Громче всех!

– Ну что ж, дорогие телезрители, это был девятый отчётный концерт, а с вами мы увидимся уже в понедельник! Не пропустите трансляции из дома, где живут будущие звёзды.

Пустили титры. Выпуск закончился.

Все претенденты на выбывание прибывали на концерт уже с чемоданами, так что организаторы сразу же отправили Серёжу домой, а всех остальных в дом участников.

– Каждого нового выбывающего отпускать тяжелее, чем предыдущего, – сказала мне Марина, когда мы сели в автобус.

– Зато мы увидим их всех на гастролях, – ответила я.

Серёжа вернулся в обычную жизнь – в том числе и к своей девушке, хоть мне и не хотелось об этом думать. Меня могли точно так же выгнать, так что у меня не было времени размышлять о том, что станет с моей любовью. Нужно было усердно работать, а всё, что я хотела, я уже высказала в песне. Это было признание.

Глава 13

Прошло полторы недели с момента, как Серёжа покинул шоу. Дом «Громче всех!» пустел, хотя, как ушёл следующий участник, я и не заметила – это была не я, и даже не Дима. Я сидела на кровати и вспоминала весёлые моменты из жизни в доме, когда Серёжа был ещё в шоу, и время от времени улыбалась, зная, что они никогда не повторятся. Мне не хватало его на уроках танцев и актёрского мастерства, где он мог по-настоящему выделиться – всё-таки его профессия была связана с этим делом. Мне не хватало просто его присутствия, и я мечтала о том, чтобы снова его обнять. Я работала и репетировала весь день, потому что мне грозило выбывание. Это не давало мне какое-то время поддаваться мыслям и чувствам, но я всё равно проиграла этот бой, замечтавшись о нём. У меня уже не было ни сожалений, ни желания сопротивляться, ни неверия, я просто поддалась этому чувству влюблённости, ни о чём другом не думая.

– Что-то случилось? – спросила Марина. Я не заметила, как она вошла в комнату.

– Нет, ничего.

Я покачала головой и прикусила щёки, чтобы убрать с лица любой намёк на улыбку. Вероятно, мне всего лишь показалось, что на моём лице она была.

– Мне больно на тебя смотреть, когда ты такая задумчивая. Надо тебя развеселить. – Подруга потянула меня за руку, и мне пришлось встать с кровати. – Смотри, нужно встать ровно, – мы выпрямили спины, – и повторять за мной.

Она начала петь что-то непонятное. Это была незнакомая мне распевка.

– Не смейся, а повторяй! – улыбаясь, говорила Марина. Я пыталась пропеть то же самое, но у меня плохо получилось. – Вот и отлично. Теперь давай вместе и громче.

Через пару попыток мы уже почти кричали, прерываясь на смех.

– Стоп, камера номер пять! – раздалось в спальне. – Фортовая и Реброва, пройдите в монтажёрскую.

– Нас вызвали за съёмочный периметр? – переспросила Марина с горящими глазами.

Мы ещё никогда не выходили за съёмочный периметр, но обычно туда вызывали тех, кого хотели похвалить, поэтому мы решили, что и нам сейчас скажут что-нибудь хорошее.

Та часть дома, где не велись съемки, выглядела мрачнее и серьёзнее. Там было много людей, много экранов, на которых показывали записи с камер в комнатах. Олег Викторович тогда находился в съёмочном периметре, и нас встретила строгий менеджер. Я узнала её по голосу: это она отдавала команды остановить или начать запись. Ей не было и сорока, но выглядела она гораздо старше своего возраста, её потрепала нервная работа на продюсера. Вместе с ней вышла Елена Ивановна – ухоженная и опрятная, как всегда. Обе они смотрели с раздражением и вряд ли собирались похвалить нас, как мы того ожидали.

– Что вы творите? Разве можно так себя вести? Вы на проекте уже больше десяти недель, а ведёте себя, как будто только что с улицы пришли. Как из леса! Почему вы не накрашены? Почему у вас грязные головы? Быстро приведите себя в порядок! И чтобы такого больше не было! Никаких дурачеств. Идите!

Мы, как по команде, вышли из кабинета. Елена Ивановна редко выходила из себя, поэтому видеть её злой тогда было ещё страшнее. Мы даже не успели ничего сказать.

– Ты говорила, что мы не уснём из-за того, что веселились, но думаю, теперь я не усну, потому что мне страшно, – сказала Марина.

– Прикажут спать, и будем спать как миленькие, – ответила я. – Наверное, у них просто был тяжёлый день, а мы под руку попались. Но привести себя в порядок надо.

– Я первая.

– Ладно.

Марина сразу же пошла в ванную комнату, а я осталась стоять. Это была уже часть дома с камерами. Там находились кабинеты преподавателей, и, хотя уроки были давно закончены, дверь в один из них была приоткрыта. Оттуда доносились голоса.

– Скажи мне, у тебя есть проблемы с другими участниками? – спросил Олег Викторович.

– Нет, – ответил голос Кати Свечиной.

Наверное, Варя пожаловалась на неё. Возможно, в силу возраста, Катя действительно не замечала, что некоторые ребята её недолюбливали.

– Ты уверена?

– Да.

– До финала осталось совсем ничего. Нет смысла с кем-то ссориться. Главное – работать. Ищи компромиссы в бытовых делах.

С убавлением числа жильцов в быту нам на самом деле приходилось тяжелее. Мы с Мариной продолжали дежурить вместе, из-за чего другие участники пытались навязать нам ещё больше домашних обязанностей. Нередко из-за этого возникали ссоры. Марина, как и я, давно дала себе установку тщательно следить за всем, что говорила, чтобы не опозорить свою семью. Нам с ней удавалось найти подход к Свечиной и уладить все разногласия, а Варе – нет. Они с Катькой не спорили на камеру, но присутствие друг друга переносили плохо, а монтажёры и режиссёры могли это нарезать так, как им нужно было для поднятия рейтингов.

– Ни с кем не конфликтуй, ладно? – попросил продюсер. Его голос смягчился.

– Ага.

– Ты же знаешь, как все на тебя рассчитывают.

Спустя время я посмотрела выпуск «Громче всех!», где был этот разговор. После слов о вере в подопечную Олег Викторович обнял её.

Я ушла в женскую спальню и стала ждать, пока Марина освободит ванную.

Глава 14

В микроавтобус, который должен был отвезти нас на концертную площадку, Варя заходила уже уставшей и немного поникшей. Перед этим организаторы строго наказали ей голосовать за Диму Костина. Их фальшивый роман набирал обороты, и саму Варю это начинало раздражать. Выключались камеры, снимались микрофоны – она бежала в противоположный конец комнаты или пряталась в толпе других участников, к одиннадцатому выпуску сильно поредевшей. Вот и в салоне автобуса она села в самом конце и отвернулась к окну. Наверное, продумывала свою речь для голосования.

Конец ознакомительного фрагмента.