Григорий + Снежная дева
Шрифт:
– И вот здесь уже можно переходить к нашей с тобой истории, Цукуне…
Среди тусовки журналистов Мока вырубилась самой первой. Великая Альтер так и не смогла победить великого врага в лице Зелёного Змия! Боюсь, там бы и Алукард ничего бы ему не сделал – уж очень сильная гадина…
Помимо прочего у Уры после игры в твистер из верхней одежды осталась лишь рубашка, которую та держала застёгнутой на одной пуговице умудряясь каким-то неведомым образом с её помощью прикрывать свою наготу. Ну а когда Мока решила ещё «попить», вскоре после выпитого она прилегла на парту и уснула. Естественно, никто из нас не собирался оставлять беззащитную вампиршу одну и в таком виде, поэтому я, Рюко и Оливия посовещались и решили оттащить Акашию в некогда принадлежавшую Ишигами каморку. Тему, кстати,
Ага, ему после «шоковой терапии» Ливии больше не хочется испытывать судьбу и сталкиваться с гневом тех, кого он уже успел опорочить…
На вопрос девочек, почему мы относим Моку именно в бывшую аудиторию Ишигами, я ответил, что уже пару раз умудрялся там заночевать, когда мы пили с Хитоми до поздней ночи и знаю, о чём говорю. Плюс упомянул, что у меня хранится копия ключа от её каморки, чтоб я прятался от надоедливых «фанаток». Естественно, перед тем, как перенести «спящую красавицу» вампирского разлива, девчата одели Альтер, а потом мы втроём, пьяные и полуголые, ещё полчаса чуть ли не на карачках лазили по аудитории в поисках крестика Моки. «Ну не хотелось мне портить её печать» – так я и сказал им тогда.
Самый прикол был в том, что всё это время крестик Моки был у меня в кармане униформы, которую я давно с себя снял и уложил на одну из парт… это стало поводом от души посмеяться, выпить на дорожку и отправиться в путь.
– Ты ещё по дороге рассказывал историю про своего друга и лопух, так как случай с одеждой напомнил тебе о летней поездке в лагерь…
По пути Ливия с Рюко не просто начали диалог, а конкретно так разговорились по душам и через какое-то время даже принялись обсуждать личные проблемы и жаловаться на жизнь. Оливия рассказывала про свою сложную жизнь в роду ящеров и кратко ведала о своём «изгойстве», на что дебоширка кивала, а затем парировала, что от неё хотя бы никто ничего не ждёт.
А когда Ящерка слегка выговорилась, ноту взяла Рюко и заныла на тему, что нам с Дрейк жить хорошо, а вот ей после учёбы предстоит долгая жизнь в квартале красных фонарей в качестве элитной куртизанки. Мужчины разных видов, сортов и запахов, а также всякие церемонии, игры слов, а ещё секс, секс, секс и ещё раз секс. Хоть ей и нравится заниматься чем-то подобным, но девушка точно не была готова отдавать этому делу всю себя нон-стоп, а также жертвовать ради этого жизнью и молодостью.
– И после моего нытья ты просто взял и покорил меня! – Рюко, покраснев и смущённо улыбнувшись, приложила ладони к лицу и стеснительно прикрыла глаза.
– Что он сделал?! – хором спросили девчата.
– Подобрал нужный ключик к моему сердечку! – продолжила прикалываться дебоширка, но вскоре вновь вернулась к повествованию.
После её отповеди, я принялся расспрашивать енотиху на тему того, хочет ли она что-то изменить в своей жизни и как-то избежать участи десятилетиями быть лишь одной секс-игрушкой в руках мужчин. Она честно призналась и ещё раз подтвердила, что её, в целом, и так всё устраивает, вот только ей не хочется постоянно раздвигать перед кем-то ноги и видеть в этом смысл жизни. Потом енотиха принялась заливать что-то про то, что она любит заниматься «этим», но и вся жизнь не ограничена лишь потаканию похоти, поэтому Рюко всей душой возжелала найти выход из сложившейся ситуации.
Ну а там уже я сделал самую тупую и неведомую хрень, на которую был способен, из-за чего сразу схватился за голову и мысленно назвал себя самым законченным дегенератом в мире! Даже обрадовался, что сейчас в моём духовном пространстве никто не прописан, а то какой-нибудь матёрый хомяк с повадками коренного одессита за такое бы мне давно оторвал голову.
Так как я был пьян, весел и в отличном расположении духа, мой мозг, походу, даже не пытался думать и сразу принялся реализовывать первую пришедшую в голову идею. Естественно, меня осенила мысль о том, что стоит прямо сейчас взять, связаться с родичами Рюко и выкупить её до того, как та вернётся домой
и примется работать в демоническом аналоге «Йошивары». Даже не обратил внимания на то, что выкуп у них означает, что я готов сделать эту погрустневшую милаху своей женой…Услышав моё предложение, та замерла на месте и ошарашенно взглянула на меня, не веря в услышанное. Ну да, вот мы идём, общаемся и обсуждаем какие-то проблемы, а потом один Цукуне Аоно такой, бац, и предлагает девушке прямо здесь и сейчас откупиться от участи вечной куртизанки и стать младшей женой в гареме.
Тогда обе девушки замерли и серьёзно глянули на меня, спрашивая, точно ли я уверен в том, что собираюсь сделать. Ну а я, упившаяся добрая душа, в которой взыграли нотки альтруизма и мифический дух раздающего деньги еврея, со всей серьёзностью, на которую был способен кивнул им…
…а потом предложил нечто подобное Ливии, если у неё окажется схожая ситуация.
И пока Ящерка одновременно радовалась вниманию и заботе с моей стороны, попутно краснея с глупым и довольным выражением на мордашке, дебоширка ненадолго потерялась, пытаясь осознать то, что я сделал.
– Понимаешь, Цукуне, Ливия охотно одобрила твой порыв, а я, как маленькая девочка, растерялась! – неожиданно в голосе Рюко промелькнули нотки смущения. – Да мне никто никогда не предлагал замужества! Перепихнуться – да! Сделать приятно – тоже! Даже кто-то старался ублажить меня… А тут буквально я иду, обременённая собственными проблемами, и ты чуть ли не на ровном месте говоришь мне: «Рюко, выходи за меня!». Да я впервые, блин, испытала девичье смущение!
Она меня легонько ударила в плечо и в очередной раз вернулась к теме.
Моку мы отнесли, спать уложили и даже умудрились худо-бедно накарябать ей послание на листке, который положили рядом, после чего удалились обратно. Где-то по пути Дрейк потерялась, и мы даже не поняли, куда та испарилась, но искать не стали. Она в таком состоянии могла любого нехорошку приголубить своими молниями и электрическими разрядами, если тот начнёт распускать руки, щупальца и прочие хваталки-сжималки.
Рюко приняла для себя решение и потащила меня в женское общежитие, явно намереваясь окончательно проверить мою готовность изменить её судьбу. Ну да, она привыкла видеть в парнях больше похотливых животных, чем «благородных нелюдей», вот и прыгнула с места в карьер, намереваясь перейти от слов к делу. Ну что сказать, пришли в комнату с телефонами, где та вызвонила родителей, кратко им всё объяснила и передала трубку мне, принявшись пристально за мной наблюдать…
– Твой язычок теперь мне ещё больше нравится, милый! – Рюко чмокнула меня в щёку, одаривая влюблённым взглядом. – Он умеет ублажать не только тело, но и уши…
– Чего? – я сам завис от подобного высказывания.
– Того! – она ещё раз меня поцеловала, но уже в губы и весьма чувственно. – Ты буквально пятнадцать минут говорил то с маменькой, то с папенькой, то с патриархом, причём иногда изъяснялся крайне ядрёными матерными конструкциями. При этом ни разу не повторившись! А ещё в твоей речи проскальзывал гоблинский акцент и словечки, которыми частенько пользуются зелёные ушастые карлики, но ты так умело оперировал их говором, что я сама не поняла, как заслушалась. Серьёзно, я впервые получила удовольствие от того, что слушала парня!
Мои словечки Кёю проняли, так что какой-то род, заведующий кварталом шлюх тоже проникнется речью парня, прожившего какое-то время в славном городе Одессе!
– А ещё меня до истерики рассмешила фразочка, которую ты сказал патриарху вместе с папенькой: «Постепенно Рюко начнёт-таки замечать, что её сексуальные битвы с мужчинами на фронте вашей Йошивары постепенно превратятся в дружеские встречи ветеранов! Тем более, неизвестно, когда кто-то из местных поцев согласится взять вашу Рюкочку в жёны, пока я уже готов сделать первый… а то и последний взнос в счёт уплаты моего супружеского долга! А если вас что-то не устраивает, то я сейчас же отправлюсь к вам вместе с Рюко, где мы-таки сядем за стол и будем пить до тех пор, пока я вам не понравлюсь!». Я ещё молчу о том, как на этой ноте ты смог найти точки соприкосновения с главой рода, при этом заливаясь соловьём и упорно пытаясь выкупить меня.