Гримуар тёмного лорда I

Что касалось Ванеева-старшего, то я нашёл его под трупами жнецов. Он был весь в крови, и вначале я подумал о худшем. Но как же сильно я обрадовался, когда увидел, что он дышит. У него были раны в груди и на ноге. И быстро обработав их, я позвал на помощь Некрасова. Тот, помимо того, что помог мне перетащить Ванеева к машинам, влил ему в горло зелье исцеления. Это помогло остановить кровь. Но ни о каком полном восстановлении и речи быть не могло. Здесь нужны были врачи, а лучше всего целители.

Статистика потерь среди охотников была ужасающей. Из пяти сотен охотников, что перешли через мост Терешковой, выжили чуть больше пятидесяти человек. И это включая тех, кого увезли ранеными до того, как я отправился за чёртом.

– Воды, - прошептал дядя Саша. Мы уже возвращались назад, когда он пришёл в сознание. Я быстро отстегнул фляжку, и помог ему сделать глоток. Он посмотрел на меня уставшим взглядом.

– Цел? – спросил он.

– Повезло, – ответил я.

– А я? – спросил он. Ванееву вкололи обезболивающее, и он не знал в каком он состоянии.

– Два шипа угодили в грудь. Один в ногу. Если бы не бронежилет, то было бы совсем плохо. – И заметив, что Ванеев подумал о худшем: - Князь Баринов приказал вести Вас в армейскую больницу под Ленинск-Кузнецком, скоро встанете на ноги. А расходы покроет гильдия охотников. Так что скоро пойдём вместе на охоту.

Он сжал крепко мою руку, и на его глазах появились слёзы.

– Спасибо, Костя. Спасибо! – после чего он отключился.

Недолго подумав, я написал записку и вложил ему в руку, после чего достал несколько камней силы и положил их ему в карман. Всё это я проделал с молчаливого согласия охотников, что ехали с нами в кузове. И когда дядя Саша вновь открыл глаза, я сказал, что он должен будет делать, когда попадёт в госпиталь.

Машина остановила нас у муниципальной больницы. На территории перед зданием был организован полевой лагерь. Когда мы выгрузились, то в кузов на освободившиеся места тут же погрузили раненых.

В лагере я нашёл Андрея. Он лежал на койке, и увидев меня резко подскочил.

– Жив, – опережая вопрос друга ответил я. – Его повезли в Ленинск-Кузнецк.

– Куда он ранен? – напряженно спросил он.

– Живот и нога. Кровь остановили. Главное жив, а дальше маги залатают, скоро как новенький будет!

– Кость, - с волнением в голосе начал говорить Андрей, - ты же сам знаешь, что помощь окажут вначале благородным, потом гвардейским. Охотников же оставят напоследок.

– Я положил ему три камня силы четвёртого ранга, – чуть тише сказал я.
– Да и Некрасов поехал с ними. Он влил в каждого охотника среднее зелье исцеления. И я очень просил его приглядеть за твоим батей.

На глазах Андрея проступили слёзы. Он схватил меня за рукав, и потянув к себе крепко обнял.
– Спасибо тебе, друг. Я этого никогда не забуду.

Когда его хватка стала слабее, я с ехидным выражением лица спросил у него.

– И даже не будешь припоминать, что это я отправил тебя на больничную койку.

– Постой, - медленно соображал друг.
– Когда я очнулся, Михалыч сказал, что меня ударило камнем от близкого разрыва.

– Ты только не сердись, - отойдя на несколько шагов от койки, на которой лежал друг. – Просто знай, мне пришлось так поступить.

Спустя десять минут я закончил рассказ о том, что произошло перед тем, как Андрея увезли с передовой.

– Дааа, уж… Такой историей, как у меня, перед девчонками не похвастаешься.

На что я сделал жест «рука-лицо».

– Вот кто о чём, а Андрюха о бабах! Надо было сильнее тебя приложить! Радоваться надо, что жив остался! А ты…

– Ты прав, - спустя некоторое время сказал Андрей.

Я думал, что друга оставят в госпитале, но когда я уже собирался уходить, договорившись с Андреем, что верну телегу Ванеевых домой, в палатку зашла женщина в целительской мантии. Она молча встала посреди шатра и вокруг неё появились зелёные кружева чар.

В тело каждого человека, что находился в палатке, влетел зелёный шар. И хоть я не лежал на койне, но заклинание подействовало и на меня.

– Не волнуйтесь, - начала говорить женщина-целитель, – это заклинание показывает состояние ваших организмов. Всех, кому не требуется сложного лечения, я быстро исцелю и отправлю по домам. Вы должны понимать, раненых слишком много, поэтому нужно освободить как можно больше коек. Прошу простить и понять.

– Спасибо, Ваше сиятельство, - послышался голос мужчины. Женщина кивнула, после чего начала подходить к койкам с пациентами, быстро изучала голограммы и создавала заклинания, благодаря которым прямо на глазах затягивались раны. Когда дошла очередь до меня, она, не смотря мне в лицо, создала какое-то заклинание, которое влетело в моё плечо, и прошла дальше. У койки Андрея она остановилась и почему-то посмотрела на меня.

– Почему я вижу след от физического воздействия энергии школы смерти на голове этого молодого человека? – смотря мне в глаза спросила целитель. И твёрдым голосом добавила.
– И не смейте мне врать! Я сразу отличу правду от лжи.

– Воздействие чёрта, – быстро ответил я, поняв, что она подумала, что мы самострелы*. (*Намеренное ранение самого себя или товарища по договоренности для того, чтобы уклониться от военной службы). – Мои слова может подтвердить князь Баринов.

Женщина прищурилась.

– Вы не врете, – сказала она. – Приношу свои извинения за неподобающий тон. – Вероятно она подумала, что раз я назвал княжескую фамилию, то сам являюсь благородным.

– Не стоит. Мы не знакомы, и Вы не могли знать подробностей, – ответил я слегка поклонившись.

Целительница несколько секунд всматривалась мне в лицо, после чего развернулась к койке, на которой лежал Андрей, и исцелила его. И также молча пошла оказывать помощь остальным.

Когда мы подъехали к нашим домам, то из дома Ванеевых первой появилась мать Андрея. Она вышла, держась за сердце, а её лицо было бледнее мела.

– Папа жив, мам. Ранен, но жив, – подбегая к матери и обнимая её сказал Андрей. Женщина, услышав радостные новости, начала оседать, но Андрей удержал её. Наверное, услышав наши голоса, из дома стали появляться старшие братья Андрея. И когда вышли моя мать и сестра, они с визгом вцепились в меня, и начали целовать со всех сторон.

Немного постояв вместе во дворе, нас усадили за стол. Я только тогда понял насколько был голоден.

Мать Андрея, Людмила, поставила перед нами по полному стакану самогона, и сказала.