Громовые степи

Задержанные не скрывали своих связей с проживающими в населенных пунктах «партизанами», почти до самого вечера шли их аресты. Однако не везде они проходили удачно.

На задержание Михаля приехали на ЗИС-5 четыре человека. Были у него в хозяйстве хата, небольшой сарай да уборная из плетня. Он сам радушно встретил оперативную группу, будто только и делал, что ждал ее. Не спеша оделся во все старое, рваное, вышел кудлатый, босиком. Когда шел по двору к машине, попросился зайти в туалет. «Иди, о чем речь?» Через мгновение из уборной выскочил бандит с пистолетом в руке. Один боец был убит, другой ранен, прежде чем Михаль оказался сраженным автоматной очередью. Сбежалось на выстрелы по л села, не хотели люди отдавать тело убитого земляка; старший группы вынужден был пригрозить арестом особо активным, а это женщины с детьми, не очень-то арестуешь.

В другом селе оперативную группу совсем не ждали. Большой двор, добротный дом с крепкой дубовой дверью, длинный саманный сарай, вся усадьба за глухим деревянным забором, собака-волкодав на привязи, по двору ходили куры.

Стучали в дверь долго; когда стали бить сильней, на высокое крыльцо вышел важный, упитанный хозяин по кличке Горбоносый. Нос у него действительно имел солидную горбинку, что вместе со сросшимися у переносицы бровями придавало лицу хищное выражение. Появился он с котомкой за плечами, готовый к аресту. Спокойно улыбнулся одними уголками губ, повел крутыми плечами, не спеша спустился по ступенькам, направился к автомашине, но пожелал попрощаться с собакой.

Никто не возражал, дело житейское.

Горбоносый подошел к заскулившему псу, присел возле него, погладил по спине и вдруг одним прыжком скрылся за дверью сарая.

Когда оторопевшие бойцы сорвали дверь и осторожно вошли, внутри никого не оказалось. Обнаружили в дальнем углу небольшой лаз с выходом в густые заросли репейника и чертополоха, протоптанную тропинку в глубокую промоину и дальше в лес. Сколько потом оперативники ни бегали вокруг сарая и по тропинке, следов беглеца не обнаружили.

— Упустили почем зря, — сокрушался старший наряда, оправдываясь перед командиром роты, — таким покладистым прикинулся, проклятый.

К утру следующего дня все части и подразделения Красной Армии на острове поменяли места дислокации.

XXXIII

Под ударами танковых соединений противника ослабленные части 37-й армии откатывались на юго-восток. По приказу штаба войск НКВД по охране тыла роте Шведова предстояло по кратчайшему пути выйти на рубеж железнодорожного полотна Г еоргиевск, Минеральные Воды и организовать службу войскового заграждения раньше, чем там окажутся потоки отступающих войск и гражданского населения. Но подразделение получило задачу, когда после непродолжительного затишья неконтролируемое движение в прифронтовой полосе стало вновь набирать силу. Бойцы шли в окружении озлобленных, голодных, оборванных, заросших щетиной неприветливых и нередко вооруженных людей в военной и гражданской одежде. Организовать проверку документов в такой ситуации было делом безнадежным. Одно радовало: путь лежал по пологому спуску к реке Куме.

Рота шла четырьмя параллельными взводными колоннами с интервалами до двухсот метров. Встречающиеся в полосе движения одиночки и мелкие группы военнослужащих после проверки документов пристраивались к подразделениям. Во второй половине дня возле командира роты скопилось до сотни задержанных бойцов различных родов войск и ни единого сержанта или представителя среднего командного состава. Шведов поставил своих командиров отделений во главе взводов, а более подготовленные рядовые возглавили отделения. Долго размышляли с политруком, кого назначить командиром роты. Подходящей кандидатуры, кроме Лаховского, не оказалось. Так появилось подразделение из бойцов Красной Армии с командирами от войск НКВД. Оставалось вооружить его, чтобы сделать еще и боеспособным.

Неожиданно от правофлангового взвода прибежал посыльный с сообщением, что в овраге по ходу движения обнаружено скопление большой группы возбужденных людей, в основном гражданских, но есть среди них и военные. Командир роты приказал двум взводам окружить овраг и без проверки документов и выяснения причин сбора толпы никого не отпускать. Сразу же возле командиров взводов стали накапливаться задержанные граждане с запасами консервов, сухарей, сахара в рюкзаках и сумках.

Появление на краю оврага вооруженных бойцов не снизило активности грабежа войскового склада с продовольствием. Его начальник, младший лейтенант, лежал убитый, а пятеро разоруженных бойцов охраны сидели рядом в ожидании, чем все это кончится. Охрана пыталась воспрепятствовать разгрому дивизионного склада, но силы оказались неравными.

— Стой! — крикнул командир роты. Но в общем гомоне возбужденной толпы его голос мало кто услышал. Он трижды выстрелил из пистолета в воздух — опять никакой реакции. Лишь один активист погрома с черной до глаз бородой, в брюках и сапогах военного образца, расстегнутой до пояса гимнастерке, поверх которой был надет гражданский пиджак, стоял на сложенных штабелями ящиках, медленно повернул голову.

— Какого х… расстрелялся? — не повышая голоса, раздраженно прохрипел он. — А то стрельну, своих не соберешь.

Вокруг загоготали.

— Прекратить грабеж немедленно, или будет применено оружие на поражение. Военнослужащим подойти ко мне! — приказал Анатолий.

— Иди, откуда пришел. Немцы вот-вот появятся, а он «прекратить». Навались! — зычно крикнул «активист».

Среди ящиков вновь засуетились люди. Слова Шведова были явно проигнорированы.

— К бою! — подал команду Анатолий окружавшим его бойцам.

Клацнули затворы. Но и в толпе на складе стали хвататься за винтовки, в руках «активиста» появился парабеллум.

Шведов дважды выстрелил в него, тот наклонился вперед и головой вниз рухнул со своего пьедестала. Несколько выстрелов пришлись по тем, кто успел взять в руки оружие. Толпа замерла на мгновенье, и тут же прозвучал одиночный выстрел из-за ящиков. Острая боль резанула левое плечо Анатолия, вскрикнул стоящий позади боец-пулеметчик. Другой пулеметчик стеганул короткой очередью туда, откуда только что велась стрельба.

— Всем лечь на землю! — превозмогая боль, крикнул командир роты, обращаясь к оробевшей толпе.

Задержанных набралось тридцать девять человек. Пока Анатолия и бойца перевязывали, командир второго взвода разделил толпу.

— Кто из беженцев, — выкрикнул он, — отойти влево!

Отделилась от ящиков основная масса погромщиков.

— Военнослужащим было сказано подойти сюда, в чем дело? — повысил голос взводный.

Приблизились два красноармейца.

Возле ящиков продолжала стоять небольшая группа похожих друг на друга людей: все одного роста, широкие в плечах; давно не бритые лица, смешанная полувоенная одежда. При содействии беженцев среди них были выявлены пятеро участников расстрела младшего лейтенанта и угрюмого вида мужчина, стрелявший в командира роты. Никто из этих людей не имел документов, во взглядах только страх и злоба. За ящиками обнаружили еще одного человека в такой же одежде и без документов. Он не пожелал примкнуть ни к одной группе. Активных действий в грабеже не принимал, сидел в сторонке, покуривал. Но именно его агитация среди беженцев спровоцировала нападение на воинский склад.

Всю семерку командир роты приказал расстрелять. Их отвели к стенке оврага, и пулеметчики длинными очередями поставили точку в деятельности еще одной преступной группы.

Два красноармейца, как выяснилось, покинули свой полк, сдерживающий наступление противника на данном направлений. Они в грабеже не участвовали, оказались в толпе из-за любопытства. Беженцы поддались на провокацию в надежде на легкую наживу, теперь надо отвечать по законам военного времени. А они уже потеряли четверых земляков в результате провокационного выстрела из-за их спин. Шли из Ворошиловградской области, все было нормально, а тут влипли по самые уши.