Гробница Нитокриды

В войне с Уммой Уруинимгина был сначала счастлив, но найденная в 1904 году в уединенном месте, вдали от архивов, небольшая глиняная табличка выяснила нам, что конец его был трагический. Автор, вероятно, чиновник-патриот, излил в ней свою скорбь по поводу страшного несчастья, постигшего его город: «Люди Умма бросили огонь в Эникалу, подожгли (храм) Анташурра, унесли серебро и драгоценные камни, потопили в крови дворец Тираш, в храме Абзибанда, в святилищах Энлиля и Баббара они пролили кровь… (идет длинный перечень разгромленных, сожженных и разграбленных храмов и других зданий), унесли зерно с Гинарбаниру, поля бога Нингирсу, которое было обработано. Люди Умма, опустошив Лагаш, согрешили против Нингирсу. Могущество, пришедшее к ним, будет у них отнято. Царь Гирсу Урукагина (Уруинимгина) не грешен в этом. Что же касается Лугальзаггиси, патеси Умма, то пусть его богиня Нисаба несет на своей главе бремя греха сего».

Правители тех или иных городов не раз пытались объединить Месопотамию в одно большое централизованное государство. Но обычно эти попытки оканчивались неудачей. Вражда между шумерскими городами-государствами часто приводила к войнам. Причиной было стремление захватить источники воды, поля и пастбища для скота. Многочисленные войны ослабили страну, и вскоре она стала добычей завоевателей.

В конце концов, правитель Уммы Лугальзагеси установил гегемонию в стране. Сперва он напал на Лагаш, пока Уруинимгина был занят реформами. Захватив Лагаш, он отменил все нововведения – город так и не оправился от этого удара. Затем Лугальзагеси покорил Урук и Эриду и распространил свое господство почти на весь Шумер. Столицу он перенес на юг страны, в древний город Урук. С гордостью он говорил, что «дал Уруку заблистать в радости, поднял голову Ура, как голову быка, до самого неба, наградил Ларсу, любимый город Баббара, водою радости, Умму, любимый город (юга… ) поднял до высокого могущества».

Лугальзаггиси был выдающимся царем-завоевателем. Он подчинил Ларсу, Ур и Эрех и сделал его центром своей державы, поместив в своей титулатуре на первом месте «царь Эреха», и принял титул «царь страны и исак (патеси) чужих земель». В Ниппуре найдены его надписи на каменных вотивных сосудах; здесь, между прочим, читаем: «Энлилю. Лугальзаггиси, царь Урука, царь земли, жрец бога Ану, служитель Нисабы, сын Укуша, исака Умма… Энлиль, владыка мира, дал ему царство «страны» (т. е. Шумера). Он покорил его силе земли, и он овладел от Востока до Запада, он уравнял ему путь от Верхнего (Средиземного) моря до Нижнего моря чрез Тигр и Евфрат».

Стремясь укрепить свою власть над Шумером, он опирался на жречество шумерских городов, призывая в качестве своих покровителей их главных богов. При этом он не отстранил от власти местных лугалей и не стремился создать централизованное государство. Его деятельностью заканчивается так называемый Раннединастический период.

Таким образом, шумеры создали крупную передне-азиатскую державу; хотя она была эфемерна, и едва ли пережила своего основателя, но Лугальзаггиси проложил путь для последующих сеннаарских, эламских и ассирийских завоевателей. С этих пор в их сознание вошло стремление к Средиземному морю и к господству над всей Передней Азией. Против этой шумерской монархии выступит семитический Север.

В идее древний Сеннаар был единым государством с богом Энлилем во главе. Энлиль, сын верховного, но далекого от людей небесного бога Ану, бог гор и ветра, «владыка горных стран», а потом вообще стран, и даже «неба и земли», отец богов, обитает не только на горах Востока, родины своего народа, но и среди него, в священном граде Ниппуре, где храм его является настоящим средоточием вселенной. Здесь он решает судьбы царей и царств. По его повелению, Эаннатум «набросил великую его сеть на Умма и насыпал могильные холмы»; по его завету и пред его лицом разрешаются пограничные споры и скрепляются договоры. Цари и исаки (патеси) жертвуют в его храм от своей добычи и своего избытка. Трудно сказать, был ли когда-нибудь Ниппур местом светского царства, может быть, даже стоявшего во главе Сеннаара; в доступный нашему изучению период Ниппур был только нейтральным пунктом, столицей восседавшего на высокой храмовой башне, называвшейся по-шумерски «экур», а по-семитски «зиккурат» (вершина горы), бога. Подобным же образом, и другие боги были тесно соединены со своими городами и областями: они были их идеальными царями, владетелями их территорий. Так, Нингирсу и его супруга Бау были хозяевами Ширпурлы-Лагаша, Нисаба – его соперника Умма, Энки (потом Эа) – Эриду, Энзу (потом Син) – Ура и т. п. Государственные акты возводились к богам. Так, «по непреложному слову Энлиля, владыки земель, отца богов, Нингирсу и бог города Умма устроили разграничение, и Месилим… поставил пограничный камень»… «По прямому слову Нингирсу, воина Энлиля, начата война с Умма»… и тому подобное. Завоевания царей расширяют область их богов, поругание святынь враждебного города падает на главу богов победоносного города. Местный характер богов, впрочем, не препятствует их почитанию по всей стране, и в каждом городе мы встречаем пантеоны с Энлилем, а затем местным богом во главе. Религия проникла во все стороны жизни. Имена почти все теофорные и указывают на религиозные чувства дававших их, например: «Энлиль – моя защита», «вблизи Бау – жизнь», «Баббар – мой отец» и т. п. У каждого есть свой собственный бог-покровитель, изображаемый на его цилиндре-печати подводящим его к какому-либо великому богу; кроме того, еще существуют группы вестников божества, так называемые «утукку» и «ламассу», крылатые гении, сообщающие их волю. Впрочем, боги могут сообщать ее и непосредственно – в сонных видениях и оракулах, например, в Эриду в шелесте тростника вещал бог бездны и воды Энки. Молитвы и жертвы приносились не только лично, но для постоянного общения с божеством в храмы ставились в молитвенной позе статуи, представлявшие жертвователя пред богом даже после его смерти; самые имена этих статуй знаменательны, например: «Да продолжит мать бога мою жизнь», «Да будет мне жизнь наградой» и т. д. Подобные же имена носили и другие жертвуемые предметы; например, на одном мелком вотивном предмете мы читаем название: «Нингирсу возглашает в храме Урука Урукагине благие слова вместе с Бау». Жертвоприношения были большею частью бескровные, главным образом, растительные, и совершались в честь как великих, богов, так и покровителей каналов, местностей, в честь статуй и даже музыкальных инструментов.

Цари и исаки (патеси) были избранниками и ставленниками богов, которые оракулом «провозглашали их имена» и находились с ними в близких отношениях. Так, «Энтемена, исак (патеси) Лагаша, получил жизнь от Энлиля, наделен разумом от Энки, избран сердцем Нины»; «Эаннатум, царь Лагаша, одарен силою от Энлиля, вскормлен священным молоком богини Нинхарсаг, наречен благим именем Инниной»… Лугальзаггиси именует себя, между прочим, тем, «на кого благосклонно воззрел Ану, чье имя провозгласил Баббар», «чадом Нисабы, вскормленным священным молоком Нинхарсаг, воспитанником владычицы Урука»… Таким образом, царями усваивается божественная премудрость и даже делаются шаги к признанию их физической близости к богам, но пока это еще символическая риторика, и государи продолжают считаться лишь наместниками идеального царя-бога. Царей окружает многочисленный двор и широко развившийся класс чиновников, не говоря уже о могущественных жрецах. Документы сообщают нам множество бюрократических и иерархических терминов, не всегда для нас понятных. Во главе, управления стоит «нубанда», т. е. «меньший (по отношению к царю) человек». Царицы пользовались большим влиянием. От жены Лугальанды, Барнамтарры, и от жены Уруинимгины, Шагшаг, до нас дошли архивные документы, скрепленные их именами, что не может не указывать на их значительную роль в управлении царским хозяйством. Вообще, положение женщины в эту эпоху было вполне почетным. Она является свидетельницей в контрактах, приобретает и отчуждает собственность и т. п. По-видимому, в принципе брак был моногамный, хотя развод для мужа был легкий и сопряжен лишь с уплатой денег – злоупотребление, уничтоженное, равно как и полиандрия Уруинимгиной.

Центром семитизма в Сеннааре был город бога солнца Агаде или Аккад, по имени которого называлась и вся северная часть страны. К северу отсюда мы встречаем везде семитские или семитизированные племена: в Месопотамии – субари, на Среднем Тигре к Загру – ассириян, в горах запада – лулубеев и гутеев. Кроме того, в III тысячелетии до Рождества Христова появляется новая ветвь семитского племени – амореи, которые оседают, главным образом, в Палестине и Сирии, но проникают также в Месопотамию и Вавилонию. Даже самый термин для «Запада» у вавилонских семитов был «Амурри». Сирийские семиты были еще близки к бедуинам, тогда как ассиро-вавилонские семиты уже представляли культурный народ, обязанный многим, например, письмом и отчасти религиозными представлениями, шумерам, но внесший и свои национальные черты в общую вавилонскую культуру.

Первенствующая роль в Сеннааре переходит к семитам довольно рано. Сначала в Кише, этом древнем гегемоне шумерской Вавилонии, мы видим семитского царя Энби-Иштара, побежденного затем каким-то шумерским царем юга (может быть, Эншагкушанной, царем Урука), взявшим богатую добычу в виде статуй, драгоценностей и т. п.; потом появляется семитская династия, которую считают в целом виде аккадской. Она насчитывала, согласно списку Шeйля, 12 царей (по ниппурскому списку 11 царей), правивших 197 лет. Основателем ее был Саргон I (Шappукин) (может быть, сын некоего Лаипума), по словам шейлевского списка «садовник, затем совершающий возлияния (и почитатель бога) Замамы». В современной историографии он обычно называется Саргоном Древним. Правление этого первого царя Аккада произвело на шумеро-аккадцев столь яркое впечатление, что его личность долгое время считалась легендарной. В начале Саргон распространил свою власть на Верхнюю Месопотамию, откуда начал экспансию на юг, разгромив Лугальзагеси и покорив шумерские независимые города. Для того чтобы показать, что весь Шумер находится в его власти, Саргон совершил символический жест, который затем будут повторять и другие монархи, – омыл свое оружие в водах Персидского залива (Нижнего моря). Так во власти этой династии оказалась вся Месопотамия.

Однако через 200 лет сюда пришли новые завоеватели – гутии, народ, проживавший в районе Загроса и за его пределами. Вот как описываются те печальные для населения Месопотамии события современником:

«Нелюдей, несметные орды,

Гутиев, что не знают запретов,

Поведением – люди, да разуменьем – собаки,

Обликом – сущие обезьяны,

Их Энлиль из гор вывел!»

и далее

«Страна в руках жестоких врагов.

Боги увезены в плен.

Население отягчено повинностями и налогами.

Каналы и арыки запущены.

Тигр перестал быть судоходным.

Поля не орошаются.

Поля не дают урожая» («Проклятие Аккаде»).

Около ста лет гутии хозяйничали в Месопотамии, пока, наконец, терпение местных жителей не оборвалось и Утухенгаль, царь Урука, не начал освободительную войну против гутиев. Вот что об этом повествует современник: «Гутия, дракона горы, врага богов, унесшего в горы царство Сумира, наполнившего Сумир враждой, похитившего у супруга супругу и у родителей их детей… Энлиль, царь стран, послал Утухегаля, сильного мужа, царя Урука, царя четырех стран, царя, слово которого не имеет равного, сокрушить имя его (т. е. Гутия). Он отправился к своей госпоже Иннине и помолился ей: «О владычица, львица битвы, прекрасная видом в странах, Энлиль послал меня восстановить царство Сумира и его независимость, будь мне помощница»… Тирикан, царь Гутия, изрек: «никто не вышел против меня». Он овладел всем Тигром до берега моря, до Нижнего Сумира»… Далее повествуется о жертвоприношениях царя в храмах Эреха и других городов и воззваниях к жителям о своем посланничестве. Наконец, после поражения «Тирикан убежал один пешком». Его возница убежал в Дубрум. Жители Дубрума, зная, что Утухегаль – царь, которому Энлиль дал силу, не оказали ему помощи… Тирикан пал к его ногам, а он поставил на него свою ногу».

Так возникло новое (и последнее) шумеро-аккадское централизованное государство III династии Ура, также просуществовавшее около ста лет.

Вавилон тогда был второстепенным городом, центром незначительной области на канале Арахту (ответвлении Евфрата). Первое письменное упоминание Вавилона традиционно относится к концу существования Аккадского царства, то есть к 2200 году до Рождества Христова. Это надпись царя Шаркалишарри, в которой говорится о городе Кадингир(ра), где царь строит храмы в честь таких важнейших аккадских божеств как Аба и Аннунит. Вавилонский храм богини Аннунит известен в более поздних источниках под именем Эсаггашарра и располагался он в древнейшей части города – квартале Эриду.