Гробница

Не отводя взгляда от лица Джека, Эйб положил кусок торта и, предприняв безнадежную попытку отряхнуть рубашку, добился лишь того, что размазал по галстуку сахарные крошки в огромные белые пятна.

— Что она сделала с тобой?

— Может быть, открыла мне глаза. Иногда полезно посмотреть на себя со стороны, чтобы понять, кто ты на самом деле.

— И что же ты увидел?

Джек глубоко вздохнул:

— Сумасшедшего... сумасшедшего, склонного к насилию.

— Это то, что видит она. Но что она знает? Она знает о мистере Канелли? А о твоей матери? Знает, как ты стал мастером-ремонтником Джеком?

— Не-а, даже не захотела выслушать.

— Ну вот, видишь? Она ничего не знает! Она ничего не понимает. Она закрыла для тебя свое сердце. Кому нужна такая?

— Мне.

— Замечательно, — сказал Эйб, потирая лоб и оставляя на нем белые следы. — С этим не поспоришь. — Он взглянул на Джека. — Сколько тебе лет?

Джек ненадолго задумался. Этот вопрос всегда ставил его в тупик.

— А-а-а... Тридцать четыре.

— Тридцать четыре. Уверен, что тебя бортанули не первый раз.

— Эйб... Я ни к кому не относился так, как к Джии. А она боится меня!

— Страх неизвестности. Она тебя не знает и потому боится. Я знаю о тебе все. Разве я боюсь?

— Не боишься? Никогда?

— Никогда!

Он проковылял к своей кассе и взял номер «Нью-Йорк пост». Полистал страницы и сказал:

— Смотри, пятилетний ребенок до смерти забит дружком его матери! Парень с опасной бритвой резанул восьмерых на Таймс-сквер и скрылся в метро! В номере гостиницы в Вест-Сайде обнаружен труп без рук и головы! Жертва избиения лежала посреди улицы истекая кровью, кто-то подбежал к ней, ограбил и оставил ее умирать. И после этого я должен бояться тебя? Джек пожал плечами. Эйб не смог убедить его. Ничего из того, что он сейчас наговорил, не вернет ему Джию. Джек был таким, каким был, и именно это отталкивало ее. Он решил закруглиться с делами и отправиться домой.

— Мне нужно кое-что.

— Что именно?

— Дубинка из свинца и кожи.

Эйб кивнул.

— На десять унций?

— Точно.

Эйб запер входную дверь и повесил табличку: «Вернусь через несколько минут», прошел мимо Джека и повел его в заднее помещение, где остановился возле шкафа. Они зашли в шкаф и закрыли за собой дверцу. Эйб нажал на стену, и она открылась. Эйб включил свет, и они начали спускаться по ступенькам. По мере того как они спускались, им навстречу высвечивалась неоновая вывеска:

"ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ — ПРАВО ПОКУПАТЬ ОРУЖИЕ,

ПРАВО БЫТЬ СВОБОДНЫМ".

Джек частенько спрашивал друга, зачем он повесил тут эту неоновую вывеску, где реклама вовсе ни к чему, но всегда получал твердый ответ, что в каждом приличном оружейном магазине должна быть такая вывеска.

— Но если уж ты об этом заговорил, Джек, — сказал Эйб, — какое, в конце концов, имеет значение, что я думаю о тебе или что думает о тебе Джия? Все равно это долго не протянется. Все летит к черту. Ты же знаешь. Близится полная гибель цивилизации. И скоро все начнется. Вначале обанкротятся банки. Люди уверены, что их вклады обеспечены государственной страховкой? Наивные глупцы! Их ждет глубокое разочарование! Как только обанкротится пара-другая банков, они увидят, что государственной страховки не хватает, даже чтобы компенсировать миллионную часть вкладов. Тогда, мальчик мой, начнется паника. Правительство врубит на полную катушку печатный станок, чтобы выплатить страховку. И что мы получим? Безудержную инфляцию. Говорю тебе... Джек перебил друга. Эти предсказания он уже выучил наизусть.

— Эйб, ты талдычишь об этом уже лет десять. Теперь ты утверждаешь, что экономический крах уже на пороге. Ну и где же он?

— Грядет, Джек, грядет. Я счастлив, что моя дочь уже взрослая, и слава богу, у нее хватило ума не завести семью. Я просто содрогаюсь при мысли о том, что пришлось бы растить детей или внуков в будущем мире.

Джек подумал о Вики.

— Ну да, ты, как всегда, полон задорного веселья, а, приятель? По-моему, ты единственный человек, который, выходя из комнаты, зажигает в ней свет.

— Очень смешно. Я просто пытаюсь открыть тебе глаза, чтобы ты мог защитить себя.

— А как насчет тебя самого? У тебя уже есть бомбоубежище, до отказа набитое замороженными и сухими продуктами?

Эйб отрицательно покачал головой:

— Не-а, мне это ни к чему. Моя жизнь здесь. К жизни после катастрофы мне не приспособиться. А переучиваться я уже слишком стар.

Он нажал еще одну кнопку, и потолок осветился.

Подвал оказался таким же забитым, как и верхнее помещение, но только не спортивными товарами. Стены и пол были завалены оружием, здесь было все и на любой вкус: хлысты, дубинки, сабли, выкидные ножи и полный комплект огнестрельного оружия — от небольших крупнокалиберных пистолетов до базук.

Эйб подошел к большой картонной коробке, порылся в ней и бросил ему что-то в чехле на «молнии». Джек расстегнул «молнию» и взвесил на руке «черного джека» свинцовую гирю, обмотанную узкими полосками кожи; тугое переплетение образовывало крепкую ручку, которая заканчивалась ременной петлей, в нее просовывалась кисть руки. Джек надел петлю на руку и сделал несколько коротких взмахов. Гибкость петли позволяла вращать кисть во всех направлениях и действовать на близком расстоянии.

Он молча стоял, рассматривая «черного джека». Именно такие вещи пугали Джека. Он еще раз замахнулся, на этот раз сильнее, и ударил по краю деревянной коробки. Раздался гром-треск, полетели щепки.

— Отличная штуковина. Сколько?

— Десять.

Джек засунул руку в карман.

— Раньше было восемь.

— Вспомнил! Между прочим, такие вещи покупаются один раз на всю жизнь.

— Обычно я все теряю. — Он протянул Эйбу десятидолларовый банкнот и положил свое приобретение в карман.

— Может, еще что-нибудь?

Джек сделал мысленную ревизию своему оружию и амуниции.

— Нет. Я превосходно упакован.

— Отлично. Тогда поднимемся наверх и поговорим за тортом по душам. Ты выглядишь как человек, которому нужно выговориться.

— Спасибо, Эйб, — сказал Джек, направляясь к лестнице. — Но мне нужно успеть кое-что сделать до темноты. Так что лучше я побегу.

— Ты напрасно все держишь в себе. Сколько раз можно повторять, что это вредно? А мы ведь друзья, как-никак. Выговорись — и тебе станет легче. Или ты мне больше не доверяешь?

— Доверяю, как сумасшедший. Просто...

— Что?

— Увидимся, Эйб.

Глава 15

Джек добрался до своей квартиры уже в начале седьмого. Наступающие сумерки заполнили переднюю тенями. Это соответствовало его настроению.

Он проверил автоответчик — никто не звонил.

Джек притащил с собой небольшую двухколесную тележку для походов в магазин и бумажный пакет, набитый старой одеждой — женской одеждой. Он задвинул тележку в угол, затем отправился в спальню.

Его кошелек похудел, а новая покупка заняла свое место на туалетном столике. Джек разделся и остался в трусах и майке. Пора приниматься за работу. Ему ужасно не хотелось делать зарядку. Он чувствовал себя эмоционально и физически разбитым и подавленным, но он поклялся себе никогда не пропускать ежедневных упражнений и выполнял эту клятву. От этого зависела его жизнь.