Гром гремит дважды. Дракон

Когда я выяснил, что в лечащие врачи Ниу достался гомеопатник, отправился к заведующему больницей и потребовал заменить Болина. Заведующий округлил глаза. Пробормотал:

– Но вы ведь сами просили определить вашу подругу под наблюдение самого лучшего доктора?

– Хотите сказать, что Болин – лучший?

– В своей области – безусловно.

– И что это за область?

– Доктор Болин – специалист широкого профиля, – уклончиво отозвался заведующий. – Но, наверное, вам будет интересно узнать, что за время существования нашей больницы мы наблюдали не так много случаев выхода из комы. И все эти люди были пациентами доктора Болина.

Больше я настаивать на смене врача не стал.

И теперь при каждом посещении выслушивал рассказы доктора о том, что отчаиваться не стоит, он наблюдал и не такие тяжёлые случаи, о том, что Ниу молода и непременно выкарабкается.

– Возможности человеческого организма до сих пор как следует не изучены, – воодушевлённо вещал Болин. – Много лет человечество бьётся над вопросом, что есть сознание? И однозначного ответа на этот вопрос пока не существует. Я ведь рассказывал вам, что совершал паломничество в один из закрытых монастырей в горах?

– В какой? – машинально спросил я.

– О, этого я не могу открыть, и не просите. К таким святыням не приходят вдруг, к ним подбираются маленькими, осторожными шажками. Для того, чтобы устремиться навстречу знанию, нужно чувствовать себя готовым его принять. И в момент, когда вы почувствуете себя готовым, путь сам позовёт вас…

Я бы мог, наверное, рассказать, что бывать в монастыре мне доводилось и без паломничества. Не сказать, чтобы по зову пути, если честно, то даже не по доброй воле, но тем не менее. В моём доме хранился свиток, вручённый настоятелем монастыря собственноручно – а это что-то да значит. Но ничего подобного я не говорил.

Во-первых, Болин попросту не мог не знать, кто я такой – это давно уже не было секретом ни для кого в Шужуане. Слухи о новом клане и его главе ползли по городу быстрее, чем бегут круги по воде. Что за девушка лежит в этой больнице в отдельной палате, и кем она приходится главе клана Ченг, здесь наверняка знали все, до последней санитарки. Да и врачи со скорой своими наблюдениями за тем, как Ниу у них на глазах восстала из мёртвых, не могли не поделиться с коллегами. Но Болина это совершенно не смущало. В каждый мой визит он снабжал меня всё новыми подробностями о скрытых возможностях человеческого организма. О том, как велики резервы нашего сознания. Рассказывал о случаях невероятного исцеления, цитировал какие-то статьи…

Поначалу Болин жутко меня раздражал. Весь, от блестящей лысины до таких же блестящих, неизменно начищенных ботинок. Но человек, как известно, привыкает ко всему. Болин действительно считался лучшим врачом в больнице, и в его практике действительно бывали случаи, когда пациенты выкарабкивались из комы – я не поленился это проверить. В итоге смирился и с Болином, и с его напыщенной болтовнёй. В конце концов, сознание – штука и впрямь тёмная. Если существует хоть доля шанса, что этот фанатик сумеет вернуть Ниу к жизни, я не имею права упускать такой шанс.

Войдя в палату, первым делом я обычно подходил к Ниу. А убедившись, что ничего не изменилось, включал висящий на стене телевизор. Садился так, чтобы во время визита Болина смотреть на него – но вместе с тем краем глаза следить за происходящим на экране. Не сказать, чтобы меня интересовали сериалы, реклама или выпуски новостей, но работающий в фоновом режиме телевизор странным образом гасил раздражение, которое вызывал во мне Болин. Как правило – но не всегда. Иногда я всё-таки срывался. И сегодня, то ли из-за странного нападения, то ли по другой причине, был, похоже, именно такой день.

– Как уже рассказывал, я больше двух лет провёл в монастыре высоко в горах, – вещал Болин, – в качестве паломника. И…

– Давно хочу спросить, – оборвал его я.

Болин недоумённо замолчал.

– Э-э… О чём же?

– У вас настоящая лысина?

– Что? – растерялся Болин.

– Ну, вы бреетесь налысо, следуя традициям монастырей, или у вас просто выпали волосы, и вы решили, что ходить лысым – эстетичнее, чем прикрывать плешь остатками шевелюры?

Ответить Болин не успел. У меня настойчиво затрезвонил телефон.

– Извините. – Я вытащил из кармана телефон, посмотрел на экран.

Юн. Сбросил звонок.

Вести личные разговоры в присутствии Болина точно не был готов, выходить в общий коридор, по которому то и дело сновал туда-сюда медицинский персонал, тоже не хотелось.

«Я знаю, что нервы у вас ни к чёрту. Опасность мнится подстерегающей за каждым углом, выглядывающей из каждой щели…» – припомнил слова Болина.

Да уж. Расслабиться я, может, за последние дни и расслабился, но вот навязчивая паранойя, которую Леонид Громов культивировал в себе годами, никуда не делась. И до гробовой доски никуда не денется, в этом я был уверен. Если не опасность, то посторонние уши мне точно везде мерещатся. А Юн не вспоминал обо мне чёрт знает сколько времени – значит, и ещё подождёт, не развалится. Если вдруг что-то срочное, перезвонит, и тогда уж доктора Болина мне точно придётся покинуть – Юн не тот человек, который будет доставать звонками ради того, чтобы поболтать о погоде. Но перезванивать Юн не стал. Вместо этого телефон пиликнул – сообщение.

«Включи телик», – прочитал мелькнувшую на экране строчку я.

Глава 5. Экстренный выпуск

Прочитав сообщение, я машинально перевёл взгляд на телевизор, висящий на стене позади маячащей передо мной фигуры Болина. И вдруг заметил, что Болин больше не бегает по палате, как он обычно это делал, захлёбываясь от красноречия. Он даже не жестикулирует – застыл, будто изваяние, и не сводит взгляд с телеэкрана. Я с недоумением уставился туда же.

«Экстренные новости. – Первым, что бросилось в глаза, была бегущая строка. – Беспорядки в северо-западной и центральной провинциях!»

Звук у телевизора был выключен – сколько я себя помнил, в этой палате ни разу его не включал. Поискал глазами пульт, не увидел; сорвавшись с места, подскочил к экрану и нащупал у него на торце кнопку, регулирующую звук, нажал на неё.

– …Уличные беспорядки, местами переходящие в жестокие драки и вооружённые столкновения, – гаркнул диктор.

Я, поморщившись, убавил громкость.

Голос диктора звучал профессионально-бесстрастно, но нарезку из кадров явно собирали впопыхах, из чего придётся. Камера то и дело прыгала – в ролике присутствовали как куски, снятые профессиональным оператором, так и части, перепавшие телеканалу со смартфонов очевидцев. А значит, это ещё не самые жуткие кадры. Стоит только окунуться в интернет…

Ни один из районов, которые показывали в репортаже, я не узнал. Улицы, дома, машины, витрины маленьких магазинов и огромных торговых центров, обшарпанных забегаловок и дорогих ресторанов – всё это могли бы снять как здесь, в Шужуане, так и в любой другой части страны. Лица, мелькающие в кадре – то злобно-оскаленные, то перепуганные, то невозмутимо-спокойные – я тоже не узнавал. Но вот не узнать одежду, которую носило большинство парней, вышедших на улицы, не мог. Если отличительным знаком бойцов клана Чжоу были чёрные безрукавки, то бойцы клана Хуа носили белые, украшенные изображениями черепов. Многие и волосы красили в белый цвет – не знаю уж, подражали Юшенгу, или эта традиция появилась задолго до блондина-психопата.