Грон. Трилогия

На этот раз голос новобранца звучал еле слышно:

— Так точно.

— Вот и слава богам. Эй, Смок, Угрбас, Ик, возьмите парня и проверьте, чему его там научили в учебном полку.

Внизу послышались шаги нескольких человек. Яг усмехнулся. Согласно традициям Корпуса, из этого парня сейчас будут вполне профессионально делать отбивное мясо. Но когда его наконец приведут в чувство довольно грубыми, однако на фоне того, что парню пришлось пережить, почти нежными шлепками по щекам, первое, что он увидит, будут улыбающиеся лица и фляга с бренди. А первое, что он услышит, будет не общепринятое в учебном полку: «Ты дерьмо!», а добродушное: «Молодец, парень! Смок (или Угрбас, или Ик) при первом знакомстве продержался гораздо меньше», что далеко не всегда было правдой. Яг, посмеиваясь, двинулся дальше по стене. Нет, что бы там Грон ни говорил, именно Корпус был величайшим созданием Грона. Это было войско, в ряды которого с жаром стремился любой, чьи мечты были заключены в клинке меча. Вот только Грон растрачивал его мощь вхолостую. Это войско было достойно власти над миром.

Следующий день принес много забот. Утром Яг приказал Слую самому заняться схваченным посвященным, и спустя два часа Слуй доложил, что тот отдал концы. Несмотря на то что они почти не получили от него никакой информации, Яг при этом известии почувствовал облегчение. К полудню с верфей прибыл корабельный мастер Смигарт и, испуганно глотая окончания слов, стал просить отправить на верфи листовую медь. Нужно было обшивать днища новых кораблей, а все запасы на верфи были уже исчерпаны. Яг небрежно кивнул и, вызвав ключника, приказал снять людей из дежурного подразделения с занятий и поставить на загрузку телег, после чего погнал ребят из своей сотни на полосу «ночной кошки». А когда ворота крепости уже готовы были закрыться на ночь, с дороги, ведущей в сторону Западного бастиона и далее, к крепости Горных Барсов, послышался сигнал рога. Курьер влетел в крепость на взмыленном коне, бросил поводья подскочившему коноводу и, подбежав к подошедшему Ягу, звонко доложил:

— Почта командору. Яг произнес:

— Командор ушел в рейд, я — полковник Яг, — и протянул руку.

Курьер раскрыл сумку, вытащил несколько свитков, отделил один и, сунув его обратно, протянул Ягу остальные. Яг быстро просмотрел, отложил один и кивнул в сторону сумки:

— А это что?

— Прошу прощения, но это приказано передать лично в руки командору.

Яг удивленно воззрился на курьера. До сих пор у Грона не было от него секретов.

— Кем приказано?

— Лично командором. Все послания от господина Сайторна отдавать только лично ему в руки.

Яг недовольно кивнул и бросил быстрый взгляд на Слуя. Тот невозмутимо стоял у его левого плеча. Яг стиснул свитки в кулаке, но тут же расслабился и, повернув голову в сторону дежурного по гарнизону, приказал:

— Ладно, позаботьтесь о парне, ему сегодня пришлось много проехать. — Он двинулся к себе, подавляя желание приказать Слую подпоить курьера и аккуратно заглянуть в содержание секретного свитка.

Вечером, разбирая почту, он наткнулся на письмо Комара. Вернее, писем было два, одно Грону, а другое самому Ягу. Комар сообщал, что три купца, купившие страховку и отправившиеся с грузом элитийских тканей и стекла в Хемт, были захвачены ситаккцами, которые так обрадовались столь ценному товару, что даже не стали выставлять на торги выкупных на аккумском рынке ни купцов, ни капитанов, а просто распороли им животы, чтобы акулы побыстрее учуяли кровь, и сбросили за борт. А может, просто дело было в горгосской блокаде, и ситаккцы посчитали, что выкупа ждать не имеет смысла? Яг стиснул кулак и с силой стукнул по столу. Если бы Грон два года назад двинул Корпус на Горгос, все храмы Магр на противоположном побережье давно бы лежали в руинах, а на рабских рынках черноволосые горгосские рабы давно бы шли по десять медяков за голову. Еще Комар писал, что после получения известия выплатил страховку семьям погибших, и теперь все купцы побережья в недоумении. С одной стороны, они считают эту затею глупостью, а с другой… До сих пор все, кто вкладывал деньги в проекты, одобренные самим Великим Гроном, неизменно оставались в выигрыше. Поэтому очень многие осторожно выясняют, как можно поучаствовать в этом деле. Когда Яг прочитал эту фразу, то досадливо поморщился. Похоже, Грон опять окажется прав и сумеет заработать на абсолютно абсурдной идее.

На следующий день, за час до полудня, Герлен взбудоражил тревожный звон сигнального колокола. Яг взбежал на площадку сторожевой башни и приник глазом к окуляру подзорной трубы. Картина, которую он разглядел, сбивала с толку. К Герлену приближался отряд, состоящий из тринадцати горгосских боевых триер и пяти унирем, очень похожих на те, которые ушли с Гроном. Яг повернулся к сигнальщику и зарычал:

— Гарнизону — тревога! Быть готовыми к отражению атаки с моря. — Потом бросил Слую: — Гонца на верфи, пусть перекроют вход в гавань и тоже изготовятся. — Затем вновь приник к окуляру. Когда корабли подошли ближе, Яг разглядел на палубах и у рулевых весел триер знакомые фигуры в серых кольчугах и с удивлением почувствовал, что наравне с облегчением сердце кольнуло и сожаление, возможно вызванное тем, что Грон все-таки вернулся.

Корабли вошли в гавань Герлена. Грон пришвартовал триеры у дальнего пирса и, не дожидаясь, пока поставят трапы, которые пришлось срочно наращивать, поскольку борта унирем были гораздо ниже, чем у триер, просто перепрыгнул через борт и сбежал вниз по веслам, поставленным перпендикулярно бортам.

— Ну что, старина, какие новости?

— Какие у нас новости, — хмыкнул Яг, — вот у тебя, я вижу, новости. Уменьшил горгосский флот на тринадцать кораблей. И это в первом походе!..

Грон засмеялся:

— На восемнадцать, старый, на восемнадцать. Тринадцать, как видишь, еще послужат, но уже другим хозяевам. А остальные кончили свой путь на рифах у Зубьев дракона.

Яг криво усмехнулся:

— Порой мне кажется, что не нужно никакого Корпуса и флота. Достаточно только запустить тебя в Горгос, и через полгода нам будет не с кем воевать.

— Что-то ты сегодня больно желчный, старина, — заметил Грон. — Обижаешься, что не пускаю тебя в бой?

Яг махнул рукой:

— Да нет, я уже привык быть мелким крысоловом. — С этими словами он отвернулся и двинулся обратно к воротам крепости, стараясь сохранить на лице беспечное выражение. Великий Грон вернулся с великой победой, и негоже его другу и соратнику выглядеть в этот день плакальщиком на похоронах. Грон посмотрел ему вслед и покачал головой. С Ягом явно что-то происходило. Пожалуй, надо было давно поболтать с ним по душам, но у Грона совершенно не было на это времени.

Спустя два часа Грон вызвал Яга. Тот отворил дверь и, сгорбясь, вошел. Грон указал ему на кресло перед столом:

— Садись, Яг.

Тот грузно опустился в кресло. Грон протянул ему свиток с письмом Комара:

— Читал?

Яг пожал плечами:

— Я читал все, кроме письма того посвященного, который некогда хотел тебя отравить. Оно предназначалось тебе лично в руки.

Грон окинул его проницательным взглядом:

— Что происходит, Яг?

— Ты о чем?

Грон продолжал молча смотреть на него. Яг некоторое время сидел с независимым видом, потом заерзал и с вызовом глянул ему в глаза:

— Это я должен спросить, что происходит, Грон? Ты стал мягкотелым. Корпус был готов прижать Горгос еще два года назад, готов и сейчас, но мы топчемся на месте. У нас достаточно денег, чтобы нанять сто, пятьсот, тысячу кораблей, но этого не происходит. Вместо этого мы строим какие-то скорлупки. У тебя появились тайные дела с отщепенцем из посвященных, о которых никто не знает? Ты мне больше не доверяешь?

— Яг, в моем мире это называется синдром вины, — сказал Грон. — Тебя что-то гложет, и ты пытаешься переложить свою вину на весь окружающий мир и, в частности, на того, кто подвернулся под горячую руку, то есть на меня.

Яг сидел не поднимая глаз, потом вздохнул:

— Я устал, Грон, устал быть крысоловом. Дорн, Ливани, Сиборн водят в атаку полки, а я… я, который первым из нашего десятка сумел коснуться тебя мечом, известен всему Корпусу не как воин, а как палач.

Грон несколько мгновений задумчиво смотрел на него. Ему не очень понравился ответ Яга, он не объяснял многого в его поведении, но Грон чувствовал, что пока углубляться не стоит. Тем более что в свои основные дела с Сайторном он не хотел посвящать никого, даже Яга. Чем меньше в этом мире останется информации о том, что и как он сделал, тем лучше. Но Ягу нужен был намек. Он был слишком хорошим учеником, и если его не отвлечь, то Яг начнет копать сам и, вне всякого сомнения, чего-нибудь накопает. Грон сделал проникновенное лицо и заговорил:

— Знаешь, ты нужен мне. И нужен именно на том месте, на котором находишься сейчас. Но обещаю, когда Корпус двинется на Горгос, ты будешь со мной. А это произойдет довольно скоро. — Грон сделал паузу и заговорщицки усмехнулся: — Только одно условие: ты должен поднатаскать своего волчонка. Или, скорее уж, пещерного медведя.

Яг вскинул голову, посмотрел Грону в глаза, расплылся в улыбке:

— Идет, Грон.

Грон добродушно усмехнулся:

— Ну вот и хорошо. — Он снова поднял свиток с письмом Комара. — Я собираюсь наказать того, кто прикончил купцов.