Гробница Мендорра

На меня недовольно посмотрели и приложили лоб к пальцу.

— Вот же вредная.

Уснула я сразу после этих слов. Правила есть правила.

Я шла по тропинке и знала, что она приведет меня к озеру. Я уже чувствовала его запах и слышала, как камни, ловко запущенные им, попадают в воду. У оборотней хороший слух.

— Рано, — только и сказал он, увидев меня.

— Усыпили, — улыбнулась я и села в метре от него.

Мы уже год общаемся с моим глюком, но ближе чем на метр друг к другу не подходим.

— Зачем все это? — спросил он, завязывая длинные черные волосы в хвост и открывая проколотые в нескольких местах уши.

Уши вообще очень удобное место для различных артефактов. Только вот что-то сильное в таком маленьком, как сережка, умещается только если мастеру платят такую сумму, на которую он покупает не один дом в столице. Нашему Тхааши просто повезло, что его знакомый долг жизни таким образом отдал, а у Кирстана артефакты были слабые, он сам их делал.

— Едем к темным, буду делать вид, что я наложница. А наложница не имеет права видеть путь, — пояснила я, указывая на свой наряд.

— Я заметил. Наряд слишком откровенен, — сказал он эти слова тоном «ты забыл положить в салат помидоры». — От тебя пахнет вампиром.

— Секс, кровь, работа, — пожала я плечами.

— У женщины не должно быть двух мужчин сразу, — прищурился он.

— Слушай, мужчина, — прищурилась я в ответ. — Твое какое дело? Если у ваших женщин не должно быть — пусть не будет. Я же свободный оборотень. Тем более семейства кошачьих, а у нас разнообразие партнеров в норме. Да и это было не сразу. Сначала один, потом второй.

Послышалось рычание. Рычание не зверя, а кого-то более… опасного. Но я знала, что мне ничего не будет, не могу же я сама себя убить. Поэтому я наклонилась ближе к нему, пересекая впервые границу и сказала:

— А что? Хочешь быть третьим?

Тут случилось что-то непонятное. Он оказался вдруг в миг от меня метрах в трех. И в его глазах пылала такая ярость, что я даже замолчала.

— Я как-то раз говорил тебе, Кей, что если женщина сама нарушает метровую зону личного пространства, то это значит, что она предлагает себя в наложницы. Добровольно.

— Упс.

Что-то я про это забыла. Что это за правила вообще такие? Чем-то похоже на порядки темных. Да только этот экземпляр не темный. У темных есть одна отличительная особенность — у них глаза абсолютно черные. Совсем.

— Если ты сделаешь это еще раз — я приму твое предложение. Ты станешь моей рабыней, — холодно сказал мужчина.

— Ой, ой, ой, — показала я ему язык. — Стану своей же рабыней у себя же во сне. Буду обращаться к тебе «О Моя Великая Шизофрения». Идет? — и я подло подмигнула и без того злому Ди.

— Остановись, ты меня злишь, а тебе сейчас необходим мой совет, — вдруг сказал он и поднялся, направляясь на прежнее место. А сразу сделать это как отскочил за миг нельзя?

— Хорошо, извини, — взяла я себя в руки. — Что ты хотел мне посоветовать.

Мужчина откуда-то взявшейся палкой начал чертить на песке какой-то непонятный символ. Сначала это были какие-то непонятные изгибы, а потом я поняла, что рисует Ди ощерившуюся мантикору.

— Тот, у кого ты увидишь эту татуировку самый главный. Говорить с вами будет его пешка. Если этот вампир, — слово «этот» было сказано-выплюнуто, — повернется к главному, игнорируя пешку, то вы заработаете их уважение. Для них татуировки — показатель статуса. Так они определяют друг друга.

Я слушала внимательно, при этом думая о том, откуда в моей голове такие сведения. Наверное, где-то когда-то прочитала и уже успела забыть. Или услышала в таверне какой…

— Главный очень любит женщин. Он постарается сделать все, чтобы ты осталась с ним на одну ночь. Если ты так свободно относишься к сексу, то советую остаться. Сперма темных способна изменять организм и ауру, добавляя какую-то способность. Только тебе нужно будет довести его до предела, чтобы эта самая сперма обязательно попала в тебя.

Не понимаю я этого мужика. Вроде злился насчет Миэра и Ильира, а под темного лечь сам советует. Что же я за извращенка такая? Это же мой мозг выдает…

— Если ты захочешь принять ночь, то тебя даже вампир не остановит, не смотря на то, что он официально твой хозяин. Тебе достаточно будет просто пройти к нему и нарушить метровую дистанцию. Так как ты уже собственность, то своей наложницей сделать не сможет, но на ночь ты будешь принадлежать ему.

— А… Я там со всем его гаремом буду?

— Нет, его «гарем», как ты сказала, не будет иметь права находиться рядом с тобой. Вы будете только вдвоем. И еще. Он очень любит подчинение. Его это заводит. А вот сопротивление, даже малейшее — бесит.

Я запоминала все его слова, стараясь уложить по полочкам в голове, чтобы не перепутать чего. У меня сегодня какой-то ненормальный денек. Ночью переспала с Миэром, днем с Ильиром, а вечером собираюсь проделать то же и с каким-то главным темным.

— Это будет больно, — вдруг тихо сказал он. — Когда она попадет в тебя — тебе будет очень больно. К утру пройдет, ты ведь оборотень. Да и темный тебе поможет. Из-за твоей принадлежности вампиру ему нельзя будет допустить твоей смерти. Это нарушение их законов, а они их чтят.

— Бред какой-то, — вздохнула я. — Что вообще от этих психов Ильиру понадобилось?

— Не знаю, — сказал мужчина и поднялся. — До ночи. Я помогу тебе.

— С чем поможешь? — не поняла я, но тут…

Меня выдернули из сна.

Вампир тряс меня за плечи, пытаясь разбудить. Я вяло попросила так не делать. Мужчина облегченно вздохнул. Это сколько он меня так тряс? У меня башка раскалывается и подташнивает.