Гримпоу и перстень тамплиера

— Яне знал, что мой отец бывал в вашей крепости, — сказал Сальетти.

— Ваш отец был близким другом моего отца, а также прочих мудрецов, что прежде собирались в одном из залов этого замка несколько раз в году, — объяснил герцог, и во взгляде его промелькнула тоска по далеким и счастливым временам.

Услышав о некоем зале, где собирались мудрецы, Сальетти, Гримпоу и Вейнель переглянулись. Они-то думали, что им придется потрудиться, чтобы найти запечатанную комнату, а оказывается, она вполне доступна.

— Рыцарь Курнильдон сказал, что и вы дружили с моим отцом, — продолжал расспрашивать Сальетти.

— Я был совсем юным, когда ваш отец подарил мне любопытный прибор, который превращал маленькое в большое, а если его поставить перпендикулярно солнечным лучам, мог воспламенить что угодно, — сказал герцог с улыбкой.

— Тогда вы, скорее всего, знакомы и с мудрецом по имени Гуриельф Лабокс, — предположил Сальетти.

— Именно так, он был одним из тех, кто навещал меня, — подтвердил герцог.

Сальетти жестом велел Вейнель и Гримпоу подойти и представил их герцогу. Потом поведал о заснеженных лесах Ульпенса и о смерти отца Вейнель от рук инквизитора Гостеля. Гёрцог выразил соболезнование и добавил:

— Я уверен, наша встреча в столь тяжкий час неслучайна и как минимум послужит поводом помянуть наших родителей. Идемте со мной, я покажу вам зал, где собирались мудрые мужи, и расскажу одну историю, которую еще никто не слышал.

Гульф оставил рыцаря Курнильдона вместо себя и покинул башню в сопровождении гостей. Они молча спустились во двор, где воины герцога во всеоружии поджидали медленно приближающегося с запада врага. Гульф Остембергский сознавал, что ему не следует покидать своих солдат и передавать командование, но полагал, что должен исполнить старинную клятву, и потому направился в зал, где в былые времена собирались светлейшие умы, и куда он не входил ни разу после смерти отца. Вейнель и Сальетти верили, что их связывает с Гульфом нечто неосязаемое, совместная история их родителей и стремление к мудрости. Совсем скоро им предстояло узнать наверняка, что их объединяет.

Герцог пересек двор и отодвинул засов сводчатой железной двери, затем взял факел, висевший на кольце в стене, зажег его, и все спустились по узкой винтовой лестнице, выводившей в маленький круглый зал. Он был абсолютно пуст. Потолок овальной формы, должно быть, символизировал небо. Кое-что в этом помещении привлекло внимание Гримпоу, Вейнель и Сальетти, едва они переступили порог. Напротив входа, посередине стены, имелся рельеф, надпись крупными буквами на латыни.

ВРЕМЯ И ЖИЗНЬ

ВРЕМЯ И СМЕРТЬ

«Время и жизнь, время и смерть», — повторили все трое про себя, не сомневаясь, что где-то совсем рядом должна находиться запечатанная комната, где время есть жизнь и смерть, как сказано в манускрипте Аидора Бильбикума.

Герцог Гульф заметил, что вырезанный на стене текст привлек внимание гостей, особенно Гримпоу, глядевшего на латинские буквы с таким видом, будто он прозревал за ними нечто большее.

— Пока еще не слишком поздно, я бы хотел рассказать вам об этой загадочной надписи, — сказал Гульф торжественно. — Один из моих далеких предков, Атреболь Остембергский, в юности был учеником мудреца по имени Аидор Бильбикум, который два века тому назад побывал на Востоке, поддавшись увлечению астрономией; там, по всей видимости, этот загадочный мудрец вручил моему предку чудодейственный камень. В легендах его обычно называют lapis philosophorum. Кроме того, он указал ему место в Храме Соломона в Иерусалиме, где спрятан чудесный предмет, чья мощь столь удивительна, что его возжелали бы все короли и императоры, узнай они о его существовании. Атреболь Остембергский отвел Аидора Бильбикума в те далекие земли до того, как начались крестовые походы, и они вместе с тайным обществом мудрецов под названием Уроборос поручили девяти рыцарям, называвшим себя тамплиерами (потому что когда-то они останавливались в конюшнях Храма Соломона), защитить от нападений сарацин и бандитов повозку с чудесным грузом по дороге во Францию. Миссия их щедро оплачивалась золотыми слитками. Когда они добрались до места, мудрецы Уробороса спрятали магический предмет, а девять рыцарей учредили могущественный орден Храма, в честь Храма Соломона в Иерусалиме, где они прожили в течение многих лет как монахи-воины, защищавшие паломников…

— Все, что вы рассказали, кроме того, что ваш предок Атреболь Остембергский был одним из создателей секретного общества Уроборос, нам уже известно, о том же самом говорится в манускрипте самого Аидора Бильбикума под названием «Космическая сущность камня», — перебил Сальетти. — Но продолжайте, пожалуйста. Думаю, вы поведаете нам недостающие факты этой фантастической истории.

— Это история превратилась в легенду, когда рыцари ордена Храма добились такой власти и скопили столько богатств, что возбудили зависть священников, королей и императоров. Все стали думать, будто девять рыцарей Храма и вправду нашли бесценное сокровище. Но сначала я расскажу вот что: моему предку Атреболю Остембергскому, поскольку он был любимым учеником мудреца Аидора Бильбикума, было поручено похоронить последнего в никому не известной крипте…

Сальетти снова перебил.

— Эта крипта находится в церкви Корниля, к северу от Ульпенса, — сказал он.

— Я вижу, что не ошибся, предполагая, что камень у вас. Без сомнения, вас заинтересует то, что я собираюсь рассказать.

Мой предок Атреболь Остембергский получил от Аидора Бильбикума камень, а после того, как похоронил своего учителя вместе с известным вам манускриптом, он спрятал в секретном месте этого замка ключи, которые ведут к секрету мудрецов. Атреболь никому не открыл, где спрятал ключи, а когда его дети выросли, заставил их поклясться, что они ни с кем не станут делиться этой историей — разве что в крепость придет истинный мудрец. Такого человека они должны были привести в этот зал и оставить одного на столько, сколько ему будет нужно, и не удивляться, если вдруг больше его не увидят.

Последние слова герцога встревожили Гримпоу. Он никак не мог понять, что это значит. Юноша даже вообразил себе, что мудрец растворяется в воздухе, исчезает, как исчез у него на глазах труп отца Сальетти.

— Кроме того, Атреболь Остембергский заставил своих детей поклясться, — продолжал Гульф, — что эту историю они в свою очередь перескажут собственным детям и потребуют от тех такой же клятвы. Ведь мудрецы вменили Остембергам помогать будущим обладателям камня найти секрет мудрецов. Я знаю, что мой отец, как и ваши родители, был одним из этих мудрецов, а в этом зале собиралось тайное общество Уроборос. Я поклялся своему отцу в том же, в чем клялись Атреболю Остембергскому его дети, и сейчас я сдержал свое слово, — заключил Гульф.

— Вы боитесь, что барон де Вокко сможет найти ключ к секрету мудрецов, спрятанный вашими предками? — спросил Сальетти.

— Барон де Вокко и король Франции преследуют химеру. Ими движут амбиции и страх смерти. Они полагают, что здесь спрятано сокровище, о котором гласят легенды о тамплиерах. Я уверен, что какой-нибудь мудрец-тамплиер после невыносимых пыток палачей папы и короля Франции все-таки рассказал им об этом зале. Скажу вам правду: я сам, поддавшись соблазну, принялся искать сокровище по всем уголкам замка и не нашел ничего, кроме этого загадочного текста на латыни, который повествует о времени, жизни и смерти. В этих пустых стенах только мудрость, а вам, как обладателям камня, предназначено найти то, что от нее осталось. А сейчас простите меня. Войско барона уже у стен крепости, и ему следует оказать прием, достойный его дерзости. Уверен, скоро мы снова встретимся. — И герцог повернулся, намереваясь вернуться на башню.

— Подождите, — сказал Сальетти, — я пойду с вами. Как я уже говорил, я буду сражаться плечом к плечу с вами, защищая замки Круга от варваров. Я не мудрец, никогда им не был, думаю, никогда и не стану. Мое место — в сражении, именно это всегда было моей мечтой.

Вейнель и Гримпоу печально переглянулись. Если Сальетти не пойдет с ними, а им двоим все-таки удастся войти в запечатанную комнату, то, вполне возможно, они уже больше никогда не увидятся.

Время есть жизнь и смерть

Когда они остались одни в зале, где в былые времена собирались мудрецы общества Уроборос, Гримпоу схватил факел и начал осматривать каменные стены, выискивая в них трещины. Но стены были настолько гладкими и ровными, что казались монолитными. Вейнель следовала за юношей, думая, что ее отец, должно быть, тоже сиживал в этом зале, обмениваясь познаниями и астрономическими открытиями с такими мудрецами, как отец Сальетти и отец Гольфа Остембергского. Интересно, догадывались ли мудрецы, что они собираются рядом с тайной комнатой, о которой говорится в манускрипте Аидора Бильбикума?