Гризли

– Берем обоих, – сказал я Боеву и пошел в душ.

Подкатив вечером к дому, чуть руль не сломал, увидев какого-то одетого в кожу дрыща, что стоял, небрежно привалившись к своему двухколесному тарантасу, прямо напротив моих ворот. Я его точно видел раньше на районе, и не одного, а обычно с кучей таких же мнящих себя крутыми друзей. Носились тут периодически на этих понтовых дырчиках, оглушая бедных пенсионеров и пугая собак с котами. Идиоты. Так и хотелось переловить и головы пооткручивать, да все как-то недосуг. А тут, вы посмотрите, сам он в руки плывет, карась, мать его, недоделанный! Выходит, моя погремушка с этим утырком сегодня укатила, нежно обнимаясь?

Заметив меня, вываливающегося из тачки с наверняка кровожадным оскалом на морде, шустрила выпрямился, вытягиваясь в струну, и острый кадык его часто задергался. Чуешь, сученыш, как эпичный п*здец сгущается над твоей тупой башкой?

– Здравствуйте! – рванул он с места первым мне навстречу, протягивая тощую культяпку для рукопожатия. Ой, зря.

– Чего надо? – зарычал я, сжимая его кисть. Не так чтобы сразу сильно, но с лица он мигом сбледнул, и на лбу пот выступил.

– Я… Я к Роксане… В смысле, мы договаривались. А вы ее отец? – затараторил он, дергая руку из моего захвата, но где уж ему.

– Кто? – наклонился я к нему ближе.

– Дядя?

Тетя, бл*дь! Гребаная дуэнья, которая открутит мигом все причиндалы таким вот шустрым, как ты.

– Значит так, – произнес я прямо ему в лицо, на котором бледность быстро стала сменяться красными пятнами, пота стало гораздо больше, рот перекосило, а блымкалки начали лезть на лоб. А я всего-то чуть посильнее грабельку его поприжал. – Слушай внимательно, повторять не приучен. Ты чтобы к Роксане и на пушечный выстрел не подходил. Ясно?

Герой-ухажер что-то там невнятно булькнул, начиная уже оседать у моих ног. Слабак. Куда тебе на такую ядовитую заразу-то замахиваться? Хоть бы… ну не знаю, лбом мне в переносицу впорол, пнул там. Неэффективно, но хоть зауважал бы тебя.

– И чтобы этих ваших заездов больше не слышал, понятно? Иначе выслежу где и пошмаляю всех к херам. Пшёл отсюда!

Я отпустил уже совсем стекшего парня и направился открывать ворота. Сзади зарычал движок мотоцикла.

– Ты меня не напугал! – выкрикнул смельчак мне в спину.

– А мы внезапно уже на «ты»? – фыркнул я через плечо.

– Роксана сказала, что будет со мной встречаться! – Ах, сказала она. Ну-ну. – И кем бы ты… вы… ей не приходились…

– Муж, – рявкнул я. – Как тебе муж? Или любовник постоянный.

Эту вытянувшуюся рожу надо было видеть. Ни сказав больше ни слова, отважный рыцарь дорог укатил на хрен.

Глава 7

Проснулась я с тяжелой головой и взывающим о пощаде мочевым. Сползла с надувного матраса, раскачав недовольно забурчавшего Длинного. Он перевернулся на спину, покрывало сползло, наглядно продемонстрировав мне наличие у него здорового утреннего стояка. Вот гаденыш, все же залез вчера под одеяло без трусов. Приставать, правда, и не пытался, значит, мы все прояснили в наших взаимоотношениях по-трезвому и этого ему хватило. Ну или забил до следующего озарения его разума дурацкой идеей, что мы вместе – это вроде как круто. Не круто, не-а.

Сварив кофе, я принялась его будить, но по-хорошему он просыпаться не желал.

– Вставай, встава-а-ай! Нам надо хоть немного дикцией позаниматься! – Я принялась прыгать на матрасе со своей стороны, и, как Антоха ни натягивал на мордень подушку, все равно в итоге свалился на пол и только после этого, брюзжа, как старпер, поплелся в ванную.

Позавтракали мы вчерашней дубовой пиццей и остатками роллов и пару часов таки читали тексты и выполняли найденные в интернете упражнения. Но дальше Длинный забастовал.

– Все, с меня хорош. Я досыпать.

– Тогда я домой.

– За вещами? – тут же насторожился он. – Тогда погоди чуток, в голове совсем прояснится, и я тебя свожу.

– Антох… ну, блин, нах нам портить нашу дружбу совместным проживанием? Бытовая херня – самая рассирающая людей вещь в мире, ты в курсе? И по большой любви люди ни фига не уживаются, а уж мы…

– Ясно, – кивнул он, отворачиваясь. – Дверь захлопнешь.

Да что же такое? Нормально же все было! И с чего вдруг? На душе стало как-то муторно, и, догнав его, я обхватила сзади вокруг торса и чмокнула в щеку. При этом саму аж передернуло. Все эти нежности вообще не мое.

– Длинный, ты для меня один такой. В курсе?

– В курсе, – вздохнул он, и мне полегчало. Ему, похоже, тоже.

Добиралась я с двумя пересадками, воткнув наушники и придремывая, приоткрывая время от времени глаза, чтобы не пропустить нужную остановку. Хорошо хоть час пик прошел и нашлось сидячее место. А то как-то так, стоя в душной толпе, было бы по-жесткому в новую жизнь вливаться. А ведь сколько людей вот так всегда. Еще и от остановки пришлось топать прилично. После вчерашних возлияний оно как-то не слишком в кайф. Дошла я до дома изрядно запыхавшись. Открыв калитку, подозрительно осмотрелась. Во дворе бешеного гризли было не видать, но дверь в его половину настежь, на дорожке стоит бэха. На этот раз черная. Они что, с лысым номер два совсем хотят ничем не различаться? Двое из ларца, одинаковых с лица, блин. В общей тишине мое внимание привлекли странные звуки. Ритмичное глухое бум-бум-бум доносилось откуда-то из-за дома. Вот не пофиг бы мне, но любопытство, как известно, кошку сгубило. Медленно, крадучись, пошла обходить нашу халупу. Повернув за угол, даже примерзла к месту, с непогашенной сигой в руке.

Гризли молотил по обнаруженной мною в первый день груше руками и ногами поочередно, заставляя эту здоровенную дуру летать, как пуховую легкую подушку. Но не это было самым поразительным. В момент нашего достопамятного столкновения он был одет в строгий костюм, с болтавшимся на бычьей шее ослабленным галстуком, и показался мне по меньшей мере грузным. Сейчас же, увидев его в одних только черных спортивках, с обнаженным торсом, я осознала, что ни черта он не жирный. Громадный, ну реально как медведина, но весь слепленный из одних только мускулов. На мой вкус было их прям до хрена, но сейчас, когда я наблюдала за его движениями, то становилось понятно, что это вам не какой-то качок – неподвижное полено, что и в бок-то может повернуться исключительно всем корпусом. Видала я таких достаточно, ходят вечно как с палкой в заднице и будто под мышками по книжке носят. А вот гризли мой обладал подвижностью опасной хищной зверюги. Не зря же говорят, что медведь пострашнее любого тигра или льва будет. По виду – увалень, но если атакует, ты труп. И вот с этим монстрилой я умудрилась перелаяться. Ну что тут скажешь? Я – это я.

Уже хотела незаметно смыться, как в спину подул ветерок и, очевидно, донес до соседского обоняния запах сигаретного дыма. Он развернулся едва ли не в прыжке после фееричного удара ногой и молча пошел на меня. Очень захотелось ломануться прочь, но не позориться же в самом деле. Хотя что тут позорного, когда на тебя несется такая вот гора натренированных на чертово убийство мышц, а ты, бедолага такая, во поле тонкая березка стояла. Которую сейчас, похоже, точно найдется кому заломати.

– Явилась? – презрительно скривившись, спросил гризли, славатехосподи останавливаясь в паре шагов от меня. – Набл*довалась?

Охренел совсем?

– А тебя оно колышет? – Так, Роксана, не вякать надо, а отступать.

– Я тут живу, и шалава, что с утра снимает одного, а ночью кувыркается с другим, мне под боком не нужна. А то оглянуться не успеешь, а к тебе очереди будут стоять на обслуживание.

Вот скот!

– Ну так в чем проблема? Руки в ноги и съ*бывай от такого соседства! – заорала я, сжав кулаки.

– Я? Это ты отсюда свалишь! Прямо сейчас причем! – подступил психованный сосед ближе, прожигая меня своими злобнючими, глубоко посаженными зенками, цвета которых я все не могла рассмотреть. Да какая к чертям разница! – Вали туда, где тебя драли всю ночь!