Гром Раскатного. Том 4

Я приехал домой, отдал сумку с вещами дворецкому и поприветствовал Распутину. Заспанную.

— Ой, вы уже вернулись?

— И тебе доброе утро, сударыня, — усмехнулся я.

Просканировал её смарт-часы, подметил, что у неё опять была странная смена пульса ночью, и начал гадать, с чем это могло быть связано.

В прошлый раз, когда я это заметил, не было никакой активности Чумного тока. Значит, дело не в нём. Или всё же в нём? Может, пострадало не только биомагнитное поле девушки, но и что-то ещё?

С этими мыслями я принял душ, переоделся и, вместе с Ильёй и Катей, сел за завтрак.

Илья вёл себя очень сдержанно при Распутиной. Кушал по канону, не задавал глупых вопросов и не терзал мой разум своим чёрным юмором. В общем, парень взрослел.

После я отправил его в компьютерный клуб, дабы он помог Ивану по сборке, пускай учится чуть-чуть, а сам занялся домашними делами. В первую очередь, просканировал Катю, заметил небольшие отголоски Чумного тока, убрал их и отправил девушку отдыхать.

Сам же проверил своих големов, показал Шурупычу медаль, отчего тот затарахтел как в первый раз, ну и, разумеется, покормил собак. Они, к слову, не подпускали к себе прислугу. Их кормила только Катя. Девушку мои барбосы почему-то полюбили.

Через час мне позвонил Семён Семёнович и сообщил, что в мою усадьбу приедет троица, привезти вещи Кати. Ну и через пару часов они прибыли.

На мою территорию заехал небольшой фургончик с грузчиком, местным работягой и гвардейцем: Алексой, которая их сопровождала.

И на кой чёрт здесь кто-то из гвардии? Мой вопрос был очевидным, и вскоре я получил на него очень интересный ответ.

Катя к тому времени уже встала, привела себя в порядок и, радостная, приобняла Алексу.

Женщина лет тридцати пяти с шрамом через нос словно дежурно улыбнулась на жест Распутиной, а вот глаза были серьёзными. И это было первым звоночком.

— Алекса, — Катя сияла от этой встречи. — Отец сказал, что ты сама попросилась приехать ко мне, посмотреть, как я устроилась!

— Конечно, ваше благородие, — Алекса перевела взгляд с Кати на меня, а затем обратно. — Я очень хотела вас проведать лично и лично убедиться, что у вас всё хорошо на новом месте.

Она опять театрально улыбнулась. И это слишком сильно бросалось в мои глаза. Катя её опять обняла, и тут я убедился в том, что чуйка меня не подводила.

Учитывая мой опыт прошлой жизни, да и опыт этой, я разбирался в людях и мог понять, когда человек говорит что-то искренне, от души, а когда просто излучает из себя фальшь. И сейчас было как раз второе.

Алекса, конечно, улыбалась, но не глазами. Они были пустыми. И не из-за того, что за душой у неё ничего нет, а потому что в эти моменты она не была искренней. У неё не было холодного взгляда убийцы, как у многих гвардейцев. Она была вполне эмоциональной, но не сейчас.

«Что же ты скрываешь, а, госпожа Алекса? — я не сводил с неё глаз. — Зачем ты здесь, если не испытываешь тёплых чувств к Кате? Ведь Распутина больше никак не сможет повлиять на твою работу. Вообще никак, она больше не в „семье“».

Пока грузчик заносил вещи, работяга вытаскивал коробки и ставил около входа. Я же сидел на первом этаже и гадал про себя, в чём, собственно говоря, дело. Катя устроила с моего разрешения небольшую экскурсию для гвардейца, показывая дом. Я, разумеется, следил за телодвижениями Алексы по камерам. И когда та вышла покурить, кое-что я всё же узнал.

Пока грузчик таскал коробки, Алекса зашла за фургон и взяла в руки телефон. Я же застыл у окна за шторами и подключился к ее смартфону. Включил прослушку и аж присвистнул.

«Вот ты дрянь, конечно.»

— Да, она доехала, — Алекса постоянно озиралась по сторонам, пока говорила. — Точнее, переехала и теперь живет в усадьбе Раскатных.

— Ты это лично видела? — голос Николая Пуришкевича я узнал сразу же. — Ты сейчас там?

— Да, — коротко ответила она. — И теперь я вам…

— Поставь жучок в дом. Я хочу знать, что она там делает.

— Нет, Николай, — отрезала Алекса. — Я уговор выполнила и теперь больше вам ничего не должна. Ясно?

— Но…

— Я не хочу иметь с вами никаких связей. Понятно? А если ты вздумаешь шантажировать меня тем, что расскажешь Распутиным, что я работала на Пуришкевичей, то я лично тебя прикончу.

— А сил-то хватит?

— А у тебя? — усмехнулась Алекса. — У тебя нет охраны, Николай, не забывай про это.

«Вот же сука, — я охренел так, как не охреневал раньше. — Вот так ты верна роду, да? Ты хоть понимаешь, что тебе за такое будет? Докладываешь врагу?»

Я установил на ее телефон шпионское программное обеспечение, загрузив его через свою сеть «Wi-Fi», к которой она неосознанно подключилась. А все почему? А потому что надо ставить запрет на подключение к сетям общего доступа.

«Так, и что мы имеем? — я вернулся на диван, сел и закрыл глаза. — Николай Пуришкевич никак не может успокоиться. Значит, семьсот тысяч ему было мало… ладно.»

По факту, Николай даже не перевел мне всю сумму сразу, а отдавал ее частями. Это означало только одно — денег у него капец как мало, и с него больше ничего не взять. Камни, которые были у них в «добыче», они растеряли еще во время штурма Распутиных, когда подорвались склады, те самые камни, что могли бы помочь Шурупычу.

Блин, что с ним сделать-то? Просто расстрелять? Хех.

Алекса уехала вместе с работягами через два часа. Я следил за каждыми ее движениями, чтобы не пропустить появление чего-то инородного в своем доме. Но благо, у нее хватило мозгов не портить со мной взаимоотношения до критической отметки. И тем не менее, я знал, как с ней поквитаться.

Когда я занялся очередным лечением Кати, и то после того, как ее смарт-часы сообщили мне о «перегрузке» организма, со мной связался Вова и Коля, мои гвардейцы. Парни сообщили, что все работы были закончены, они распустили бригады и с моего позволения хотели бы посидеть сегодня в баре перед тем, как отправиться обратно в Пермь. Тут я не стал парням терзать душу и благополучно отпустил их.