Гром над Академией Часть 3

В таком взвинченном состоянии я и покинул своё временное убежище, в сопровождении Варфоломея дошел до неприметной двери, ведущей в зал приемов, и, нацепив на лицо высокомерное выражение, смешанное с явно читаемой вселенской скукой, вошел в него. На мое появление никто особо и не обратил внимания, похоже, мало кто вообще заметил, что я отсутствовал. Хотя, я заметил, что Елена сразу же прикипела ко мне тревожным взглядом. Рядом с ней находилась Настя, что-то настойчиво нашептывая императрице на ушко. По тому, как она кивала в такт словам фрейлины, я понял, что речь явно шла обо мне.

—Может, переспать с ними, чтобы отстали? — мелькнула бредовая мысль. — Ведь просто так не отвяжутся же. Нет, пусть уж женщины сами между собой договариваются. А то и так косятся, что я постоянно баб привожу. В конце концов, я свой выбор сделал, остальные — по договоренности.

Приблизившись к Селене и Ириске, что тоже сразу увидели меня, как только я вошел в зал, я успокаивающе им улыбнулся и заверил, что со мной все в порядке. Кратко пересказав, что произошло, я дождался ободряющего кивка Селены и уверений Ириски, что больше она меня одного никуда не отпустит. А всякие — она стрельнула глазами на нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу неподалёку наследника престола, что не сводил с нас взгляда — пусть будут рядом, если им нужна ее компания…

—Владислав Андреевич? — услышал я голос с легким восточным акцентом.

Обернувшись, я увидел невысокого мужчину в смокинге. Рядом с ним стояли Озаму и Хидеки.

—С кем имею честь? — поинтересовался я, слегка напрягшись.

—Позвольте представиться — посол Японской Империи, князь Акайо Исегава. Рад с вами познакомиться, — церемонно поклонился он.

—Князь Владислав Андреевич Громов, — в ответ поклонился я. Моя сестра — княгиня Ирина Андреевна, и супруга — Селена Громова… Чем обязан вашему вниманию?

—Ну как же, князь. ВЫ стали сенсацией во всем магическом сообществе. Ваше появление, а так же проявление вашей силы тревожат умы всех просвещенных людей в мире. Я бы себе ни за что не простил, если бы не воспользовался случаем познакомиться с вами! К тому же, принцесса Хидеки очень лестно отзывалась о вас. А ее уму и умению видеть сущность людей нет равных.

—Польщен столь высокой оценкой моих скромных способностей. Но, как я слышал, сам Император должен был посетить этот прием?..

—О, у него появились неотложные дела, — быстро сказал японец. — Но, к счастью, все уже разрешилось, и он в самое ближайшее время непременно посетит вашу замечательную страну. И, глядя на вас, я понимаю, почему ваш род считается одним из самых могущественных в мире. От юной княгини настолько сильно веет силой, что я не удивлюсь, если окажется, что передо мной самый молодой архимаг за всю историю земли. А ваша супруга настолько же прекрасна и необычна, насколько и сильна. Воистину, породниться с вами — это великая честь, князь.

—Рад, что вы так считаете, хотя и несколько торопите события. Озаму стал мне хорошим другом, а Хидеки, надеюсь, станет чем-то большим, чем друг. Жаль, что не все в вашей стране считают так же, — добавил я, отметив, как расширились от ужаса глаза Хидеки и Оза, и нервно дернулся глаз у посла.

—Я не совсем понимаю, о чем вы, — неохотно приговорил он, забегав глазами по залу.

—Ну, раз не понимаете, то и говорить не о чем, — усмехнулся я.

—В таком случае, позвольте мне от лица Японской Империи пригласить вас в нашу страну с официальным или неофициальным визитом. Вашей семье у нас всегда будут рады. На этом позвольте откланяться, надеюсь, вы примете наше приглашение.

—Обещаю обдумать его совместно с Главой Рода. О нашем решении мы непременно вам сообщим. Рад был познакомиться, господин Акайо — ответил я. И, дождавшись пока чопорный японец свалит, с облегчением выдохнул.

Озаму вместе с Хидеки, что бросала на меня встревоженные взгляды, удалились вместе с ним, а я приготовился ко второму раунду, заметив подходящего к нам очередного господина.

—Князь Владислав Андреевич? Позвольте представиться, граф Мишель Посконти, глава итальянской дипломатической миссии. Рад видеть вас в добром здравии.

—Громов, Владислав Андреевич, взаимно, — холодно ответил я.

От внимания посла не укрылось, что я не представил дам, стоящих рядом со мной. На языке дипломатов это был красноречивый намек на недружественное отношение. Но, быстро справившись с удивлением, он посмотрел на меня и продолжил, игнорируя мое явное нежелание общаться с ним:

—Папа Константин 4 очень желал побеседовать с вами, но, к сожалению, подорванное здоровье не позволило ему приехать. Головные боли, знаете ли, с трудом поддаются лечению.

—А что так? — с напускным удивлением спросил я. — Неужели у вас нет искусных лекарей, что могли бы избавить его от недуга?

—Дело в том, что Его Святейшество не доверяет магическим практикам, предпочитая лечиться с помощью простых лекарей.

—Но если это мешает работе, разве не стоит сделать исключение?

—Все в руках бога, — благочестиво закатил глаза итальянец. — И лишь он может повлиять на ход лечения Папы Римского. Хотя, возможно, ваш приезд в нашу страну мог бы значительно ускорить его выздоровление!

—Ох, не переживайте, граф, — произнес я с гнусной ухмылкой. — Я давно собираюсь навестить его лично, да все дела отвлекают. Но, думаю, я смогу выкроить время для его посещения. А после чего, как мне кажется, у него никогда больше не будет болеть голова!

—Вы изволите на что-то намекать? — спросил итальянец с заметным напряжением в голосе.

—Почему же намекаю, я прямо говорю. У нас в России есть присказка, что лучшее средство от головной боли — это топор. Раз и навсегда избавляет от всех болей.

Наклонившись ближе к послу, я тихо прошипел:

—Пусть молится своему богу, скоро я эту тварь отправлю на встречу с ним.

И выпрямившись, холодно добавил, уже не понижая голоса:

—Не смею больше вас задерживать, граф, всего доброго.

Виттория, я надеюсь, ты не слишком любишь своего деда? — обратился я к девушке, что застыла рядом с послом и отчаянно кусала губы от явного пренебрежения, что я оказал им. — Не хотелось бы видеть твои слезы по поводу усопшего родственника. Головные боли — они так коварны! И очень часто приводят к смерти.

Посол попытался было что-то ещё сказать, но я с нажимом повторил:

— Всего доброго!

И сверкнув на него глазами, демонстративно отвернулся.

Это было явное пренебрежение как страной, так и человеком, её представляющим, и те, кто с любопытством наблюдал за нами, быстро сделали свои выводы.

—Владислав Андреевич, — услышал я звонкий голос наследника престола, что незаметно подошел к нам. — Я чувствую вашу злость, обращенную на этих господ. Они ваши враги?

—Ну что вы, Ваше Высочество, — поклонился я. — Врагами считают людей, равных себе по силе. А это просто личности, решившие откусить слишком большой кусок. А теперь проглотить его не могут, давятся, но и выплюнуть жадность не позволяет. Так что не обращайте на них внимания. Вечер слишком прекрасен, чтобы портить его общением с недостойными этого.