«Я шёл по 40–50 верст в день, – пишет Распутин, – и не спрашивал ни бури, ни ветра, ни дождя. Мне редко

приходилось кушать, по Тамбовской губернии на одних картошках, не имел с собой капитала и не собирал во век: придётся Бог пошлёт, с ночлегом пустят – тут и покушаю. Так не один раз приходил в Киев из Тобольска, не переменял белья по полугоду и не налагал руки до тела – это вериги тайные, то есть это делал для опыта и испытания. Нередко шёл по три дня, вкушал только самую малость. В жаркие дни налагал на себя пост: не пил квасу, а работал с подёнщиками, как и они; работал и убегал на отдохновение на молитву. <…> Природа научила меня любить Бога и беседовать с Ним. Я воображал в очах своих картину самого Спасителя, ходившего с учениками своими. Приходилось нередко думать о Царице Небесной, как Она приходила на высокие места и просила Бога – „Скоро ли я буду готова к Тебе“». [45]

45

Распутин Г.Е. Житие опытного странника. СПб., 1915. С. 2.

И далее в том же духе.

Странствия Григория Ефимовича начались примерно в 1892 году, а первые остановки ищущего Бога паломника из Покровского произошли в двух монастырях: Абалакском и Верхотуринском.

Глава 5 Верхотуринский монастырь

Первое паломничество Григорий совершил в Верхотуринский Николаевский мужской монастырь, обитель достаточно древнюю и почитаемую у жителей Сибири и Урала. Неспроста пошёл Распутин в Верхотурье – здесь находятся мощи самого чтимого в этих краях святого Симеона Верхотурского, считающегося у верующих небесным покровителем Урала.

Мы уже немного познакомились с историей города Верхотурье, основанного у берегов Туры на месте небольшого поселения народности манси. Появление этого города связано со строительством в конце XVI века новой дороги в Сибирь от Соликамска, получивший название Бабиновской [46] . В конце этой дороги необходимо было поставить острог, а в 1597 году удобное место нашлось на берегу речки Туры, где располагалось старое городище Неромкура. О нём в Москву сообщалось: «На северном берегу Туры находится крутой камень-гора, возвышающийся над поверхностью воды на 12 саженей и больше, а длина оного по реке простирается до 60 сажен, так что со стороны Туры нет надобности ставить стены, то место и без городовой стены всякого города крепче, разве б по тому месту велеть хоромы поставить в ряд, да избы поделать, а дворы поставить постепенно, а по углам города от Туры поставить наугольные башни» [47] .

46

По имени её строителя Артемия Софоновича Бабинова.

47

Буцинский П.Н. Сочинения в 2 т. Тюмень, 1999. С. 28–29.

Весной 1598 года новый русский город в Сибири был заложен. Головин и Воейков участвовали в строительстве острога лишь на начальном этапе, и вскоре их сменили воевода Михаил Михайлович Вяземский и голова Таврило Самойлович Салманов.

Примерно в это же время, в конце XVI века, в Верхотурье прибывает иеромонах Иона, который решил рядом с отрогом основать мужскую обитель, выбрав место на берегу речек Калачик и Свияга. Он обратился к воеводе с просьбой бесплатно выделить лес, но получил категорический отказ. Обиженный Иона составил челобитную царю Борису Годунову, и монарх распорядился выдать необходимые строительные материалы. Руководство острогом выполнило волю царя, но весьма своеобразно: лес для постройки монастырского храма и келий они поставили Ионе в долг, и через некоторое время начали требовать его погашения. В 1602–1603 годах монах построил церковь святого Николая Чудотворца и кельи. В 1604 году Иона отправляется в Москву просить о постоянном жалованьи себе (6 рублей в год) и дьяку (3 рубля в год), которое в итоге получает. Так что строительство Верхотуринского Николаевского мужского монастыря идёт при активном участии правительства.

В этом нет ничего удивительного, так как Москва целенаправленно вела в Сибири работу по распространению православия. Даже иереев и монахов сюда направили по царскому указу вместе с первым архиепископом Киприаном. Большую часть белых и чёрных священников набрали в Москве, но не слишком удачно – многие убежали обратно в Россию, а оставшиеся отказывались служить в тяжёлых условиях. Беглецов задерживали и возвращали в Тобольск. И это при том, что священникам-переселенцам полагалось высокое жалованье – 23 рубля в год. Более того, со временем, кроме жалованья, стали выплачиваться и деньги на обустройство (подъёмные), которые достигали 60 рублей на семью. По тем временам это были большие средства. Для сравнения, дьяк в монастыре получал 3 рубля годового жалованья.

Город Верхотурье рос очень быстро. К 1624 году здесь проживало более 110 семей, общая численность членов которых достигала 200 человек. Монастырей рядом с городом к этому времени было уже два. В 1621 году сибирский архиепископ Киприан основал Покровскую женскую обитель.

Отстраивался и мужской монастырь. В 1624 году, кроме храма, на монастырской территории стояли четыре кельи: игумена, иеромонаха, старца и строителя. Рабочие жили тут же на собственном подворье. Кроме этого, монастырю принадлежали две деревни и земля рядом с самой обителью. Она и выступала основным источником натуральных доходов, главным из которых был, конечно, хлеб.

Площади монастырских земель с годами увеличивались, хотя число обитателей монастыря росло не так быстро: в 1621 году здесь проживало 8 монахов, а к 1672 году их стало 19 человек.

Особых событий в Верхотуринском монастыре не происходило. В начале XVIII века здесь возвели новый деревянный храм Покрова Пресвятой Богородицы. В 1704 году в нём установили раку с мощами Симеона Верхотурского. Спустя некоторое время московские архитекторы И.Б. Сорока и Н.Я. Грамотин построили рядом с ним большой каменный Никольский собор, в который в 1738 году перенесли останки Святого Симеона.