Гром гремит дважды. Капкан
Шрифт:
Сегодня я ещё из окна машины разглядел, что на кухне и в гостиной горит свет. Рука непроизвольно метнулась к оружию. Джиан за рулём тоже напрягся:
– Ты чего?
– В доме свет горит.
– И что? – Джиан притормозил напротив крыльца. Опустил окна. Осмотрелся, прислушался. Пожал плечами: – Машин чужих не видно, криков не слыхать. Только хихикают.
Я тоже услышал доносящийся от дома приглушенный смех.
Доносился он сквозь открытые окна – Ниу любила открывать их по ночам, впускать в дом прохладу. К кондиционеру и она, и мама Лея, не говоря уж о Гуолианге, относились почему-то
– С кем это Ниу там? Неужели мамаша не спит?
– Да чёрт их знает, – буркнул я.
Происходящее в доме мне почему-то не нравилось. В том, что опасности нет, уже и сам уверился. Но вот – не нравилось почему-то.
– До завтра, Джиан. – Я вышел из машины.
– Нескучной ночи, босс, – усмехнулся он. И уехал.
А я поднялся на крыльцо. Кто сидит у нас в гостиной, понял раньше, чем открыл дверь. И даже раньше, чем почувствовал тот же запах, что и утром. Войдя и увидев в коридоре на вешалке короткую кожаную курточку, уже не удивился.
– Лей! Ну наконец-то! – из гостиной выпорхнула Ниу. – А я не одна, представляешь? К нам в гости зашла соседка.
– Добрый вечер.
Я заметил, что к визиту Наташа Смирнова подготовилась. Она подкрасила лицо, уложила волосы. Белую утреннюю майку сменила другая – розовая, с глубоким вырезом. На вырезе глаз, в здешней жизни успевший попривыкнуть к бедности женских форм, приятно отдыхал. Ну и в остальном с фигурой у Наташи было всё в порядке. Она об этом отлично знала. Встала в дверном проёме, изящно изогнувшись, уперев руку в бедро.
– Прошу прощения, что явилась без приглашения. Я недавно переехала – и вот, решила зайти, познакомиться с соседями. Меня зовут Наташа. – Другую руку протянула мне.
Вряд ли привыкла делать так на родине, скорее насмотрелась на европейских коллег. А может, надеялась смутить простого китайского парня. Я готов был спорить на последние деньги – искренне недоумевала, что не отвожу стыдливо взгляд от её выреза. Ещё я отметил чистый выговор. Наташа явно учила китайский не за неделю до приезда по программе для командировочных.
– Лей. – Я стиснул протянутую ладонь намеренно крепко, Наташа чуть не подпрыгнула. – Время позднее, соседка. Тебе не пора домой?
– Лей! – укоризненно охнула Ниу. И тут же – посмотрев, видимо, на часы, спохватилась: – Я не знала, во сколько тебя ждать, вот мы и засиделись. Сейчас согрею ужин.
– Я зайду в другой раз, – сочувственно глядя на Ниу, пообещала Наташа.
«Боже мой, как ты только живёшь с этим чудовищем?» – спрашивал её взгляд.
Ниу смутилась, явно разрываясь между желаниями не обидеть ни меня, ни соседку.
– Я провожу, – сказал я. – Вдруг заблудится.
Сунул Наташе в руки куртку и распахнул перед ней дверь.
С крыльца соседка почти сбежала – кажется, опасалась, что провожать её я буду пинками. Однако по-прежнему старалась делать вид, что не замечает моей неприязни.
– Устал на работе, Лей?
– Смертельно.
– А кем ты работаешь?
– Чистильщиком.
– Вот как? – Наташа демонстративно окинула взглядом наш дом. – Если не секрет –
что же надо чистить, чтобы заработать на такое жильё?– Шужуань.
– Что, прости?
– Ты спросила, что нужно чистить. Отвечаю: Шужуань. От наркоторговцев.
– О-о… – Наташа округлила глаза.
Ну да, скажи ещё, что не знаешь, кто я. Свою деятельность я, разумеется, не афишировал, но знал, что слухами о клане Ченг наводнён не только наш квартал.
– Ого, – кивнул я. – Всё, пришли. – Было бы, куда идти – десяток метров, перейти дорогу.
– А ты не мог бы зайти? – Наташа остановилась на пороге. Снова красиво изогнулась. – У меня там… тяжёлая кровать. – Теперь она смотрела уже с откровенным призывом. – Можно тебя попросить передвинуть?
– Можно.
– О, ты так любезен! – Наташа отперла дверь.
Весёлая девица. То, что Ниу может наблюдать за нами в окно, её, похоже, совершенно не смущает.
Я, войдя, захлопнул дверь. Наташа включила свет и остановилась посреди прихожей. Недолго думая, шагнула ко мне.
– У тебя такие сильные руки, Лей…
– Ты ещё не знаешь, насколько, – пообещал я. И обнял её.
Наташа запрокинула голову, приоткрыла губы. Потянулась ко мне в ожидании поцелуя.
А я сдавил её в объятиях так, что затрещали кости.
Наташа охнула. В глазах, когда распахнула их, мелькнул страх. Дёрнулась, пытаясь вырваться:
– Лей! Что ты делаешь?
– Я слишком устаю на работе для того, чтобы гонять торчков ещё и дома, – пристально глядя ей в глаза, проговорил я. – Понятно?
Наташа изменилась в лице. Залепетала:
– Не понимаю, о чём ты…
– А так? – Я сдавил её ещё крепче.
– Отпусти, сумасшедший! – Наташа попыталась дёргаться. – Я буду кричать!
– Обязательно будешь, – пообещал я. – Если ещё раз увижу тебя рядом с Ниу, кричать ты будешь очень громко. Но недолго. Я доходчиво изъясняюсь?
Наташа испуганно хлопала глазами. Я отпустил её.
– Ну как? Всё ещё горишь желанием передвинуть кровать?
– Убирайся! – взвизгнула Наташа. – Вон из моего дома!
– Надо же, как быстро у тебя меняется настроение…
– Уходи!
Я усмехнулся и молча вышел.
Выйдя, немного постоял на пороге. Подождал. Замок за спиной так и не шёлкнул. Смелая деваха…
Подумал вдруг, что если я сейчас вернусь «передвинуть кровать», возражать Наташа, кажется, не будет. А что самое паршивое – моё тело возвращению обрадуется так, что от одной мысли дух захватывает. Страшная всё-таки вещь – подростковые гормональные бури… Или это меня из-за внезапной встречи с соотечественницей накрыло? На родину тянет таким странным образом? Ладно, неважно. Я встряхнул головой и пошёл домой.
– Лей. Ты сердишься, да? – Ниу, поставив передо мной тарелку с ужином, села рядом и заглянула мне в глаза.
– Нет. С чего ты взяла?
– Ну… Я заметила, что Наташа тебе не понравилась.
– Не понравилась, – кивнул я.
– Почему? – Голова Ниу поникла. – Она такая весёлая, интересная! Столько всего рассказывала смешного. Про свою работу, про коллег. Она журналистка, работает на телевидении.
– Тебе не стоит с ней общаться, – мягко, как мог, сказал я.