Громкий развод

– Я не вернусь домой, – говорю тихо, глядя под ноги. – По крайней мере сейчас. Мне все также нужно время, чтобы подумать. Понять, как жить со всем этим дальше.

– Не произошло ничего такого, из-за чего ты могла бы уйти. Я тебе не изменял. И опровержения в прессе все это подтвердят.

– Это уже не важно. Я просто… – я перевожу дыхание. – Я просто больше никогда не смогу доверять тебе, Дан. А брак без доверия… Вряд ли это возможно.

***

Остаток отпуска я чувствую себя разбитой и опустошенной. Разговор с Богданом будто открыл мне глаза – сколько бы я ни храбрилась, я вдруг отчетливо осознала, что вся моя привычная жизнь полетела к чертям. Наверное, со временем станет легче, но сейчас… Я будто тону. Выходить на улицу совсем не хочется, но я заставляю себя каждое утро вставать с постели, напоминая себе, что нахожусь в прекрасном месте и не должна тратить драгоценное время впустую. Я исследую местные достопримечательности и посещаю пустынные пляжи. И даже нахожу в этом какое-то успокоение, но ровно до того, как мысли о Богдане проникают в мою голову.

На звонок мамы я отвечаю лишь за день до отъезда. На протяжении всего времени я ограничивалась короткими сообщениями, дабы не портить настроение ни себе, ни ей.

– Доброе утро, ма! – здороваюсь я, мысленно готовая к словесному потоку с ее стороны.

– Доброе утро, дочка, – устало произносит она. – Очень рада слышать тебя.

– И я. Как дела? – спрашиваю непринужденно.

– Все в порядке. Как ты чувствуешь себя… – она запинается, – после всей этой шумихи?

– Уже лучше, спасибо, – отвечаю растерянно.

– Адель, я хотела попросить у тебя прощения, – сдержанно говорит мама, чем удивляет меня еще сильнее. – Мне нравится Богдан, я этого не скрываю. И после разговора с ним я убеждена, что он не изменяет тебе.

– Мама…

– Но ты моя дочь, – ее голос срывается. – И в тот момент, когда тебе плохо, я должна быть рядом, оказывать поддержку. Прости меня, я больше не стану донимать тебя. Это твоя жизнь и только тебе ею распоряжаться.

– Утро стало по-настоящему добрым, – мягко усмехаюсь и сразу же добавляю: – Спасибо за это, мам.

– Я знаю, что Богдан нашел тебя.

– Говорила с ним? – не удерживаюсь от вопроса.

– Он заезжал. Мы немного поговорили, – продолжает мама. – На нем лица не было. Таким потерянным я никогда его не видела.

– Мам, ты опять? Давишь на жалость?

– Нет, Адель, я всего лишь говорю о том, что он переживает.

– Не очень-то на него похоже. Ладно, я пойду завтракать. Завтра буду в Москве. Я позвоню, когда прилечу. Пока.

– Целую, милая.

Не спеша привожу себя в порядок и, выбрав легкое шифоновое платье, выхожу из дома. Я сегодня пропустила завтрак, а вчера – ужин, потому решив полноценно поесть, иду в кафе, где была в первый день своего отпуска.

Стоит войти внутрь, как я ловлю на себе заинтересованный взгляд. Мартин… Тот самый русскоговорящий парень из Чехии. Все столики в кафе заняты, а Мартин приглашающе поднимается со своего места и зовет меня. Ближайшее заведение, где можно нормально поесть, находится в паре кварталов отсюда, поэтому мне ничего не остается делать, как согласиться на предложение парня.

– Уверен, это судьба, – смеется он, отодвигая для меня стул. – Доброе утро, Аделина.

– Это единственное место, где можно позавтракать в радиусе трех кварталов, – отвечаю с улыбкой. – Вряд ли судьба настолько предсказуема.

Ко мне подходит официант, и я, не раздумывая, выбираю для себя завтрак – кофе, тосты с авокадо и омлет.

– Как вы оказались здесь? – спрашивает Мартин, не скрывая любопытства. – Я имею ввиду, целенаправленно планировали отдых в этой маленькой деревушке?

– Нет.

– Тогда, решили сбежать от лишних глаз, – догадывается он. – Я здесь по той же причине.

– Правда? – удивляюсь я, решая не отрицать очевидное.

– Да, простите, что я так прямо говорю, но я узнал вас, Аделина. Наверное, любому, кто хоть раз включал телевизор в России, ваше лицо покажется знакомым.

Я поджимаю губы, раздосадованная, что даже в этой богом забытой глуши я не могла сохранить анонимность. Но Мартин склоняется ко мне чуть ниже и тихо произносит:

– Я не собираюсь никому говорить о нашей встрече здесь. Вам не стоит из-за этого волноваться. В конце концов, я тоже здесь скрываюсь.

– Неужели?

– Я актер. Начинающий, я бы сказал, но мой последний сериал имел оглушительный успех, – он по мальчишески закатывает глаза и обаятельно улыбается. – Я рад, безусловно. Но вместе со славой пришли и ее последствия. Так что я тоже знаю, что это такое – искать уединения и тишины.

– Обычное дело в актерском деле, – пожимаю плечами.

– Так и есть. Но порой все это выходит из под контроля.

– Понимаю вас, Мартин.

Официант ставит передо мной тарелки с омлетом и тостом и чашку кофе и, пожелав приятного аппетита, быстро уходит.

– Если хотите поговорить – я не плохой слушатель, – предлагает парень. – Я еще в первую нашу встречу заметил, что вы чем-то расстроены. И сейчас…

– Я бы не хотела об этом, – отвечаю я, отправляя кусочек омлета в рот. Каким бы милым ни казался этот парень, обсуждать с им свой лопнувший как пузырь брак я, конечно, не стану. – Но спасибо за предложение.

Больше «опасных» тем мы с Мартином не касаемся, и наш диалог переходит в иное русло. Мы болтаем на отвлеченные темы, и я почти забываю о своей грусти, настолько мне легко и комфортно. Давненько я не чувствовала себя так. В Москве я не могу расслабиться из-за ощущения, что за моей жизнью постоянно наблюдают, а здесь все иначе. Сейчас я даже рада, что встретила этого парня. Он мой ровесник и знаком с изнанкой славы – у нас с ним куда больше общего, чем казалось на первый взгляд.

Посмеиваясь над очередной шуткой Мартина, я вдруг ощущаю неприятное жжение в области лопаток. Возникает тревожная мысль, что за мной следят. Неужели мама обманула меня, и Богдан не уехал? Рефлекторно оборачиваюсь, но ничего особенного не замечаю. Посетители кафе все также заняты своими делами и разговорами. Кто-то ест, кто-то разговаривает, кто-то таращится в телефон. В нашу сторону даже никто не смотрит…

– Все в порядке? – хмурится мой собеседник, заметив мою нервозность.

– Мне кажется, будто за нами кто-то следит, – тихо произношу я.

– Я не вижу ничего подозрительного, – уверяет меня Мартин, но я не могу успокоиться.

– Мне пора, – говорю сдержанно. – Спасибо за компанию. И всего хорошего.

Конец ознакомительного фрагмента.