Гробница императора

– Больше он ничего не сказал?

– Извинился за удар исподтишка.

Коттон снова сверкнул глазами.

– И попросил верить ему.

– Ну да. Конечно.

– По-моему, он хочет нам помочь.

– Кассиопея, я не знаю, чего добивается этот человек. Мы знаем, что русские хотят заполучить Соколова обратно, но ты должна понимать, что при необходимости они его убьют, чтобы он не достался ни китайцам, ни американцам.

– Если Виктор на поводке у Стефани, она не захочет смерти Соколова.

– Не надо ее недооценивать. Да, Соколов нужен Стефани живым, но она также не хочет, чтобы он достался китайцам.

– Ты понимаешь, что Стефани, скорее всего, знала про то, что меня подвергают пыткам, – тихо произнесла Кассиопея. – Виктор работал на нее.

– Нет, она ничего не знала. О том, что Виктор тебя похитил, она узнала только тогда, когда он связался со мной. Это я рассказал ей про пытки.

В глазах Кассиопеи Малоун увидел отчаяние. Сам он испытывал то же самое чувство.

Кассиопея рассказала ему про пакистанских солдат, которые ждали в засаде в горах, вызванные Таном.

Малоун с трудом поднялся на ноги.

– Придется рискнуть. – Он оглянулся по сторонам. – Нам нужно найти тропу, ведущую в горы.

– С этим не возникнет никаких проблем.

– Так, дай-ка я сам догадаюсь. Виктор и это тебе сказал.

Глава 74

Карл Тан вышел во внутренний двор. Между каменными плитами росли вечнозеленые растения, посаженные в эпоху Мин. Огромные ворота, сдвинуть которые, как всегда казалось Тану, способны только гиганты, распахнуты настежь. Их створки покрыты резными узорами, повествующими о мужестве и выносливости. Каменные плиты под ногами были уложены столетия назад; на многих из них высечены стихи, по которым и получило свое название покрытое изразцом сооружение посреди двора: хуан йон тин, «беседка, окруженная песнями». По рукотворному руслу струился ручеек, через который были переброшены несколько горбатых деревянных мостиков.

Над каждым из пестрых зданий, окружающих двор, поднималась крыша с загнутыми кверху концами. По углам стояли стройные деревянные столбы, отполированные и покрытые красной краской и сверкающим лаком. На протяжении многих столетий здесь обитали братья, разделенные иерархией, определяемой возрастом и положением. Обитель, когда-то лишенная электричества, подходящая больше для птиц, чем для людей, стараниями братства была превращена в святилище.

Вертолет улетел. Суровую тишину нарушали лишь звуки шагов Тана, журчание воды да металлический звон колоколов.

Два брата ждали в конце двора, на поднимающейся террасами вверх лестнице. Оба были в шерстяных рясах, перетянутых красными поясами. Спереди их волосы были коротко подстрижены, но заплетены в косички сзади. Черные миндалевидные глаза смотрели не мигая. Тан направился прямо к веранде, опирающейся на выкрашенные кроваво-алой краской столбы, украшенной серебром и золотом. Поднявшись по лестнице на три четверти, он остановился у основания третьей террасы. За спиной братьев открылись двустворчатые двери, по обеим сторонам которых стояли два огромных слоновьих бивня.

Из дверей вышел Пау Вень.

Наконец они встретились лицом к лицу. После стольких лет.

Пау спустился вниз по лестнице. Тан подождал его, затем поклонился.

– Все прошло согласно вашему плану.

– Ты потрудился на славу. Конец уже виден.

Тан упивался чувством гордости. Он протянул Пау часы, найденные в императорской библиотеке.

– Я подумал, вы будете рады получить их обратно.

Пау принял подношение с поклоном.

– Приношу свою благодарность.

– Где Линь Йон?

– Ждет. Внутри.

– В таком случае давайте поскорее покончим с этим и начнем новую страницу в истории Китая.

* * *

– Какая здесь жуткая тишина, – заметил Малоун.

Пока что подъем в гору проходил без происшествий.

Вокруг расстилался океан зазубренных вершин, покрытых вечными снегами. Как там было в той книге, которую он когда-то прочитал? Страна черных волков и опийного мака, альпийских козлов и снежных барсов. «Здесь собираются феи», – вспомнил Малоун слова другого путешественника. Возможно, именно эти места послужили вдохновением для Шангри-Ла Джеймса Хилтона.

Пока что не было видно ни Виктора, ни солдат.

Полная тишина, если не считать шороха обуви по каменистой тропе.

Вдалеке возвышались отлогие склоны, омытые зеленью и исчерченные красными полосами. Кое-где желтыми флагами поднимались шатры кочевников, пасущих здесь свои стада. На дне одного ущелья Малоун увидел полуистлевшую тушу: несчастный ишак сорвался в пропасть и погиб.

Вдруг Малоун краем глаза заметил какое-то движение впереди и чуть выше.

Продолжая как ни в чем не бывало идти вперед, он шепнул Кассиопее:

– Ты…

– Я видела, – так же шепотом ответила та.

Четверо людей в военной форме.

Тропинка вела к роще тополей. Кассиопея шла первой.

– Будь готова, – выдохнул Коттон, опуская руку за пазуху в поисках пистолета.

Послышался треск выстрела, и у него над ухом просвистела пуля.

* * *

Войдя в келью, Карл Тан смерил взглядом Линь Йона. Пау Вень уже перевел Соколова и мальчишку в другое место. Хотелось надеяться, что воссоединение отца и сына успокоит русского ученого и обеспечит его содействие.

– Наша схватка завершена, – обратился к Линю Тан.

– И как будет объяснена моя смерть?

– Трагическая катастрофа вертолета. Вы прилетели в Синьцзян-Уйгурский автономный район расследовать громкое дело о коррупции. Разве вы не этим занимаетесь?

– Моим помощникам известно, куда и зачем я отправляюсь.

– Ваши помощники или будут мне помогать, или умолкнут навеки.

– А как же полиция Каргалыка? Двое пилотов самолета, который я реквизировал в Сиане? Они-то ведь знают, что к чему.

Тан пожал плечами:

– При необходимости всех их можно будет легко устранить. Неужели вы считаете меня настолько глупым? Я знал, что вы прослушиваете мои разговоры по спутниковому телефону. Мы воспользовались этим, чтобы поставлять вам дезинформацию. Ну как, вы получили удовольствие от моей размолвки с Пау Венем?

Линь пожал плечами:

– Едва ли этот спектакль можно считать достойным для таких двух заправских лжецов.

– Меня держали в курсе всех ваших действий. Вот как я узнал, что вы отправились в Бельгию.