Громила

Я ничего не ответил. Молча, мы дошли до моего дома. Алиса остановилась, хотела что-то сказать, набрала воздух, но не решилась. Выдохнула. Опять слабо улыбнулась. Махнула рукой, прощаясь.

— Пока.

— Постой. Алиса, мне нужно кое-что тебе сказать. — Я помолчал, подбирая слова. Ничего толком не придумал и продолжил: — Точнее, спросить. Как мама?

— Радуется. Постоянно улыбается, смеётся. Сегодня поедет прощаться с тётей Энн.

По голосу девочки было ясно, что маминой радости она не разделяет. Чёрт… Как же спросить? Я совершенно не умею задавать деликатные вопросы. Как спросить девочку-подростка, не пристаёт ли к ней отец?

— Фрэнк, он…, хорошо себя ведёт?

— Нормально. Улыбается. Дарит подарки. Хвалит. Говорит, что я красивая. Только…

— Что?

— Не знаю, как сказать. Какой-то он… Противный. Смотрит, а глаза такие… Будто… Не знаю. Как будто слизняк ползает, когда он смотрит. Извини, я непонятно говорю?

— Нет. Я понял. Алиса, пообещай мне. Если что-то у вас пойдёт не так, что угодно. Или тебе покажется, что что-то идёт не так. Или ты подумаешь, что что-то может пойти не так. Немедленно сообщи мне. Телеграммой, а лучше позвони. И ещё, запиши телефоны…

Я продиктовал Алисе номера Кота и заведения Билла Каннингема. Она всё записала. Пообещала писать, попрощалась и убежала. После разговора со мной она явно повеселела, а вот про себя я так сказать не могу.

Зашёл домой, покидал продукты в холодильник, оставив сыр и колбасу. Поставил чайник. Пока он закипал, соорудил несколько бутербродов.

Пока возился с завтраком, отвлёкся. Но бутерброды и чай быстро закончились, а проблема Фрэнка осталась.

Что делать? Первое, что пришло в голову — завалить Уилсона. Хрен с ним, со штрафом, главное, его не будет в жизни Джейн и Алисы. Идея неплоха, но Джейн меня возненавидит. Устранение Фрэнка оставляем как крайний вариант. Думаем дальше.

У него оранжевый социобар. Сдать в полицию на перевоспитание? А за что? Просто так могут и не взять. К тому же, основную проблему это не решает.

Перевоспитать ударно-болевым методом? А зачем? Чтобы отстал от Джейн? Скорее всего, получится наоборот, и Фрэнк станет идеальным семьянином, да и неизвестно, насколько возможно так перевоспитать «оранжевого». Кот говорил, что такими занимается полиция.

Хотя… А зачем его перевоспитывать? Громила я или нет? Можно просто запугать. Алиса говорила, что Джейн сегодня не будет дома. Дождусь, пока она уедет, приду «в гости» и «уговорю» Уилсона собрать вещички, оставить прощальное письмо и… даже отвезу на вокзал. А сиденье потом можно будет и помыть.

Та-ак. Это уже похоже на план. Конечно, я обещал, что не трону Фрэнка, но… Тут можно было бы придумать несколько оправданий, но я этого делать не буду. Обещания нарушать плохо, но иногда исполнять ещё хуже. Совесть потом заест. Ей ведь не объяснишь, что, дескать, обещал и потому…

Приняв решение, я занял наблюдательный пост у окна. Часа через полтора к дому Гринуотер подъехало такси. Джейн села в него, машина тронулась, проехала мимо меня и скрылась из виду. Отлично. Я надел куртку, проверил, есть ли в кармане пузырёк с «нашатырём» и вышел из дома.

По дороге прикинул, сколько у меня времени. Не знаю, на сколько уехала Джейн, но до возвращения Алисы из школы у меня около двух часов. Не так, чтобы много, но я постараюсь управиться.

Фрэнк открыл довольно быстро.

— Что-то забы… — начал он, видимо решив, что это вернулась Джейн, но увидев меня, прервался на полуслове, потом продолжил: — а, это ты. У тебя дело к Джейн? Она уехала и будет только вечером. Зайди позже. Или завтра.

— Нет, Фрэнк, я к тебе. Разговор есть. Впустишь?

Если не впустит… Ну, будет сам виноват, что получил на плюху больше.

— Заходи, — Уилсон распахнул дверь. Хорошо, не придётся бить его на пороге. — О чём хотел поговорить?

— О Джейн.

— О Джейн? Дай-ка догадаюсь, ты с ней переспал и вообразил, что она в тебя влюбилась? Ха, а она хороша в постели, согласись! А малышку ты пробовал? Она будет горячей шту…

Он не договорил. Идиот. Надо же думать, что говоришь человеку, который тяжелее тебя килограммов на сорок. Судя по тому, как хрустнула челюсть, Фрэнк в ближайшее время говорить будет очень невнятно. Если вообще сможет. Да-а… А разговор-то с самого начала пошёл не по плану… Кто ж знал, что у меня выдержка так ослабла?

Стоя над лежащим без сознания Уилсоном, я прикидывал, насколько выполним мой план в текущей ситуации. Так-то принципиально ничего не поменялось, разве что, он не сможет сам билет купить. Ну, а на что нужны друзья? Я ему в этом помогу, и на поезд посажу. Могу даже на руках занести. А что? Провожаю друга, который несколько не рассчитал сил, прощаясь с прекрасным городом Ист-Харбор. Надо будет его вискарём спрыснуть.

Открыв пузырёк с «нашатырём», я сунул его под нос Фрэнку. Зелье сработало, и Уилсон сразу же открыл глаза. Увидев меня, он замычал и попытался отползти, активно толкаясь пятками и локтями. Естественно, у него не получилось.

— Продолжим разговор, — сказал я, взял его за отвороты халата, поднял и швырнул об стену. По ставшим бессмысленными глазам понял, что Фрэнк словил Оглушение. Не дожидаясь, пока пройдёт, дебафф, взял за шкирку и закинул в гостиную. В полёте Уилсон снёс кресло и опрокинул журнальный столик. Полежал несколько секунд. Дождавшись, пока Фрэнк придёт в себя, я снова поднял его и швырнул об стену. Оглушение. Такие действия Система не засчитывает как удар и они не наносят урона, поэтому я не боялся случайно его убить.

Броски Фрэнком об стену я повторил ещё несколько раз. Каждый бросок приводил к Оглушению, и мой соперник по несколько секунд лежал неподвижно, пока не пройдёт эффект. В очередной раз Фрэнк влетел в стену и сполз по ней бесформенной кучкой.

Пока Уилсон лежал под дебаффом, я прошёл в комнату Алисы, взял несколько листов бумаги и карандаш. Спускаясь по лестнице, обнаружил, что Фрэнк уже очнулся и пытается сбежать, неловко ковыляя на четвереньках. Поймал его за воротник халата и закинул обратно в гостиную.

— Ты куда, Фрэнк? Мы ещё не закончили. Скажи, тебе нравится то, что сейчас происходит?

Спрашивая, я расставлял по местам поваленную и раскиданную мебель. Уилсон в ответ замычал и замотал головой. Сломанная челюсть распухала на глазах.

— И мне не нравится. Можешь не верить, но я не люблю бить людей. Хороших — потому, что не за что. Таких как ты — противно.

Я придвинул к журнальному столику одно из кресел, снова ухватил Фрэнка за воротник и посадил туда. На столик положил бумагу и карандаш. Как же здесь не хватает нормальных ручек…, но, не соответствует эпохе — значит не положено.