Гром Раскатного. Том 3

Затем, когда осознание кромешного трындеца все же пришло к старику, он заблокировал счета, а затем позвонил одному из самых верных бандитов.

— Тришка, братец, — просипел в телефон Слютников. — Мне нужна твоя помощь!

— Женщина, вы ничего не перепутали? — задумчиво пробасил бандит в трубку. — Опять эти мошенники.

Он положил трубку, а по щекам Слютникова пошли слезы. И все же, собрав всю оставшуюся мужскую волю в кулак, он позвонил еще раз.

— Короче, Тришка-сибиряк, — как бы Кирилл не пытался сделать голос более мужественным, не получалось. — Это Слютников.

— Кто? — рассмеялись ему в ответ. — Ага. Слютникова? Может?

— Слышь, чепушила подзаборная, еще раз пошутишь так, я тебе голову в жопу засуну, а потом станцую на твоей могиле.

Тут, на осмысление, Тришке-сибиряку пришлось потратить целую минуту. С одной стороны, он узнал интонацию старика и его фирменные оскорбления, а с другой стороны, голос-то бабский.

— Это… — замялся сибиряк. — Это… что у тебя с голосом, Кирилл?

— Заболел, — наврал Слютников. — Короче, тащи ко мне в больницу по адресу: Власихинский проезд, компьютер с айтишником. Срочно!

Сибиряк хмыкнул, мол, будет сделано, а Кирилл в это время встал. Движения, на удивление, стали легче. Боли как таковой не было, но, когда Слютников подошел к зеркалу, он чуть не обосрался от страха. Он был бледно-зеленым с огромными мешками под глазами.

Снимая с себя больничный халат, он чуть было не потерял сознание. На груди была разметка будущих имплантов, а перевязанное достоинство совсем увяло. Именно за него он и держался.

— Я вижу, вам полегче? — в палату заглянула та самая полная медсестра. — Ну это да, считайте, на одно… — она ловко обошла слово «яичко». — Стало меньше, и ходить стало легче? Как вы, мужики, вообще все это несете?

Медсестра стала обладателем чудесного пешего пути в детородный орган, который пожелал ей Слютников. Сам старик сел на кресло-каталку и молча наворачивал круги по палате, пытаясь понять, почему голова так плохо работает.

Когда приехал Тришка с айтишником, пришла новая череда проблем. Смуглый паренек не обнаружил шпионского ПО на его ноутбуке или телефоне. Более того, техника Слютникова была в прекрасном состоянии, и никто никогда ее не трогал.

— Хреновый ты специалист, — заявил старик. — От моего имени с моих устройств же были переводы. Так что… — он в ярости швырнул телефон в айтишника. Затем взял ноутбук и с размаху разбил нос специалисту, а затем поднял за глотку и вышвырнул в коридор.

Тишка же внимательно следил за всем происходящим и молча офигевал. Такого Слютникова он еще ни разу не видел. И на благость судьбы Кирилл послал его в задницу, а точнее, искать нового специалиста. Так что сибиряк смог пережить буйство старикашки.

Но приключения Кирилла на этом не закончились. Когда палата опустела, а сам «ещё» мужик катался туда-сюда на каталке, в палату пришел какой-то торчок. С проплешиной на голове, красными глазами и очень медленным голосом.

— Брати-и-и-ишь, — пискляво протянул торчок. — Я тебе покушать принес.

Он протянул пакетик с белым веществом. Волшебный пинок в лицо мигом отрезвел пацана. Порошок упал на пол, а торчок вылетел как пуля из палаты.

— Что за хрень сегодня происходит? — Слютников задумчиво разглядывал пакетик на полу.

— Так, а это еще что такое, а? — властный голос зазвучал из дверного проема. — Итак, понятые, прошу зафиксировать, дворянин Слютников заказал доставку наркотических средств в свою больничную палату.

Кирилл уже понимал, что просто сходит с ума. Все эти события за такой короткий срок никак не могли не оставить свой след. Он начал кричать и паниковать. А затем все же попросил орден.

Тут ему показали бумажку, провели обыски, забрали пакетик и унесли, перед этим заставив расписаться в подписке о невыезде.

— Может, это все галлюцинации от морфия? — предположил Кирилл, опуская руки. — Может, всего этого нет? И быть не может?

Но судьба в лице Георгия Раскатного думала иначе.

Разбитый телефон зазвонил. Но из-за трещин на экране имя входящего абонента было неразличимо. Слютников взял трубку, а по ту сторону телефона зазвучал голос его знакомого авторитета, которого, к слову, Кирюха кинул на лям рублей в один из благостных дней.

— До меня дошли слухи, Хорёк, — голос бандита был жестким, и Слютников знал, что за таким голосом есть сопутствующий бонус — два центнера мышц. — Что ты, сука такая, стырил у меня мульт. Странно, да?

— Вранье, — Кирилл попытался сделать голос нормальным, но не получилось. — Вы уж извините, Иван Алексеевич, но это ложь. Меня пытаются оклеветать!

Он не стал гнать на авторитета и пальцы веером гнуть, потому что понимал, авторитет хоть и не дворянин, но руководит очень крупной бандой. На все вопросы о самочувствии и голосе Кирилл отвечал одинаково — болею, плохо. Но адрес, где он находился, не назвал.

«Похоже, — Кирилл лег в койку, закрыл глаза и заплакал. — Меня прокляли. Надо записаться к ведунье».

* * *

Поздним вечером, ближе к полуночи, я поехал вместе со своим коллегой, спецагентом Шурупычем, на важную миссию во славу императора. Ладно, шучу. Но и это тоже, нихрена себе? Да?

В общем, мы поехали к усадьбе, наводить новый порядок. По классике жанра, я перед тем как подъехать к воротам, отключил всю электронику дома и в палатках, которые понаставили «барбосы» на территории. Остановился у ворот и приказал голему выходить.

— Тырды-дых — крушить! — кровожадно заявил Шурупыч. — Тырды-дых тебе под дых!

Автоворота открылись, и голем пошел наводить свой порядок. Я смотрел на мир, а точнее, на потасканный двор и выжженную землю глазами голема и приказывал ему, что и как делать. Чувствовал себя каким-то оператором, который дает команду тому же дрону.

Прикольное чувство. Как в игре.

Крики пронеслись по территории через минуту, когда Шурупыч представил себя в роли шара для боулинга, где кеглями был ряд палаток. С разбегу он влетел в этот палаточный домик и придавил с десяток бандитов. Новеньких, кстати.

Затем поймал пробегающего мимо главаря и со словами: «Аба-би-бек мака-фака» раздавил тому глотку.

В целом, специальная операция по поимке нарушителей и зачистке складывалась очень быстро. Шурупыч махал руками в разные стороны, сшибая головы и ломая колени, да иногда стрелял.

Я не настаивал на том, чтобы он пользовался только громобоем, но по его автоматизированным действиям я понял, что он требовал крови и зрелища. А то, в свою очередь, заставляло задуматься, что же он испытывает на самом деле и кто его создатель.