Грим Аврора

– Достаточно просто. Представь. Интеллект гравитации начал работать не только в сторону соединения элементов, то есть, помимо нашего слияния друг с другом, он образно нащупал необходимость в разветвлении для благополучного существования нас. Теперь поток работает во всех направлениях.

Мы обладаем чувством надобности удовлетворения в моменты, когда чем-то занимаемся, работаем, читаем, смотрим, кушаем, творим. Получаем насыщение от должного удовольствия под действием нацеленного тяготения. На каждое событие мы имеем потребность в индивидуальной аттракции, как к людям, так и к вещам. Время простирается в красках для нас в моменты истинного, твердого расположения.

Не обладая магнитной нацеленностью к началу любого действия или обобщенного проживания времени, пространство останавливает свое течение, нагружая невыносимой ношей частного содержания жизни. Мир становится блеклым с отсутствием имманентной выраженности действительности.

– Отрицать изложенную истину я никак не могу. Изумительная идеология творческого человека. Правда. – Мне понравилась информация, поведанная Чарли. Свежая теория, как и прежде, напутствовала к размышлениям. Я пребываю в восторге и благодарен ему за то, что он открыто поведал сокрытое внутри себя. Да, его представления были весьма очевидны, но их формулировка привлекала к себе внимание.

Свою правду я не стал рассказывать ему. По мне она была совсем еще сырой и требовала доработки для своего представления.

Примерно через час мы вышли на улицу. За время беседы ее накрыло непроглядным белым фильтром. С неба в спокойном ритме летели крупные хлопья первого снега. Ему не было ни до кого дела. Он нацеленно покрывал холодным сном оживленный мегаполис. Оттенки неба затормаживали непростой сложностью тонов. Кристаллическая вода отвлекала обыденное движение, мешая свершаться спокойному вдоху, сосредотачивая на себе внимание по дороге до самого дома.

Глава 1.8 

Испытание неокрепшего возрождения

Утеряна обдуманность. Забыта ценность. В какой-то степени я так и не обрел истинного осознания драгоценности, даруемой способности к жизни. Инстинктивно двигаюсь по обочине сущности. Выполняю биологически заложенные в меня функции. Удовлетворяю минимальные потребности. Где весомость проходящих дней?

Накрывает тягостью быстротечного времени – опыт раздумий возводит к исступлению неискусного отношения ко времени.

Они ненасытные причастники ко всему ненужному. Любители мерклой шелухи. Неугомонно нуждаемся в бесплодных надобностях потребления. Они готовы обрушить небо на землю ради бесцельного мусора. Личности утеряны за прилипшими масками финансовых происков. Опустошенные гости, ежечасно продлевающие разбитый образ.

Растерзанный, запутавшийся человек. Мир немой. Жизнь глухая. Сумбурный расход часов ненадобностью. Неугомонные выводы мешают идти.

Зачем я смотрю очередной фильм, читаю повторно книгу, просиживаю день за литром кофе – я забываюсь, заполняя день тощими делами. Смогу ли я отыскать себя? Завис в тухлой подвешенности, так и не сумев развить способность двигаться к большему.

Я загублен несвободным выбором, давлением должностной морали. Нормы погасили во мне независимость. Она могла раскрыться великим началом, без терзаний и прочных исступлений воплотиться в осмысленную жизнь.

Уютный аромат кофе. Дорог он мне? Ветер приближающейся зимы, где твоя былая уникальность? Я не могу продолжать безвыходную серость. Какой в этом выход? Как проложить тропу к бесконечности? Как не убить время? Примитивное самоубийство – характер моего образа жизни.

Неужели я дубликат человеческого набора хромосом? Человек-однодневка.

Я могу заставить себя не думать и просто следовать семейной самобытности. Вовлечь себя в обыденный распорядок. Вернусь в университет. Могу отправиться работать к отцу. Да вот он – легкий путь.

Готов ли я потратить жизнь на реализм? Я чувствую жажду фантастической прозы. Глубокий призыв исходит к истинному прохождению жизни. Я не способен пристраститься к миллиардной копии. Я не приму данность.

Укутываюсь под шерстяной плед, я стою на крыше, машинально втягиваю крепкий кофе. Дневная темнота, присущая зиме, подводит к головным дискуссиям. Шестой день снег силится заполнить город белым сезоном.

* * *

Воздух охлаждает лицо. Из носа ловчились выбраться наружу подмерзшие слизи. Белоснежные, чистейшие хлопья совершали налипания к подошве. Скользкая дорога усложняет передвижение.

Звон колокольчиков на двери в кафе напомнил мне звук рождественских бубенцов, внедряя картинки многоцветного праздника.

– Кофе, пожалуйста, и как можно горячее, пожалуйста.

Я иду в неведомом направлении. Ищу неизвестное. Жду важное. Прогулки по городу – единственное, что отвлекает меня от гнета собственной неудовлетворенности.

Фиолетовая хмурь небес напыляла картину центра города мистической чертой.

На одной из площадей разлетались свирепые вопли женских голосов. Они взывали к утерянной повторно справедливости.

Навстречу мне выбежала из неопределенной точки девушка со сжатым в руках буклетом.

Прерывистые красные буквы помадой по белому картону отлетели в сторону вместе с моим кофе, сопровождая набег обоюдным падением на тонкую прослойку ледяной глади.

Конец ознакомительного фрагмента.